Оставьте сейчас свои карандаши, все отложите в сторону и представьте, что вы вынимаете любое больное место из своего тела и кладете его на левую ладонь. На левую. Видите его так, как видите, – может, это темная масса или что-то туманное, или видите прямо как медицинский работник, который знает анатомию, неважно. Вы, может быть, видите, что у вас там лягушка, жаба, или змея, или все, что угодно, на ладони. Покройте эту ладонь правой ладонью: не плотно, а так, чтобы поместилось все это и чтобы между ладонями был просвет. И представляйте, как из обеих ладоней начинают выходить солнечные лучи. Это лучи вашей любви. Понятно, что их бесконечно много. И эта ткань, что на ладони, обязательно пропитывается всей этой энергией с обеих сторон. Почувствуйте, как ладони начинают теплеть, теплеть, теплеть. Посмотрите на то, что лежит на ладони, посмотрите, как оно начинает становиться светлее, чище, здоровее, нормальнее, так, как вы эту норму можете себе представить. Может, изменится качество или количество. Работайте до тех пор, пока не почувствуете, что просто больше не нужно, просто достаточно на сегодня.
После этого представьте, как вы помещаете то, что на ладони, под струи теплой чистой ключевой воды, как под водопад. И эта вода течет сквозь эту ткань как через волосы, сквозь все клетки и омывает все клетки. Наблюдайте, какая вода выходит. Вы можете видеть грязь, чувствовать всякие ужасные запахи, пусть эта вода течет до тех пор, пока не станет кристально чистой. Не надо заботиться о воде, вода знает, куда нести эту грязь. Вода сама себя чистит. Вы можете только следить, чтобы был солнечный свет, потому что энергия всех энергий – это свет. И солнечный свет – самый главный очиститель всех остальных грязных энергий.
Потом представьте, что ваша правая рука – деревянная расческа. И начинайте эту ткань расчесывать. И все то сухое, что останется на расческе, выбросьте вместе с расческой в печь и закройте заслонкой, чтобы огонь мог хорошо гореть. Возьмите новую расческу, делайте это медленно, будто совершаете святой ритуал. И эту расческу тоже выбросите. Позвольте огню делать свою очистительную работу. Вычесывайте до тех пор, пока никакого мусора не останется. И тогда обязательно, не забудьте ни в коем случае, верните этот орган или ткань обратно в тело. Если забудете это сделать, тогда может случиться так, что при своей чувствительности вы будете ощущать, что у вас что-то отсутствует, это не даст вам покоя и может вызвать у вас очень сильные стрессы.Лууле, скажите, можно ли помогать так другим, например детям?
Конечно, вы можете помогать таким образом другим людям. Но не расширяйте этот круг «других» дальше членов своей семьи, и лучше один раз или очень редко, но не бесконечно, иначе вы не дадите им жить.
Так же можно работать с камнем, и камень исчезнет. Когда вы начинаете из любви общаться с камнем, заботиться о камне, камень реагирует, камень – тоже живая энергия, только нужно понимать, отчего образовался камень, причину его возникновения. Камень – это всегда энергия гордыни. Камень в почках – это когда человек считает себя лучше оттого, что не показывает другим свою тайную злобу. В желчном пузыре – когда человек считает себя лучше оттого, что не идет и не бьет кому-то в морду то есть когда человек подавляет свой мужественный гнев. Мол, смотрите, что хулиганы делают, а я так не делаю, даже футбольный мяч не бью, у меня из-за этого камни в желчном пузыре. Почему мужчины так любят футбол или другие спортивные игры, где бьют по чему-то? Так они выпускают свой мужественный гнев, хотя бы такую подвижность энергии дают, реализуют таким способом, это неплохо.
Так можно работать абсолютно со всеми органами, абсолютно со всеми.Уважаемая доктор Виилма., ответьте, пожалуйста, если ткань больная, нужно представлять орган или только ткань? Каждый орган состоит из тканей. Если у человека какое-то системное заболевание, скажем такое заболевание соединительной ткани, как ревматизм и подобное, то возьмите ткань, потому что она есть везде. А если у вас болен определенный орган, скажем ревматизм сердца, тогда возьмите сердце, потому что болезнь локализуется в этом органе.
У моей мамы киста гипофиза. Как ей помочь? Гипофиз руководит жизнью соединительной ткани. Гипофиз в порядке, если человек уравновешен. Стресс гипофиза – это зависимость, зависимость уничтожает единство, делает человека одиноким. И насколько человек одинок, насколько этот человек печален от одиночества, настолько у этого человека развивается киста гипофиза. Если человек хочет быть очень хорошим, чтобы не быть зависимым, это уже доброкачественная опухоль гипофиза. Если человек героически страдает от зависимости, тогда это уже рак гипофиза. Это все разновидности одной проблемы – проблемы зависимости.
Возьмите гипофиз или любое больное место, где возникла опухоль. Возьмите в ладони, согревайте в солнечных лучах, в свой любви, вымойте в чистой воде и тогда частой расческой вычистите оттуда весь сухой мусор, который вымыть невозможно, – и сожгите его, а орган верните на место. И поскольку гипофиз – это проблема зависимости, освободите и проблему зависимости, но не делайте из этого цель, потому что вы не можете прожить жизнь мамы. Вы поможете маме тем, что освобождаете свою маму и ее проблему, в результате у вас эта проблема уменьшится, то есть у дочери вашей мамы жизнь становится лучше, а мамам всегда хорошо, если у детей что-то улучшается.
Дорогая Лууле Виилма, я из Днепродзержинска, врач-невролог, занимаюсь самостоятельной частной практикой. С 1996 года занимаюсь с детьми, пострадавшими перинатально: это детский церебральный паралич, последствия родовых травм. Я ушла из государственной медицины в 97-м году Мне пришлось уйти, пережить эту зависть, эту грязь; со мной не разговаривали. Я понимала этих людей, докторов, с которыми общалась, но ужас, депрессия – все это было. Я год не уходила из ведущей межрегиональной клиники неврологического центра только потому, что моя мама сказала: «Ты ничто без клиники, ты должна быть в коллективе, должна это все делать». Однако мои методики, мои наработки, которые получались у меня, не получались ни у кого. Я не говорю, что я такая особенная, но тем не менее я понимала, что традиционный путь – не совсем тот путь, есть и медикаменты, которые имеют побочные эффекты, и я видела разрушения. Потом мама меня поняла, я пережила тот год, когда у нас закрылся реабилитационный центр, не было финансирования, остались пустые койки, а я ушла из стационара. Последней каплей было то, что я почувствовала, что сейчас просто умру. Меня в центре выручало и спасало то, что были благодарные папы, мамы, бабушки, дедушки, благодарные детишки, которых я вытаскивала с того света, они ведь уходили из клиники с минимальными нарушениями. Я стала заниматься своей частной неврологической практикой, добилась ощутимого результата, не буду пока говорить какого. Когда вы сказали представить себе депрессию, я увидела стальную клетку, яркую такую клетку, и внутри небольшого роста, без возраста, человечка без лица. Он в таком балахоне, одеянии темно-серо-коричневом, медленно движется как в пантомиме. Я стою за клеткой, распахиваю дверцу клетки и прошу его выйти, я чувствую горечь во рту, очень сильную горечь, запахов нет. Он медленно, нехотя начинает отступать спиной и выходит. Потом клетка пустая, сизый дым какой-то, и все. Я не ощущала там боли, тахикардии, еще каких-то состояний, я чуть не заснула. Не знаю, что это.
В камере тюрьмы человечек без – вы сказали – своего лица. У него лицо ожиданий, надежд, мечтаний, тоски и наивной веры в других. Это причина детских врожденных параличей. Все равно, как это происходит: может быть, какое-то повреждение шеи или что-то произошло в мозгу. А ваша депрессия показывает, что подобное притягивает подобное. Вы – тот, кто за клеткой, как-будто в камере тюрьмы еще клетка, за клеткой прижаты вы, а в клетке ребенок. Вы – раб детей, которые не имеют своего лица, а должны реализовать чужие иллюзии, и в первую очередь иллюзии своих родителей. Вы не имеете своего лица, потому что сделали их ожидания своими ожиданиями, их надежды – своими надеждами и так далее.
Когда женщина страдает от греха и стыда, тогда для этой женщины беременность и роды – работа. Еще точнее: беременность – это тяжелая работа, а роды – это ад. И через этот ад родится ребенок, который страдает церебральным параличом. Поэтому все равно, какая женщина, если она беременна, то первое, что нужно, – это внушать ей, сопереживая (это даже лучше), что роды – это святое дело, беременность – это святое состояние, и у женщины все будет в порядке. Я видела в своей практике несколько раз, когда женщины рожали без боли, они должны были только заботиться, чтобы вовремя прийти в больницу. И вот с одной такой женщиной был откровенный разговор, потому что она была медицинским работником, фельдшером в нашей больнице. Я не боялась спросить прямо: «Что же это такое: медицинский работник, а рожает нормально. Ненормальный медицинский работник?» Почему медики плохо рожают? А потому что у них много страхов, поскольку знают так много. И женщина сказала мне очень просто: «Моя мама всегда говорила, что роды – это нормальное событие. Она имела десять детей, все родились дома, почти без участия других людей, муж немножко чем-то помогал». Медицинское образование дочки не подействовало на нее патологически. Отношения с мамой были в порядке, мама открылась дочке, она не стыдилась естественного дела, для нее это не было стыдом, который нужно скрывать от детей. Она откровенно об этом говорила, она учила дочку, чтобы дочке было по-настоящему легко делать это святое дело.
Я четвертый год, наверное, веду курс в Народном университете культуры в Таллине, и там одна ученица подошла ко мне и говорит: «Знаете, что случилось? Мой сын, оказывается, сделал ребенка одной девочке. Ей 18 лет, я только что узнала об этом, потому что сын ни слова не говорил раньше, а теперь выясняется, что эта девочка – сирота. Ей предстоят роды через 2 недели, она ужасно боится, потому что врачи наговорили ей всякие ужасы. Что делать, никто не говорит». Я тогда сказала этой женщине, что это твой внук родится, все равно как, но это твой внук, тебе нужно позаботиться о его маме. Сейчас ты не успеешь ничего другого, как только пойти к ней и сказать: «Девочка, милая, тебя ждет святой момент, ты родишь ребенка, жизнь приносишь на этот свет, ты счастливая женщина, ты вынашивала ребенка, это не работа, это – святое дело». Поговори с ней. Проходит две недели, и женщина на следующем приеме у меня рассказывает: