– Я просто зашел за чистой одеждой, – сказал он.
– Финн…
– Я буду на кухне.
Он вышел и притворил за собой дверь. Я сделала вдох и почувствовала боль в груди, как будто взгляд Финна прожег меня насквозь, хоть я и не понимала, почему так. Выбравшись из-под руки Джеймса, я пошла следом за Финном на кухню. Финн разбивал яйца и выливал их на сковородку.
– Ну что, ты все-таки окрутила его? – поинтересовался Финн и подмигнул мне.
– Что? – переспросила я, удивленная такой внезапной переменой в его поведении.
– Ты должна отдать Джеймсу должное. – Финн с такой силой размешивал яйца ложкой, что брызги вылетели из сковороды на горелку, там зашипели и почернели. – Он храбро сражался, но твои женские уловки – или их надо называть достоинствами? Я вечно путаю – в конце концов очаровали его? Твои подруги будут гордиться тобой. Ты им уже написала?
– Ну ты и урод! – прошептала я. – У него вчера ранили брата!
Финн пропустил мои слова мимо ушей.
– А ты уже подумала, как вы назовете детей? Я уверен, что у тебя есть в запасе несколько вариантов.
Я толкнула его.
– Заткнись!
Финн вскинул ложку, показывая, что сдается, и рассмеялся.
– Выдыхай, Эм. Расслабься.
В кухню вошел Джеймс, весь помятый и взъерошенный. Его волосы торчали во все стороны. В другое время я нашла бы это невероятно очаровательным и добавила кадр в мой виртуальный фотоальбом Джеймса. Но я никак не могла уразуметь, почему колкие замечания Финна так задели меня. Потому, что его насмешки выставляли меня и моих подруг такими… корыстными? Из-за неистребимых сомнений в том, что Джеймсу действительно кто-то нужен, и этот кто-то – именно я?
Если бы только он посмотрел на меня! Но Джеймс уткнулся взглядом в пятно на линолеуме.
– Мне нужно обратно в больницу, – сказал он. – Прошло уже почти пять часов. Кузина Алиса там уже довела Вивианну до сумасшествия.
– Сперва тебе надо поесть, – сказал Финн.
– Я не голоден.
– Плохо.
Мне хотелось встряхнуть его. Да посмотри же на меня! Но он не смотрел, и у меня противно заныло под ложечкой. Неужто Финн прав? Неужели я такая дура, что готова выбирать имена нашим детям, когда для Джеймса случившееся ничего не значит?
В задней части дома отворилась дверь – к нам приближался стук и шаркающие звуки. Финн сунул сковороду и ложку мне. Я на мгновение растерянно уставилась на них, а потом стала нерешительно помешивать яичницу.
– Ма! – позвал Финн. – Тебе что-то нужно?
В кухню, тяжело опираясь на ходунки, вошла мисс Эбботт. Свитер и спортивные брюки болтались на ней, такая она была худая.
– Просто немного сока.
– Я принесу тебе. Иди ляг.
Я взглянула на Джеймса и поняла, что состояние миссис Эбботт стало для него такой же неожиданностью, как и для меня.
– Я хотела поздороваться с твоими друзьями, – сказала она, сопротивляясь попыткам Финна развернуть ее обратно в спальню. – Я очень рада, что наконец встретилась с тобой, Джеймс. Мне очень жаль, что с твоим братом случилась такая беда.
Джеймс заерзал.
– Спасибо, мэм.
Мне показалось, что яичница начала пригорать, и я сняла сковороду с плиты.
– Ма, – тихо сказал Финн, – ты так устанешь.
– Со мной все нормально, солнышко. Не волнуйся. – Она с трудом дошла до холодильника, одной рукой оперлась на ходунки, а второй открыла дверцу. Финн принес ей стакан, а она достала из холодильника пакет апельсинового сока. – Как он себя чувствует? Ничего, что я интересуюсь?
– Врачи говорят, что положение критическое. Он все еще без сознания. – Джеймс говорил еле слышно и не смотрел на миссис Эбботт. Он никогда не умел общаться с чужими людьми, даже в более подходящих обстоятельствах. – Я сейчас возвращаюсь в больницу.
– Конечно-конечно, – сказала миссис Эбботт. Финн забрал пакет с соком из ее дрожащей руки и наполнил стакан, а она наклонилась и поцеловала его в щеку. – Там в кладовке есть игры в дорожных вариантах, можете их взять. Пригодится для комнаты ожидания. Финн, пойди возьми их.
– Хорошо. – Финн взял мать под руку и помог ей выйти. Но дом был маленьким, и мы с Джеймсом по-прежнему слышали их разговор на пути от кухни до хозяйской спальни.
– Я останусь дома, – сказал Финн. – Я больше не оставлю тебя одну.
– Солнышко, со мной все будет хорошо. А твой отец скоро вернется. Побудь с другом.
– А вдруг тебе что-то понадобится?..
– Финн. – Я слышала такие интонации от Лус. – Родитель здесь я. Договорились? Не надо обо мне беспокоиться.
Когда за ними закрылась дверь спальни, я повернулась к Джеймсу.
– Ты тоже не знал? – спросила я, пытаясь говорить будничным тоном.
Джеймс покачал головой, отводя взгляд.
– Похоже на рассеянный склероз.
– Почему он никогда нам не говорил?
– Возможно, не хотел, чтобы мы отнеслись к этому слишком серьезно.
Я вздрогнула. Всего несколько часов назад я швырнула эти слова в Финна, словно оружие, понятия не имея, насколько на самом деле серьезна его жизнь. Представить не могу, что он обо мне подумал, какой эгоистичной и разбалованной я должна ему казаться. Эгоистичной, разбалованной и влюбленной в парня, который никогда не полюбит меня.
Я начинала себя ненавидеть.
Моррис и Спитцер отвезли нас обратно в больницу. По пути Джеймс позвонил Вивианне.
– Ну что? – спросила я, когда он закончил разговор.
– Все то же самое. Врачи говорят, что, когда его состояние достаточно стабилизируется, его переведут в Уолтер Рид – там лучше охрана.
– А что-нибудь сказали про того человека, который стрелял в тебя? – спросил Финн. Я резко взглянула на него. – Ну, то есть про тех людей.
– Людей? – переспросил Джеймс.
– Угу. Марина их видела.
– Правда? – Джеймс посмотрел на меня в первый раз с тех пор, как я забралась к нему на кровать. – Я не знал.
Я пожала плечами. Весь этот эпизод – лишь очередное напоминание о моей никчемности.
– Мне все равно никто не поверил.
– Почему?
– Потому что, по её словам, нападавшие выглядели в точности как мы с ней, – сказал Финн.
Джеймс нахмурился.
– В каком смысле – в точности как вы?
– В том смысле, что там были парень и девушка с пистолетом, и они выглядели один в один как мы с Финном. Что не ясно? – сказала я. – А, неважно! Очевидно, я просто дура.
– Старший агент подумал, что она чокнулась, – сказал Финн.
– Ну спасибо!
Финн рассмеялся.
– Ну, он правда так подумал. Но я тебе верю.
– Это очень меня утешает, – сказала я. – Потому что твое мнение очень важно для всех.
Финн улыбнулся, но в улыбке его не было ни капли веселья. Он отвернулся к окну, и меня кольнуло чувство вины. Финн не виноват, что у меня плохое настроение. Хоть он и довел меня своими поддразниваниями насчет Джеймса, но какой смысл срывать злость на нем?
Сидящий между нами Джеймс опустил голову и провел рукой по лбу. Шестеренки в его голове завертелись, но если дать ему сейчас погрузиться в размышления, кто знает, когда он оттуда вынырнет? Надо его остановить прежде, чем он зароется слишком глубоко.
– Так Вив сказала что-нибудь про стрелявших? – спросила я. – Их поймали?
Джеймс поднял голову. Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать мой вопрос.
– Даже не знаю. Они ей ничего не говорят. Конечно же.
– Я уверена, что их найдут.
– Угу. – Он сел ровнее. – Угу.
Когда мы добрались до больницы, оказалось, что там уже нет строгого запрета на вход и выход. Видимо, стрельба на автостоянке их не особо обеспокоила. Даже на третьем этаже снова были люди, хотя между палатой Ната и остальными стоял заслон из полиции Капитолия. Может, все это и вправду было совпадением, как сказал агент Армисон.
Как только мы вошли в комнату ожидания, на Джеймса налетела кузина Алиса – прицепилась к его прическе, состроила гримасу из-за его помятой одежды, как будто это ниже достоинства Шоу – выглядеть как нормальный человек, у которого выдалась тяжелая ночь. Еще пара родственников Шоу, которых я смутно помнила по ежегодным рождественским празднованиям, встали при нашем появлении. Аарон Шоу, кричавший в мобильник что-то насчет юриста, и Джулия Шоу-Латэм – я думала, она еще на реабилитации, – поздоровались с Джеймсом, но проигнорировали нас с Финном. Только дядя Перри – на самом деле он был не дядей, а другом семьи, он дарил мне леденцы и учил нас с Джеймсом языку жестов, чтобы мы могли тайком переговариваться через комнату, – подошел и обнял меня. Вивианна перевела дух, радуясь тому, что она больше не одна в этой компании.
– Со мной все в порядке, Алиса, ну правда, – сказал Джеймс, уворачиваясь от ее попытки изучить швы у него на голове. – Ничего страшного.
– Ничего страшного?! Это пулевое ранение!
– Это всего лишь царапина от осколка…
– Мне никогда не нравилось, что ты остаешься в этом городе, особенно в одиночку! – заявила Алиса, усаживая Джеймса рядом с собой. – Натаниэль – Господь его помилуй! – слишком молод и слишком загружен работой, чтобы опекать подростка. Ты поедешь жить ко мне.
От испуга у Джеймса глаза сделались как блюдца.
– Я не могу оставить Ната! Кроме того, у меня здесь школа…
– Школа, для которой ты слишком молод. А твой брат сейчас не в состоянии позаботиться о тебе!
Вивианна устало потерла виски, словно в бесплодной попытке избавиться от головной боли.
– Алиса, мы это уже обсудили…
– Да, Вивианна, но это семейное дело! Никого не хочу обидеть, но…
– Пожалуйста, не ссорьтесь.
Мы с Финном уселись в дальнем углу, и я попыталась слиться со стеной. Алиса не одобряла меня еще сильнее, чем Джеймса, – это при том, что он, считай, был святым. Финн взял первый попавшийся журнал и принялся рисовать какие-то закорючки у него на обложке, а я включила мобильник и попыталась осилить десятки накопившихся сообщений. Едва включившись, телефон стал пищать каждую секунду, возвещая о прибытии новой эсэмэски.
ТАМСИН: Ты все еще с Дж?