После основного блюда Клер подала на стол пудинг – густой, жирный шоколадный пудинг, взбитый со сливками и сдобренный свежей малиной.
– Переходи ко мне в отдел новых разработок, – сказал он. – У тебя интересные идеи насчет вкусовых сочетаний.
– Я совсем ничего не понимаю в производстве ирисок, – улыбнулась Клер, – и если решаю печь карамельно-банановый торт, то вареную сгущенку покупаю в готовом виде.
– И отлично. Так ты экономишь время. Клер, но это в самом деле роскошный десерт.
– Я просто купила его в магазине.
– Не важно. Все равно он великолепный. И я оценил твои усилия. Но на будущее знай – ты могла бы заказать пиццу, и я был бы так же доволен. Мне просто хотелось провести с тобой вечер, – закончил Шин.
– Мне тоже, – выговорила Клер тихо. – Но я еще хотела…
Доказать ему, что она вовсе не такая безалаберная чудачка, какой он всегда считал ее.
– Я знаю. Тебе это удалось.
Как странно, что Шин угадывал ее мысли!
Шин помог ей убрать со стола, и Клер сказала:
– А кофе предлагаю выпить в гостиной.
– Звучит заманчиво.
– Хорошо. Можешь пойти и поставить какую-нибудь музыку, если хочешь, – предложила Клер.
Гостиная Клер носила на себе следы торопливой уборки – из-под дивана торчали корешки журналов, очевидно в спешке туда брошенных. Но цветы, которые Шин послал ей этим утром, стояли на кофейном столике в вазе, красиво расправленные. Они явно ей понравились, и она не кривила душой, когда благодарила за них.
Шин просмотрел треки в ее плеере. Почему-то он ожидал найти исключительно современную попсу, но, к своему удивлению, обнаружил много музыки шестидесятых годов. Он поставил одну из подборок и пустил запись.
Клер, как раз оказавшаяся в комнате, улыбнулась.
– Замечательно. Люблю «Ронетс». Эту музыку слушает моя бабуля, я под нее выросла, мы пели эти песни с ней хором, – сказала она с улыбкой. – Как отлично мы проводили пятничные вечера – наши девичники. Я, мама, бабуля, тетя Лу и мои кузины. Попкорн, молочные коктейли, горячие вафли и музыка.
Она впервые заговорила о своей семье.
– Ты и сейчас близка с ними? – спросил Шин.
– Да. А с отцом мы до сих пор порой ссоримся, но рассказывать тебе об этом будет бестактно.
– Потому что я мужчина?
– Потому что, – тихо сказала она, – я думаю, что, как и Эш, ты все отдал бы за возможность общаться со своим отцом.
Клер попала в точку. Шину очень не хватало родителей. А когда случились проблемы на работе, он в самом деле все отдал бы, чтобы посоветоваться с отцом. Но он понимал, что отношения с родителями могут складываться по-разному. И если Клер захочет, она сама расскажет ему о своей семье чуть больше.
Клер принесла поднос, где были кофейные чашки, молочник и подаренная им коробка конфет.
– Тебе молоко, сахар?
– Ни то ни другое, спасибо. Я люблю кофеин в чистом виде, – произнес Шин с улыбкой.
– Правильно. Твои конфеты ужасно вкусные. Что бы я ни говорила про тебя в прошлом, но никогда не сомневалась, что ириски ты делаешь первоклассные.
– Скорее не я, а мои сотрудники, – сказал Шин, желая быть честным. – В производственном цеху от меня мало толку.
– А вот это странно, – сказала Клер. – Мне кажется, ты способен подменить любого рабочего на своей фабрике.
– Я в свое время действительно много работал, – признался Шин. – И в производстве, и на упаковке товара, и на доставке. На всех административных ролях. И даже в уборочной бригаде! Теперь я провожу регулярные совещания с каждым подразделением, и мои сотрудники знают, что я хочу быть в курсе всех проблем.
Шин заметил, что Клер смотрит на него как-то странно – ее взгляд был рассредоточен, щеки раскраснелись.
– Наверное, утомил тебя своей болтовней. Закрой глаза, – сказал он внезапно.
Клер учащенно задышала.
– Зачем?
– Послушайся меня.
– Хорошо.
Клер зажмурилась. Шин взял из коробки одну темную карамельно-шоколадную конфету, сдобренную солью, и провел ею по губам Клер. Она приоткрыла рот и левый глаз.
– Не подсматривать, – сказал он.
Но Клер с насмешливой улыбкой открыла глаза окончательно.
– Так мы в игру играем, мистер Фаррел?
– Именно, мисс Стюарт. Поэтому закрой опять глаза. – Шин снова подразнил ее конфеткой и наконец позволил ей откусить.
– Ты только что выиграл в этой своей игре, – проговорила Клер, прожевав конфету. – Карамельные сердечки я очень люблю, но это… что-то необыкновенное.
– Тебе правда понравилось? – Забавно, но Шину было чрезвычайно приятно это услышать.
– Мне срочно нужно еще одну, контрольную.
Клер приняла прежнюю позу. Шин взял конфету из коробки, но теперь, когда Клер замерла с закрытыми глазами, вытянутыми вперед губами, с играющими на щеках ямочками, сверхъестественно, адски соблазнительная, – Шин забыл и думать о конфетах. Он наклонился и поцеловал ее.
Он опомнился, когда они оба оказались лежащими на диване. Шин крепко прижимал Клер к себе, одной рукой обхватывая ее бедра.
– Так это тоже была шоколадка? – спросила она с невозмутимым видом.
– Может быть. А может, и нет. – Он провел рукой по мягким округлостям. – Клер, ты…
– Что?
– Оказывается, невозможно сладкая. Я не предполагал, что так случится…
– И это говорит человек, который заставил меня закрыть глаза и наклонился, чтобы откусить шоколадку. И ему открылся прекрасный вид на мое декольте, если я не ошибаюсь.
– Обзор был превосходный. – Шин самодовольно улыбнулся.
– Так ты рассчитывал на что-то, когда шел ко мне?
Он на мгновение растерялся, затем заглянул ей в глаза.
– А ты… что-то предлагаешь?
– Признайся, хотел повторить то, что было на Капри? – Клер кивнула, глядя ему прямо в глаза.
Шин перевел дыхание.
– Нет, честно говоря, я не рассчитывал… Я не строил конкретных планов на сегодняшний вечер. И не для того послал тебе утром цветы, чтобы ты согласилась провести со мной ночь. Я просто хотел лучше узнать тебя. Я хотел, чтобы мы стали друзьями.
– Вот как… – Клер казалась невозмутимой, но Шин увидел, что ее лицо едва заметно дрогнуло. Он крепче прижал ее к себе.
– Я не сказал «только друзьями». Я хочу быть также твоим любовником. Но я… я ведь ничего не знал о твоих желаниях.
К своему изумлению, Шин увидел, как на ее глазах блеснули слезы.
– Клер! Что случилось?
Она покачала головой.
– Я, наверное, очень глупая.
– Все-таки скажи!
– Я просто не привыкла к такому трепетному отношению, – призналась она.
Не привыкла, что считаются с ее желаниями? Шин бережно коснулся губами ее губ.
– Потому что ты встречалась с неподходящими мужчинами.
– Я всегда думала, что ты как раз и есть самый для меня неподходящий мужчина, – призналась она.
– А я считал, что ты – самая неподходящая для меня женщина, – сказал он. – Но может быть, рискнем дать друг другу еще шанс?
– Может быть, – тихо проговорила Клер. – В следующий раз я думаю, что буду вполне готова.
– Я тоже. – Он потерся носом о ее шею. – Но будь осторожна, Клер, так ты можешь превратиться в педанта, планирующего каждый шаг.
Как он и надеялся, Клер рассмеялась.
– А ты можешь начать плыть по течению.
Шин тоже засмеялся.
– Нам, пожалуй, лучше встать, пока мы еще способны контролировать себя.
– Согласна. – Но когда Клер соскользнула с Шина, он не позволил ей вернуться к столу. Он удержал ее за руку и посадил рядом с собой.
– Даже если я просто держу тебя за руку, это действует на меня магически, – сказал он.
У Клер затуманился взгляд. Она поднесла руку Шина к губам и по очереди поцеловала костяшки пальцев.
– Твое присутствие тоже действует на меня невероятным образом. Но давай… лучше продолжим пробовать ириски?
– Как скажешь. – Шин протянул ей коробку. – Угощайся.
– Соленая карамель в горьком шоколаде! Сказочный вкус. Они все такие?
– Нет. Еще есть начинка с апельсином и с эспрессо.
– Что-то необыкновенное. Ты, кажется, сказал, что это образцы? – вспомнила Клер. – Значит, ты запускаешь новые серии шоколада?
– Возможно. Это эксперимент, мы пробуем шоколад немного другого состава. Но сперва я должен ознакомить с новыми конфетами опытную группу и понять реакцию покупателей.
Клер улыбнулась:
– Борьба за рынок. Или ты продашь прежний объем продукции большему числу покупателей, или больший объем – прежнему числу покупателей. – И вздохнула, увидев, что Шин поднял брови: – Я не полная тупица, знаешь ли. Я вот уже три года как раскручиваю собственный бизнес.
– Я это знаю, и более того… Эшли рассказывала, как ты отказалась от места на медицинском факультете Кембриджа. – Шин пытливо взглянул на нее. – Я всегда удивлялся, почему ты стала не врачом, а модельером по свадебным нарядам.
Лицо Клер стало грустным.
– Это долгая история, и сегодня я не очень настроена ее рассказывать.
Потому что Клер думает, что он станет ее осуждать?
– Это твое право, – сухо сказал он.
– Шин, я просто не хочу говорить об этом сейчас.
– Чего же ты хочешь, Клер? – не удержался он от вопроса.
– Чтобы ты еще раз меня поцеловал. Только мы оба согласились, что это… наверное, не слишком удачная идея.
– Потому что оба мы оказались не готовы. Так что отложим до следующего раза, – сказал Шин.
– Надолго? – Но Клер тут же шлепнула себя ладонью по лбу. – Нет, я этого не спрашивала, а ты ничего не слышал.
– Хорошо. И я сам тоже ничего такого не подумал, – произнес Шин. – Значит, когда?
– В среду?
У них будет два дня, чтобы вернуть утраченное благоразумие.
– Да, в среду, – согласился Шин. – Я даже взялся бы приготовить для тебя ужин. И это будет настоящее свидание.
– Спланированное до мелочей? – спросила она.
Вместо ответа, Шин поцеловал Клер. Когда он с неохотой оторвался от ее губ, Клер едва переводила дух.
– Это жульничество, – запротестовала она.