Аня никак не могла прийти в себя после признания Джоанны Монро. Боже мой, у Скотта с Кейт был роман!
С усилием она растянула губы в улыбке, когда они подошли к столу. К сожалению, ее незатейливое черное маленькое платье с прозрачным верхом из тонкого шелка, расшитого бисером, не идет ни в какое сравнение с броской элегантностью Хедер Морган. К тому же она заплела обычную косу вместо того, чтобы сделать более изысканную прическу. Она всегда считала, что главное – душа, а не внешность, но было бы замечательно, хотя бы разок, затмить соперницу.
Скотт поднялся. Они обменялись приветствиями. Аня отметила, что он обрадовался такому повороту событий, но Хедер явно придерживалась другой точки зрения.
По этикету Марк должен был сесть рядом с Хедер, а Аня – со Скоттом, это хотя бы избавляло ее от необходимости беседовать с ним лицом к лицу, но, сидя рядом, трудно было не касаться друг друга. Вскоре у Ани взыграли нервы оттого, что сидящий с ней рядом мужчина подозрительно часто менял позу.
– Вы без них не можете прочитать меню? – нараспев протянула Хедер, а Аня, подняв руку к лицу, с ужасом поняла, что забыла снять очки.
– Я надеваю очки, когда веду машину.
Досадуя на Марка, что он ничего не сказал ей, Аня попыталась снять их, но руки задрожали, и очки выскользнули и упали на тарелочку для бутербродов, стоявшую перед Скоттом.
– А также в классе, чтобы видеть бездельников, норовящих спрятаться на последних партах, – пошутил Марк.
– Я обычно сидел на последней парте, – пробормотал Скотт, поднимая очки и складывая их. – В очках вы смотритесь настоящей учительницей.
Аня открыла папку, которую держала в руках.
– Довольно дорогое меню, но ничего оригинального.
– И все же кормят отменно, – заметил Марк. – По вечерам в пятницу и субботу играет ансамбль. И не ту, бьющую по мозгам ерунду, что в баре, а хорошую танцевальную музыку...
Они сделали заказ, а Аня, у которой и без того не было аппетита, почувствовала, что ее тошнит при одном только взгляде на меню. В конце концов, она выбрала мясной бульон и жареную рыбу с салатом из свежих овощей.
Разговор, к счастью, какое-то время носил общий характер, и Аня героически старалась поддержать его. Когда принесли карту вин, Скотт поинтересовался Аниным мнением, и той пришлось признаться в своем невежестве.
– Я не разбираюсь в винах, единственное, в чем я знаю толк, – это шампанское...
– Вы имеете в виду местное игристое вино? – прервав ее, презрительно произнесла Хедер. – Его нельзя назвать настоящим шампанским.
– О, я имела в виду «Krug» и «Dom Perignon», – произнесла Аня. – Шампанское – единственный спиртной напиток, к которому когда-либо прикасалась моя мама. Она говорит, что оно полезно для голосовых связок. Даже в детстве мне наливали полный бокал, чтобы я выпила за ее успех.
Скотт неосторожно посмеялся над плохо скрытой досадой Хедер, за что и был удостоен холодным взглядом. Он объяснил, кто родители Ани, добавив кое-какие подробности, узнать которые мог только от Петры. При мысли о том, что Скотт с дочерью говорили о ней, ее охватил странный трепет.
– Почему же вы не пошли работать в одну из американских частных школ, раз ваши родители в Америке? – заинтересовалась Хедер.
Ане нетрудно было представить, как она бы отреагировала, если бы узнала, что Аня мешала карьере родителей. Они облегченно вздохнули, когда она захотела пожить в Окленде, где жили тетя Мэри и дядя Фред.
– Потому что Новая Зеландия ей ближе по духу, – объяснил за нее Скотт. Лицо у Хедер приняло ледяное выражение, и она перенесла свое внимание на Марка.
Однако ее холодность не произвела должного эффекта, и вопреки ожиданиям Скотт не стал пытаться вернуть ее расположение. Недовольство Хедер еще усилилось, когда Марк заговорил о том, какой репутацией пользуется школа в борьбе за равенство и справедливость, а Скотт тут же сделал ему выговор за недавнюю несправедливость в отношении Ани.
– Ну что ж, Аня явно привлекла вас на свою сторону, – печально произнес Марк, когда Скотт вынудил его признать свою вину и извиниться за чрезмерное рвение.
– Аня могла привлечь тебя к суду за отстранение ее от работы без всяких на то оснований...
Все уже покончили с едой, а Аня задумчиво размазывала салат по тарелке.
Скотт склонился к ней так, что коснулся плечом ее плеча.
– Нет аппетита? – тихо спросил он, пока на другом конце стола были заняты беседой.
– Был, – солгала она, говоря так же тихо. – Но кое-кто по соседству напрочь его отбил.
Он рассмеялся.
– Посмотрим, нельзя ли это исправить. Вы тут пока побеседуйте, а мы с Аней проверим, хорош ли оркестр, – сказал он, и они оказались среди немногочисленных танцующих пар.
– Твоей девушке не очень-то нравится твое поведение, – заметила Аня.
Когда Скотт обнял ее и привлек к себе, она не смогла сдержать дрожь.
– Я же не придворный шут. И я тоже не в восторге от ее настроения. К тому же ее трудно назвать девушкой, – сказал он, повернув Аню так, чтобы не было видно стола.
– Верно... тебе ведь по вкусу женщины постарше, – попыталась съязвить она. – Наверное, ты привык общаться со стервами.
– Кажется, одну из них я держу в объятиях, – рассмеялся он. – Подумать только, я считал тебя тихой и душевной. С чего это ты царапаешься и кусаешься? Хотя твоя кузина уж точно стерва.
Она напряглась в его объятиях, а он, накрутив ее косу на руку, запрокинул ей голову и взглянул в разгневанное лицо.
– Знаю, что моя сестрица наболтала обо мне с Кейт, так что не будем ходить вокруг да около и поговорим начистоту...
– А, так тебе хочется поговорить об этом? Ну, а мне нет!
Она дернула головой, пытаясь освободиться, но от боли на глаза набежали слезы... и он тотчас отпустил косу.
– Ты злишься на меня за то, что я не рассказал тебе? – спросил он, не отрывая глаз от ее бледного лица.
У Ани были все основания чувствовать себя жестоко обманутой. Она прекрасно знала, почему Кейт не стала ей ничего рассказывать, – потому что Аня не согласилась бы рисковать ради нее, узнав, что имеет дело с одним из безжалостно отставленных любовников кузины.
– Вот именно!
– Это несправедливо, – пробормотал он. – То, что произошло между мной и Кейт, не имеет к нам никакого отношения...
– Не имеет никакого отношения? У тебя была любовная интрижка с моей кузиной, и ты считаешь, что это неважно?
– Говоря о прежних связях, нужно соблюдать этикет – особенно если речь идет об известных личностях. Когда я понял, что Кейт не сказала тебе, то оказался в затруднительном положении. Я же не мог выдать то, что она хотела сохранить в тайне? Хорош бы я был, если бы стал хвастаться какими-то поцелуями.
– Со слов твоей сестры ясно, что дело не ограничивалось поцелуями! – прошипела Аня.
– Это было пять лет назад, все давно в прошлом, и мне бы не хотелось говорить об этом. Не люблю обсуждать своих бывших любовниц с будущими. Это не в моем стиле.
Будущая любовница? Колени у Ани подкосились, хотя она и пыталась убедить себя, что он ее разыгрывает. Она понимала, что совсем не такая, как те женщины, что были в его жизни.
– Известно, что в твоем стиле, – проговорила Аня, глянув на надменное лицо Хедер.
– Вот как? И что же? – полюбопытствовал он, снова ведя ее в гущу танцующих.
– Изысканная, преуспевающая, красивая...
– И, конечно, «стервозная», – с легкой насмешкой в голосе добавил он, прижимая ее руку к своей груди.
– Элегантные женщины, которым бы и в голову не пришло...
– Валяться со мной в траве?
Он явно насмехался над ней. Пальцы у нее сжались в кулак.
– Готова поспорить, что ты с Кейт этого не делал!
– Господи, конечно, нет... она не выносит, когда ей портят прическу. Она любит, чтобы все было по высшему разряду: луна, шампанское с икрой и шелковые простыни...
Аня с горечью подумала, что она всего этого не может себе позволить.
– Держу пари, что тебе это безумно нравилось.
Он коснулся, подбородком ее лба, признавшись в том, чего она добивалась, но боялась услышать.
– Она действительно очень красивая женщина. Я свободен, и было бы странно, если бы я не поддался на ее уговоры. Признаю, что на время потерял голову. Восемь недель она убеждала меня, что я – все для нее, и я был настолько высокого мнения о себе, что поверил. А когда отношения дали трещину, это изрядно ударило по самолюбию обоих. Безусловно, у нас был роман, но и только... Пять лет назад я мог бы принять за золото все, что блестит, но это в прошлом. Теперь, оказывается, я умею радоваться жизни – солнцу и смеху, яблокам и траве, и паре красивых глаз, ясных, как глоток холодной воды...
Он просунул руку под ее тоненькую короткую накидку, прижавшись пальцами к обнаженной шелковистой коже.
– Наверное, ты любил Кейт, – терзала она себя. – Твоя сестра сказала, что ты целый год после этого ни с кем не встречался...
Он презрительно фыркнул.
– Джо стопроцентная выдумщица. Я действительно долго не встречался с женщинами. Но не из-за Кейт. Я создавал свою практику и следил за ремонтом в «Соснах». У меня просто не хватало сил для нового увлечения.
– Зато теперь хватает, – разозлившись, проговорила Аня.
– Ты хоть понимаешь, насколько самонадеянно это звучит? – все еще крепко обнимая ее, прошептал Скотт. – Кстати, а как насчет тебя? Наверное, ты совсем не разбираешься в мужчинах, если думаешь, что Марк Рэнсом окажется приличным любовником.
Она сжала зубы.
– С Марком все в порядке!
– Я и не говорил, что не в порядке... просто он тебе не подходит. Он слишком консервативен. Стоит ему лишь взглянуть на твое соблазнительное белье, и он покраснеет, как юноша, вместо того чтобы сорвать его с тебя.
Он усмехнулся, увидев выражение ее лица.
– Такой застегнутой на все пуговицы маленькой штучке, как ты, нужен мужчина, которого не проймешь важными манерами воспитанницы пансиона...
– А ты – белый воротничок, ищущий повода к ссоре! – выпалила она, невольно подчиняясь ему в танце.