им собой, стал непослушным и своевольным, хотя это было и не лучшим решением проблемы.
Я привел данный пример, потому что, с моей точки зрения, мальчик вполне здоров. Это подтверждает мою мысль: чаще всего подросткам приходится самим справляться со своей проблемой. Возможно, и в вашем окружении есть люди с похожими трудностями, преуспевающие в жизни, имеющие признание, но будто оторванные от реальности. Пытаясь ощутить вкус жизни, они создают неудобства окружающим; эти люди ведут себя вызывающе и намеренно портят со всеми отношения.
В этом недостаток нашей экзаменационной системы. Ведь любой экзамен – своего рода обряд инициации. Сначала экзамен «11+» в 11–12 лет, затем O-level и A-level, и так вплоть до выпуска из университета; складывается впечатление, что проверку проходят не только умственные способности, на что существуют разнообразные IQ-тесты, но и умение человека справляться с неудачами в попытке приобрести качества, необходимые для жизни за пределами студенческого кампуса.
Возможно, вы замечаете, что вокруг есть люди, легко приспосабливающиеся к жизни, в то время как другим приходится трудно. Если этим людям нужна помощь, они просят совета и чаще всего возвращаются к своей истинной самости, или как вы это назовете. Какова бы ни была проблема, всегда надо с уважением относиться к человеку, обратившемуся за помощью. Если вы – родитель, вы, конечно, будете надеяться, что борьба между истинной и ложной самостью не отразится на способности ребенка усваивать школьный материал. Это важный и значимый аспект детской жизни, и никому из родителей не хотелось бы, чтобы сложности с адаптацией помешали чаду развиваться в личностном и общественном плане.
Надеюсь, вы не будете возражать, если я обращусь к раннему детству. Вы учите маленького ребенка говорить «спасибо». В первую очередь, это проявление вежливости, а не истинное намерение малыша. Другими словами, вы учите его хорошим манерам и заставляете говорить неправду, чтобы соответствовать требованиям общества: понятно, что ребенок не всегда говорит «спасибо» по своей воле. Многие дети легко смиряются с несправедливостью, а кому-то это не удается. Либо в раннем детстве от них слишком настойчиво требовали произнесения первого слога, либо им с самого начала с трудом дается личностная интеграция. Конечно, есть и такие дети, которые скорее пойдут против правил, чем скажут неправду.
До сих пор я имел в виду здоровых детей, но в продолжение темы хочу упомянуть тех, для кого сложны манипуляции с истинной и ложной самостью. Компромисс возможен, но далеко не для всех и не во всех сферах жизни. Это может быть наука, религия, поэзия или игра. Здесь нет места компромиссам.
Значимость депрессии
По мотивам речи перед участниками Генерального собрания Ассоциации работников социальной психиатрической службы, сентябрь 1963 года
Термин «депрессия» имеет широко распространенное и узкопрофессиональное значение. Они практически повторяют друг друга. И на то есть причина. Как аффективное расстройство депрессия сопровождается ипохондрией и рефлексией; человек в этом состоянии подавлен и может ощущать боли в области сердца, легких, печени и в суставах. Психиатрический термин «гипомания», напротив, используется сугубо профессионально, в чем-то сходен с психоаналитическим понятием «маниакальная защита» и означает, что человек отрицает свое подавленное настроение. (Среди широкой публики это может называться высокомерием, но оно предполагает приподнятое настроение, что не свойственно гипомании).
Существует точка зрения, что в депрессии заложен некий смысл. Однако, испытывая ее, человек страдает, может нанести себе вред или даже покончить жизнь самоубийством; большинство таких случаев подлежат наблюдению у психиатра. С этим парадоксом нам и предстоит разобраться.
Работники социальных психоаналитических и психиатрических служб несут ответственность за наиболее серьезные случаи и могут оказывать психотерапевтическую поддержку, хотя и сами бывают подвержены депрессии. А поскольку созидательный труд – лучшее лекарство от депрессии, часто работа с депрессивными больными помогает бороться с собственной депрессией.
В медицинском колледже меня учили, что лекарство от депрессии подсказывает само заболевание. В психопатологии его возникновение связывают с чувством вины и процессом горевания. Самоисцеляющие возможности депрессии зависят от того, как у человека шло развитие в раннем возрасте и детстве, которое (при наличии фасилитирующего окружения) способствует достижению личностной зрелости, что есть признак здоровья.
Первоначально для младенца весь мир – это он, и он – весь мир. В рамках сложного процесса (о котором написано много работ)[5] младенец начинает воспринимать объекты внешнего мира с не-Я-позиции. Существует некое промежуточное состояние, когда объект, с которым ребенок устанавливает отношения, воспринимается с позиции субъекта.
Затем младенец приобретает статус целого, сначала на время, а затем на постоянной основе. У него формируется внутреннее пространство. Начинается процесс взаимодействия внутренней реальности и окружающей действительности, который длится всю жизнь и является основой взаимоотношений человека с миром. Эти отношения гораздо важнее отношения к объекту и инстинктивных наслаждений. Данный взаимообмен задействует такие психические механизмы, как проекция и интроекция. Все это дает толчок большим переменам, о которых не представляется возможным рассказать в рамках выступления.
Эмоциональное развитие ребенка начинается задолго до его рождения и в дальнейшем протекает под влиянием внешних условий. Фасилитирующее окружение необходимо, и оно должно быть достаточно хорошим (этой теме я посвятил множество работ).[6]
Укрепляется структура Эго ребенка, в своем развитии он двигается от абсолютной зависимости к независимости, которая, впрочем, никогда не станет абсолютной.
Развитие и укрепление Эго-структуры играют важную роль и являются залогом здоровья индивида. Термин «сильное Эго» приобретает все большую значимость по мере взросления. Вначале сила Эго ребенка зависит от поддержки матери и ее способности подстраиваться под потребности своего малыша.
Затем следует стадия, когда ребенок приобретает статус целого и начинает осознавать свою самость, у него появляется внутреннее пространство, он получает возможность управлять своими инстинктами и контейнировать напряжение и переживания, возникающие в его внутренней психической реальности. Теперь ребенок может быть подвержен депрессии. Это своего рода плата за эмоциональное развитие.
Наш взгляд на депрессию неразрывно связан с концепцией укрепления Эго-структуры, формирования самости и идентификации личности, и именно по этой причине мы считаем, что в депрессии есть смысл.
В клинической психиатрии депрессия считается заболеванием, но даже при серьезных аффективных расстройствах наличие подавленного настроения дает основания полагать, что структура Эго индивида не нарушена и Эго человека способно противостоять, если не подверглось разрушению в результате внутреннего конфликта.
Не все признают тот факт, что у депрессии есть психологические предпосылки. Многие люди (включая некоторых психиатров) верят, что в ее основе лежат биохимические процессы, или теория черной желчи, которую в Средние века считали причиной возникновения «меланхолии». Встречает мощное сопротивление идея о том, что подсознательная позитивная психическая структура придает психологическую окраску настроению. Лично для меня настроение имеет значение, иногда оно свидетельствует о наличии патологических личностных черт, и о некоторых из них я готов рассказать. (Мои знания основаны на собственном опыте, я применял свои теории, к которым меня подвели работы Фрейда, Кляйн и некоторых других.)
Депрессия – это и скрытая ненависть. Человек отвергает в себе данное чувство и тщательно контролирует любые его проявления. Таким образом, в клинической практике это еще и проблема контроля.
Девочка в возрасте 14 лет попала в детскую больницу Паддингтон Грин с тяжелой депрессией, из-за чего у нее возникли серьезные проблемы с учебой. В ходе психотерапевтической беседы (длительностью в один час) девочка рассказала о своем ночном кошмаре, в котором ее мать сбила машина. У водителя была такая же кепка, как у ее отца. Было ясно, что девочка испытывала большую любовь к отцу. Во сне присутствовала сцена интимной близости. В ходе беседы девочка осознала, что причиной кошмара стали ее привязанность к отцу и возрастающая потребность в любви и физической близости.
Она признала испытываемое ею чувство ненависти к матери, которую она при этом очень любила, в результате избавилась от депрессии, вернулась домой и к своим школьным занятиям. Рецидива не было.
Этот случай – один из самых простых. Как правило, в процессе обсуждения сна выясняется, что сновидец в состоянии сам справиться с возникшим внутренним напряжением. В приведенном выше примере девочка смогла даже нарисовать приснившуюся ситуацию, что говорит о ее сильном Эго, а содержание сна является примером динамических процессов, протекавших во внутренней психической реальности подростка.
Здесь можно говорить о подавленной ненависти и желании смерти как утверждении своей гетеросексуальной позиции, что повлекло сдерживание своих инстинктивных влечений. Примечательной, однако, была некая, так сказать, личностная заторможенность – отсутствие живости в настроении девочки. Если она даст волю своим чувствам, сделает больно матери. Это опережающее чувство вины.
Если вы можете читать диаграммы, полезно представить человека в виде сферы или круга. Внутри круга сосредоточены все взаимосвязи сил и объектов, составляющие внутреннюю реальность личности в данный момент. В подробном изображении внутренний мир похож на карту Берлина, где Берлинская стена является свидетельством и воплощением мировой напряженности.