Все это так восхитительно, так ошеломительно свежо. Я не могу поверить в то, что делаю; но мне этого мало. Мне нужно видеть его всего, ощущать его всего.
– О, погоди, – почти бездыханно говорит Ро, подаваясь чуть назад. – Потише. Не так быстро.
– Почему? – спрашиваю я, кусая его за мочку уха.
– Ну, во-первых, нам скоро нужно быть у реки.
– К тому времени мы уже закончим.
Он подается назад, встревоженный моим практичным тоном. При слове «закончим». Всматривается в мое лицо, немного запачканное его косметикой.
– Ну… ладно. Но пусть даже так… тебе не кажется, что мы слишком торопимся, Мэйв. Мы ведь даже… Мы даже не говорили о…
Я начинаю терять терпение. Если бы он только знал, что это может быть наш последний шанс! Мой последний шанс.
– Я готова, – поспешно говорю я. – Ро, я хочу, чтобы ты у меня был первым.
Я даже не могу поверить в то, что говорю это на самом деле. В то, что это правда. Я действительно хочу, чтобы он был у меня первым. Но я не думала, что мне придется так самой говорить об этом, пытаясь убедить его.
– Я… я рад. И я… хочу, чтобы ты была… у меня первой. Но ты правда думаешь, что сейчас…
Я прижимаюсь к нему плотнее и вижу, что его сомнения начинают понемногу развеиваться. Все это так возбуждает. Обладать телом. Ощущать, какая в нем таится сила. Это как все, за что я обожаю колдовство: инстинкты, животный магнетизм. Он целует меня, долго и медленно, привлекая к себе. Ему тоже этого хочется, как и мне.
Но вот он снова прерывается.
– Мэйв, у нас же ничего нет.
– Нет чего?
– Ну, знаешь. Чтобы предохраняться.
Меня вдруг охватывает приступ печали. Как мы можем быть настолько связаны, настолько физически приклеены друг к другу, но при этом придерживаться совершенно разных точек зрения? Вот Ро – он беспокоится о будущем, о детях, о «предохранении». А вот я – и все в мире говорит о том, что никакого будущего не будет, по крайней мере для меня.
Он смотрит на меня озабоченно.
– Мэйв, ты…
Я встаю и поднимаю платье с пола.
– Ладно, все нормально.
– Ты ведешь себя как-то странно.
– Правда? – разворачиваюсь я. – Ты так не думал, когда я…
– Нет, – прерывает он меня, сжимая мне плечи обеими руками. – То есть сегодня ты с самого начала, как только я зашел, как будто… немного не в себе. Ты беспокоишься о заклинании или еще о чем-то? Дело в этом?
– Да, – напряженно отвечаю я. – Я беспокоюсь о заклинании.
– Мэйв, ты должна сказать мне, в чем дело. Мне кажется, ты что-то знаешь, о чем я не догадываюсь.
Я пожимаю плечами.
– Уже 11.40. Пора идти.
– Вот, ты уронила.
Ро нагибается, чтобы поднять что-то с пола моей спальни.
Мое ожерелье из гагата проскользнуло между подушками и упало на пол. Я беру эту вещицу из его рук. То самое ожерелье, которое папа привез из Португалии, захотев показать, что понимает меня. Предполагалось, что это защитный амулет.
Я собираюсь надеть его, но останавливаюсь на мгновение и глажу черный камень большим пальцем. Похоже, в последнее время вокруг меня и так много всяких защитных средств, о которых я даже не знаю. Но кто защитит Ро?
– Почему бы тебе не надеть его? На время ритуала?
Он слабо улыбается, и я надеваю ожерелье ему на шею. Камень слегка стучит по его стеклянным жемчужинам.
– Это для защиты.
Он нежно целует меня, улыбается и тихо говорит:
– Когда все закончится, мне хотелось бы пригласить тебя на свидание.
Я усмехаюсь, но как-то совсем невесело.
– Нам нужно идти.
Мы бредем к реке – он в меховой шубе, я со школьной сумкой. Фиона уже ждет нас.
– Привет вам! – говорит она слегка на взводе.
– Привет, – отвечаю я. – Давайте начнем.
39
Свечи дают слишком мало света, но Фиона принесла еще и фонарики. Четыре штуки.
– А для чего еще один?
– Ну, по одному для каждого из нас. И один для Лили, – объясняет она.
Внутри меня словно вспыхивает теплый огонь. Лили. Вот что самое важное, о чем следует помнить. Что бы ни случилось сегодня ночью – наша цель до сих пор в том, чтобы вернуть Лили.
Мы расстилаем на земле покрывало и делаем на нем круг из соли.
– Я очищаю этот круг, – заявляет Фиона громким торжественным голосом, обращаясь в безлунную ночь. – Я очищаю этот круг и защищаю всех, кто в нем находится.
Ей нравится это. Нравится театральность, представление. Рассердиться на Фиону легко, но в чем ей не откажешь, так это в энтузиазме. Она просто не знает, каково это – не стараться изо всех сил.
– Мэйв, ты Стрелец, то есть огненный знак, поэтому садись на юге, – говорит она, показывая на один из углов покрывала. – Ро, а ты воздух, правда?
– Пятнадцатое шестого. То есть Близнецы.
– Здорово. Садись на востоке. А я Телец, то есть земля, поэтому сяду, – она обходит круг из соли и останавливается на севере, – вот здесь.
– А Лили, получается, вода, – тихо произношу я.
– Ну да, – кивает она чуть смущенно. – Лили – вода.
Наверное, для Фионы странно осознавать, насколько легко она распоряжается участью девочки, которую едва знала. Пока она возится со свечами и со свежесрезанными травами из сумки Ро, я обхватываю ее за плечи и целую в щеку.
– Ну здрасьте! – восклицает она. – А это еще зачем?
– Просто благодарю тебя за помощь. И за то, что ты моя подруга.
– А, ну ладно. Не благодари сейчас, поблагодаришь, когда сработает.
Я киваю. С другого края круга из соли на меня уставился Ро.
Фиона вытаскивает из своей сумки кусок белого атласа и разворачивает его. Это довольно большой отрез материи размером с одеяло.
– Наверное, дорогой, – удивляюсь я.
– Ну да. Но ведь в первый раз лучше все сделать правильно, правда?
Мы связываем и поджигаем травы из огорода миссис О’Каллахан. Каждый из нас маслом чертит знак Богини – нечто вроде рисунка из трех месяцев – на лбу другого. Фонарики лежат рядом с нами, и их лучи пересекаются в центре. Потом каждый берет по свече и вырезает «ЛИЛИ» на ней, как это делала я в первую ночь.
– Ого, – говорит Фиона, приступая к делу. – А это труднее, чем я думала.
– Ага, – отвечаю я, наблюдая за тем, как мерцают глаза Ро в неровном свете. – Ты удивишься, насколько это бывает трудно.
Фиона кивает, сосредотачиваясь на последней букве «И».
– Ну что, я начинаю? – наконец подает голос она.
– Давай.
– Приветствую сторожевые башни Севера, повелителей Земли, – торжественно произносит она. – Призываю вас в свидетели и поручаю вам защищать ритуалы нашего круга.
И смотрит на меня.
– А, да… – говорю я, пытаясь вспомнить строчку. – Приветствую сторожевые башни Юга, повелителей огня. Призываю вас в свидетели и поручаю вам защищать ритуалы нашего круга.
Вслед за мной начинает Ро:
– Приветствую сторожевые башни Востока, повелителей Воздуха. Призываю вас в свидетели и поручаю вам защищать ритуалы нашего круга.
– Отлично, – говорит Фиона. – Мне кажется, эта часть у нас получилась просто великолепно.
– А мы можем говорить между собой?
– Но ведь нет правил о том, чтобы не говорить, Мэйв?
– Да, точно.
Я беру свой блокнот и пролистываю его до составленной мною фразы.
– Повторяйте за мной и отрезайте атлас.
Глубоко вздохнув, я начинаю:
– Я режу ткань, чтоб вервь создать; чтоб ей тянуть и ей связать.
Потом беру нож и вспарываю материю. Лезвие без труда проходит по ткани с приятным треском в ночном холодном воздухе. Будет легко. Так легко. Если сделать быстро, то я ничего не почувствую.
Фиона повторяет мои слова и отрезает свой кусок. Потом то же проделывает Ро. Теперь у каждого из нас по паре длинных шнуров. Я беру карты и начинаю их перетасовывать.
– Призываю к нам в помощь энергию трех карт.
– О, круто, – возбужденно говорит Фиона. – А каких?
– Тройка пентаклей, обозначающая совместное дело, – я выбираю их сверху колоды и кладу в центр круга.
– Колесница, чтобы придать нам сил, – переворачиваю я и показываю им вторую карту.
Фиона кивает так усердно, что мне кажется, что у нее вот-вот оторвется голова.
– И восьмерка жезлов, обозначающая безопасный и быстрый путь из… оттуда, где сейчас Лили.
Благоприятные карты. Жизнерадостные. Ничего слишком темного или зловещего. Как будто я говорю Домохозяйке: «Посмотри, можно ведь по-простому. Никой беды, никаких глупостей».
– А теперь, когда карты разложены, нужно начать вязать узлы, – говорю я командным тоном. – Мы все должны сосредоточиться на узлах. Только на узлах. Концентрация, визуализация и намерение – вот главные части любого заклинания.
Неужели? Интересно, я правда так считаю? Или просто пытаюсь отвлечь внимание друзей?
– И пока мы вяжем, повторяем следующее: «Вяжу узлы, чтоб вервь создать; чтоб ей тянуть и ей связать». Потому что мы вытягиваем Лили и заодно связываем Домохозяйку, понятно?
– Понятно, – кивает Фиона. – Вяжу узлы, чтоб вервь создать; чтоб ей тянуть и ей связать.
– Правильно.
Я поворачиваюсь к Ро.
– Ро, помни: концентрация, визуализация, намерение. Мы должны поверить в то, что набрасываем веревку на Лили и тянем ее. Мы должны работать все вместе.
– Окей, – говорит он, но не сводит с меня беспокойного взгляда.
И мы начинаем работу. Вяжем узлы и распеваем заклинание. Свечи горят. Масло у меня на лбу начинает подсыхать. Теперь оно кажется липким и треснувшим, как засохшая корочка от раны. Перед нашими глазами только три карты Таро и четыре желтых луча, выхватывающие из темноты наши руки и воды реки Бег.
Наши голоса складываются в общий гул. Поначалу Фиона с Ро пытаются громко и отчетливо произносить каждый слог. Потом простые предложения сливаются, каждое слово повторяется механически, приглушенно, как во время молитвы. Во мне зарождается искра надежды. Я ощущаю энергию заклинания, в воздухе чувствуется в