Может, как раз тогда Домохозяйка явилась в Килбег в первый раз? Может, она спала тридцать лет, поджидая свою новую добычу.
Электричество дают вечером, и папа готовит все, что разморозилось в холодильнике. Так на ужин у нас появляются курица, сосиски, кровяная колбаса и баранья отбивная. К концу трапезы мясо надоедает даже Туту. Я извиняюсь перед Джо за то, что огрызалась на нее, она ворчливо принимает извинения и удаляется писать работу на своем наконец-то заряженном ноутбуке. Я включаю свой телефон и просматриваю пропущенные сообщения. Четыре от Фионы и ни одного от Ро.
«13.02: Вам еще не дали свет??? В моем доме все отключилось! Мои тети установили снаружи настоящую индийскую жаровню, чтобы готовить обед! Приходи!!!»
«14.21: Ладно, телефон скоро сядет, но все равно приходи. Может, позвать Ро?»
«14.32: Ого, как долго держится 1 %. Я подумала, что у тебя сел телефон, и ты не получила моих сообщений. Напиши, когда включится! Ро уже в пути. СНЕЖНОЕ БАРБЕКЮ».
«19.12: Эй. Ро только что ушел. Хочешь поговорить?»
У меня от беспокойства сводит желудок. Ро и Фиона провели вечер вместе. Я вспоминаю, как в первый раз гостила у Фионы дома, как мы сидели на кровати с украденной бутылкой вина и сочиняли фейковые профили на Facebook.
Я размеренно дышу и вспоминаю свое утреннее откровение: если я могу сделать столько всего на основе гнева и ненависти, то столько же я могу сделать и на основе доброты и сострадания. Я закрываю глаза и думаю о меде, о дружбе. Белая свеча для защиты. Розмарин для женской энергии и блокировки плохой кармы.
Фиона просто пригласила на вечеринку своих друзей. Вот и все.
Я снова смотрю на сообщение от 19.12. Очевидно, Ро рассказал Фионе про вчерашнее гадание. Про прошлогоднего «Секретного Санту». Если Ро не хочет с тобой разговаривать из-за случившегося год назад, что ж… с этим ничего не поделаешь.
Но я могу кое-что сделать. Я могу создать заклинание, чтобы вернуть Лили.
30
В одиннадцать вечера я желаю спокойной ночи маме, папе и Джо, но не ложусь спать. У меня другие планы: я составляю свое следующее заклинание. Заклинание, которое вернет Лили.
Прошлой ночью я отменила похолодание и растопила снег. Пусть Лили до сих пор и не дома, но это уже прогресс: легкие трещины на поверхности яйца, прежде чем из него вылупится цыпленок. Это заклинание должно вернуть ее. Я уверена.
Я хочу усовершенствовать свои импровизированные приемы прошлой ночи. На этот раз Землю, Воздух, Огонь и Воду не должны олицетворять случайные предметы. Надо тщательнее продумать ритуал. На протяжении всего дня я подбираю по всему дому различные мелкие предметы: забавный набор спичек из отеля для Огня, декоративные ракушки для Воды, гусиное перо из музейного магазина для Воздуха. В саду я набираю полный пакет для заморозки оттаявшей почвы. Нахожу в маминой коробке бесчисленное количество фотографий без рамок фото себя с Лили. Нам по восемь лет, она с нами на пляже в Испании. Ее русые волосы выбелены южным солнцем. Мы едим мороженое из пластиковой головы пингвина.
Примерно в два ночи я тихо проникаю в ванную и снова наполняю свой «котел», добавляя в воду розмарин, мед и лавровый лист. Нужно прикупить в «Прорицании» побольше ингредиентов, настоящих.
Это заклинание из книги. Оно называется «Утрата моряка». В нем задействованы две белые шелковые веревки, которые нужно перевязывать морскими узлами, чтобы получилась длинная косичка. Завязывая узел, нужно представлять, как пропавший объект качается на волнах посредине огромного океана, а затем бросить лассо, чтобы поймать его и подтянуть ближе к себе.
Я делаю круг для заклинаний – расставляю ракушки, спички, перо, землю. У меня неплохо получается. Мне кажется, я интуитивно, без особого напряжения, понимаю, что нужно делать. Мне это дается так же легко, как спряжение глаголов – Джоан.
Прежде чем начать, я выбираю несколько карт Таро, которые, как я думаю, должны олицетворять то, что я хочу от заклинания. Перебираю карты, наиболее соответствующие характеру Лили, и решаю остановиться на паже кубков, молодом благородном человеке, который живет наполовину в вымышленном мире. Я кладу карту лицом вверх посреди круга и выбираю ему товарищей. Четверка жезлов для возвращения домой. Колесница для воли, сосредоточенности и мастерства.
Я начинаю плести косичку, сосредоточиваясь на нашей с Лили фотографии. Шелковые нити для шнура я сделала из своего халата, разрезав его ножницами. Я закрываю глаза и стараюсь представить мысленно картину.
Лили лежит в реке Бег. Она покоится на поверхности воды. Заря только занимается; по воде стелется туман, прорезаемый оранжевым светом. Ее волосы – длинные пряди русалки, покачивающиеся в такт волнам; ее выпученные глаза обращены в небо. Я подгребаю к ней.
Я начинаю по-ковбойски размахивать веревкой над головой. Я сосредоточиваюсь на этом действии, стараюсь правильно представить себе ощущения от веревки, от настоящего лассо. Насколько оно может быть тяжелым.
В реке я размахиваю лассо, но на полу ванной я вяжу, вяжу, вяжу. Вглядываюсь в фотографию. Вяжу. Вяжу. Вяжу.
На реке мои руки начинают ныть от боли, я слабею. Я слишком далеко от нее. Я несколько раз бросаю веревку, и она с плеском падает в стороне от нее. Брызги попадают Лили на лицо. Она не двигается, не моргает.
«Ну давай же, – приговариваю я. – Пусть веревка захватит ее. Пусть она захватит ее».
Почему это так трудно? Ведь это же, в конце концов, всего лишь мое воображение. Я же могу делать в нем все, что захочу. Могу заставить полететь дрон, который подхватит и вернет Лили. Но по какой-то причине у меня это не получается. Я не могу более или менее реалистично представить себе, как захватываю ее веревкой и подтягиваю к себе. Когда я стараюсь сильнее, концентрация нарушается и я начинаю воспринимать то, что на самом деле происходит вокруг меня. Начинаю слишком четко понимать, что я шестнадцатилетняя девушка, сидящая на полу родительской ванны.
Я пытаюсь.
Просто сделай так, чтобы веревка обхватила ее тело, Мэйв! Это же не так трудно! Это всего лишь твой дурацкий мозг!
Я пытаюсь.
Веревка обхватывает ее ногу, и я тяну.
Но мне не кажется это настоящим. Образ реки Бег на рассвете развеивается, сменяется условной картинкой. Чем сильнее я тяну, тем менее реальной она становится.
Звук сигнализации снаружи. Где-то вдалеке лает собака.
Видение пропало. Сосредоточение нарушено, узлы дошли до конца веревки.
Свеча догорела.
Я понимаю, что заклинание не сработало, но не понимаю почему. Я повязываю шелковую косичку на запястье как браслет. Странно, но за время нашей с Лили дружбы не было «стадии браслетов». Это казалось лишним: мы были единственными подругами, поэтому делать браслеты не имело смысла. Жалко, мне хотелось бы подарить ей браслет дружбы. Наверное, ей бы понравилось.
Прежде чем заснуть, я вспоминаю продавщицу из «Прорицания».
«Если хочешь получить что-то большое, надо пожертвовать чем-то большим».
Я подношу к глазам ладонь с затянувшимся шрамом от пореза ключами. Конечно. Кровь была жертвой, превратившей старую бутылку из-под геля, туалетные принадлежности и ванну со всяким мусором в настоящее заклинание.
Надо подумать, как пожертвовать чем-то большим.
На следующий день мне немного неудобно общаться с Фионой. К счастью, Фиона выше всяких неловковстей. Она плюхается на край моей парты и смотрит мне прямо в глаза.
– Ты почему вчера мне не написала?
– Э-ээ…
– Я хотела пригласить тебя.
– Извини, телефон сел.
– Да, я так и подумала. А когда включили свет?
– Не знаю. В восемь?
– Но ты не написала.
– Я думала, вечеринка уже окончена.
– Да, но мы могли бы еще… – она замолкает, словно понимая, что, возможно, слишком многого ожидает от нашей дружбы. В конце концов, мы не так уж давно знакомы.
– Я подумала, что, может быть… – запинаюсь я. – Что ты не захочешь разговаривать со мной.
– Почему?
– Из-за Ро.
Она морщится.
– Ну, я понимаю, сейчас он тобой не слишком доволен, но ведь это как бы «ссора влюбленных», насколько я понимаю.
– Он рассказал тебе, в чем заключается эта «ссора»?
– Он говорит, что ты ему соврала. Но, как я сказала ему, откуда тебе было знать? То есть сейчас, после всего случившегося, понятно, что лучше было не кипятиться и не желать кому-то исчезать в присутствии Домохозяйки. Теперь это нам известно. Но откуда нам было знать это тогда?
– Наверное, – говорю я со слабым намеком на улыбку.
– Представь, если бы мне предъявляли обвинения каждый раз, когда я желаю, чтобы Хосе исчез и мне не пришлось бы присматривать за ним. Да я давно бы уже в тюрьме сидела, Мэйв.
Я смеюсь. Она права. Ро имеет полное право ненавидеть меня, но она все равно права.
– Спасибо, – говорю я, все еще посмеиваясь. – Я рада, что хотя бы ты на моей стороне.
– Ты же моя подруга. Я не позволю, чтобы он говорил о тебе всякие гадости. Но я хотела убедиться, что с тобой все в порядке, потому что он выглядел ну очень расстроенным.
– Правда? – настороженно спрашиваю я.
– Ну да. Говорил обычным тоном, но было понятно, что долго он так не продержится. Я все ждала, когда ты мне напишешь, чтобы как следует разобраться в том, что случилось. Но ты не написала.
– Извини, – с сожалением говорю я.
И тут же вспоминаю про заклинание и хватаю ее за руку.
– Мне нужно кое-что тебе рассказать.
Ее глаза загораются.
– Но не здесь, – бормочу я. – В классе для рисования? На обеденной перемене?
Она кивает и бежит на свое место, потому что занятие уже начинается.
За обедом я рассказываю ей все. Ну, почти все. Рассказываю про заклинание, которое остановило похолодание, про шестеренки из реки, порезавшие мне руки, про неудачное заклинание этой ночью.