– Я вас слушаю.
Это был незнакомый номер.
– Это миссис Стаффорд?
Я откашлялась.
– Это Шарлотта Майерс.
– Жена Филиппа Стаффорда?
Я села в кровати.
– Я его девушка… невеста…
По телу пробежала волна страха.
– Кто это?
Я взглянула на экран телефона, на нем высвечивались десятки сообщений.
– Меня зовут Регина Уотсон. Я звоню из медицинского центра «Синай-Маунт». Мы пытались связаться с вами, но похоже, что в вашем районе неполадки со связью из-за шторма. Вчера вечером нам доставили вашего жениха.
Филипп был здесь, в Майами!
Комната поплыла у меня перед глазами, и когда я протянула руку за тем, что могло меня удержать, это оказалась рука Бена, что только усугубило головокружение. Меня затягивало в водоворот надвигающегося приговора – это было похуже любого урагана.
Страх, возникший в моем горле, вылился в хрип.
– Я не понимаю. Филипп в Хьюстоне… Что случилось с Филиппом?
Глава 28
Сентябрь 2018 года
Я отстранилась от Бена и отбросила телефон. Мои ноги запутались в простынях, и мне было трудно высвободиться. Бен потянул смятую простыню и швырнул ее на пол. Его обнаженное тело было настолько красивым, что я не могла на него смотреть.
– Чарли, что случилось с Филиппом?
Я перегнулась через кровать, хватая здоровой рукой нижнее белье, футболку и штаны. Пока я пыталась одеться, мои пальцы предательски дрожали. Грудь сдавливало беспокойство, и я тонула в отвращении к самой себе. Мне казалось, что меня сейчас вырвет.
– Чарли?
– Я не знаю.
Мой голос был низким и прерывистым. Бен смотрел, как я бросила ему его одежду, но не ловил. Все мои чувства растекались внутри меня.
– Пожалуйста, оденься. Пожалуйста.
– Объясни мне, что происходит, – попросил он, и в его голосе эхом отражалось мое беспокойство.
Я осознала, что нахожусь за много миль от больницы. Я и понятия не имела ни о том, в каком состоянии дороги, ни о том, как Филипп добирался сюда прошлой ночью.
Я же говорила ему не рисковать. Говорила оставаться на месте.
– Чарли…
Мой голос дрожал, а на глаза нахлынули слезы. Как только я начала говорить, я уже не могла остановиться.
– Он прилетел сюда вчера вечером. Я не знала этого, потому что мой отец… О Боже… Я выключила телефон, чтобы мне не пришлось… Они пытались связаться со мной…
Я закрыла лицо руками, пряча свой стыд.
– Мы были вместе, когда Филипп падал на асфальт.
Телефонный звонок отвлек меня от болезненного признания, и я увидела, что это звонила Элиза.
– Шарлотта, Меган и я пытаемся дозвониться до тебя уже несколько часов. Ты знала, что Филипп прилетел прошлой ночью? Он зафрахтовал самолет. Ему повезло…
Повезло…
Элиза находилась в Корал-Гейблс. Я слышала, как она расхаживает по кухне, охваченная беспокойством, хотя при этом ее поведение почти не изменилось. Именно поэтому она так успешно работала с Филиппом все эти годы.
– Элиза, – я уже плакала, не сдерживаясь, – Что ты узнала? Почему он в больнице?
Я надеялась, что все то, что сообщила мне женщина из больницы, было ошибкой.
Что она перепутала человека. Что Филиппу ничего не угрожало. В этот момент начался торг. Жизнь раскололась надвое, и я отчаянно пыталась снова соединить ее воедино.
– Он выходил из самолета, – сказала она. – Спустился по лестнице, а потом потерял равновесие и упал. Он ударился головой, и врачи предполагают, что у него сотрясение мозга. Сейчас ему дают успокоительное и еще что-то, чтобы уменьшить опухоль, а затем проведут несколько анализов.
Ее голос затих и прозвучал менее убедительно.
– Я уверена, что все будет в порядке.
Я закрыла глаза и согнулась под тяжестью неизвестности. Страх пронзил меня насквозь, и я проглотила его. Дышать. Нужно дышать. Но я не могла.
Филипп упал. Но он никогда не падал и даже не спотыкался. Вообще никогда. Он был сильным и хорошо скоординированным. Его походка всегда выглядела изящной и решительной. Такие люди, как он, никогда не теряли равновесие.
Я сжала телефон еще крепче.
– Элиза, мне очень страшно.
Но она держалась отстраненно и официально, что никак не помогало мне успокоиться.
– Меган уже летит сюда. Ты не будешь одна. Аэропорт открыли. Она встретит тебя в больнице. Я тоже постараюсь добраться туда, но мне придется подождать, пока схлынет наводнение.
Я доверяла ей – всегда раньше и в этот раз – но понимала, что мне понадобится какое-то время, чтобы вновь почувствовать землю под ногами. Это я была во всем виновата. Мы виноваты. Это я сделала это.
Мне было трудно представить Филиппа лежащим в луже собственной крови рядом с жалеющими его людьми. Никто так и не описывал мне, как все произошло, но мое воображение рисовало мне именно такую сцену. Для Филиппа наверняка было невыносимо, что случайные незнакомцы увидели его таким. Страх падения. Я мысленно перемотала ленту в уме на менее страшную версию.
– Шарлотта, я понимаю, что ты расстроена. Как только врачи что-то выяснят, они сразу же тебе сообщат. А теперь иди и собирайся. Филипп будет ждать тебя. Я буду на связи.
Она повесила трубку, и я тут же ощутила головокружение, к желудку подкатило чувство тошноты. Санни принялся слизывать мои слезы, и я уткнулась лицом в его шубу. Бен, который к тому моменту был уже полностью одет, положил руку мне на плечо.
Он сделал это осторожно, но я отпрянула. Меня нельзя было трогать, особенно ему. Я встала и принялась расхаживать по комнате.
– Я должна поехать к Филиппу. Он никогда не нуждался во мне более, чем сейчас. Он всегда обо всем заботился сам… Боже мой, Бен, что же я наделала.
Если бы он был вчерашним Беном, моим другом, то успокоил бы меня так, как умел только он. Но он больше не был моим другом. Он никогда больше не будет моим другом. Мы перешли черту, и пути назад не было.
Мы стояли обособленно, как чужие. Бен включил свой мобильный телефон и стал просматривать новости об электричестве, закрытых дорогах и обо всем, что могло отвлечь нас от того, что произошло между нами. Судя по звуковым сигналам телефона, с ним тоже пытались связаться. Я чувствовала его всем телом. Я чувствовала его запах на своей коже и волосах. Для того, чтобы его следы исчезли с моего тела, понадобится время.
Меня начала охватывать паника, и я больше не могла сдерживать беспокойство. «Что, если что-нибудь случится? Что, если я не смогу выехать к нему?». Я набрала номер Филиппа, и меня сразу перекинуло на автоответчик. Я повесила трубку и снова набрала номер, просто чтобы услышать его голос. Живого Филиппа. Находящегося в сознании. Моего дорогого Филиппа.
Бен схватил меня за плечи.
– Чарли, тебе нужно успокоиться.
Я увидела свое отражение в его темно-зеленых глазах.
– Я возьму с собой Санни и посмотрю, как обстоят дела в городе. Возможно, сегодня мы даже не сможем вывезти тебя отсюда.
Его сомнение вытягивало воздух из моей груди.
– Нет! – выкрикнула я, отступив от него. – Мне нужно попасть к нему. Мне нужно поехать сегодня. Сейчас же.
Бен удерживал меня, крепко схватив и притянув к себе так, чтобы я не могла вырваться. В поврежденной руке пульсировала боль.
– Что бы ни случилось, мы это переживем. Филипп справится.
Он склонил ко мне голову.
– Я буду рядом. Тебе не придется иметь дело со всем этим в одиночку. Кроме всего прочего, он и мой друг.
Лучше бы Бен не говорил этого. Он невероятно ошибался. Он предал Филиппа самым ужасным из возможных способов, и то, что кольцо было на моем пальце, а не на его, не смягчало обмана.
Бен и Санни вышли первыми. Когда я решила, что теперь могу безопасно покинуть спальню, я на цыпочках прошла мимо двери Джимми и прилегла на диван.
Хаос снаружи заставлял меня нервничать. Совсем недавно на дом обрушились вырванные с корнем деревья. На песке валялись ветки и мусор. Листья заполнили бассейн, напоминая мне об осени в Канзас-Сити, а небо укрылось толстым одеялом из серых облаков.
Я подпрыгнула от хлопка входной двери, когда Бен вышел наружу. Одновременно в комнату вошел Джимми. Его волосы были примяты после сна, и он тер глаза.
– Привет, Чарли.
– Привет, Джимми.
В моем горле будто скопился песок.
– Тебе хорошо спалось?
Он кивнул и направился на кухню в футболке и фланелевых штанах, которые волочились по полу.
– Не открывай холодильник, – крикнула я ему вслед. – Электричество… мы должны держать продукты в холоде.
Джимми порылся в шкафчиках и насыпал себе миску модифицированных хлопьев – без орехов, без глютена и, скорее всего, без вкуса. Он присел рядом со мной на диване и бросил горсть хлопьев в рот.
Он не замечал, что меня трясло.
Мне нужно было взять себя в руки, и разговор с Джимми помог мне это сделать.
– Тебе осталось пройти не так уж много тестов, – начала я. – Либерти сказала, что ты на финишной прямой.
Я протянула руку и убрала волосы с его лба.
– Отпразднуем это с размахом.
– Что случилось с твоей рукой? – поинтересовался он.
Я прикоснулась к повязке.
– Я не послушалась твоего отца.
Не впечатленный ответом, он продолжил жевать и сменил тему разговора.
– Ты любишь его?
Меня позабавило, как он мог с таким небрежным видом есть эти сухие безвкусные хлопья и одновременно задавать такой важный вопрос. Но я не показала свое удивление.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты любишь моего папу? – переспросил он.
Должно быть, его сбило с толку мое присутствие в их доме, а, может быть, он видел что-то еще.
– Твой отец – особенный человек как для меня, так и для Филиппа.
Он молча кивнул, но я видела, что он надеялся на другой ответ. Я перевела взгляд с его веснушчатого лица на входную дверь. Мне очень хотелось узнать, насколько серьезны последствия от урагана снаружи. Мне очень хотелось узнать, как мой жених чувствует себя в больнице, ведь он терпеть не может, когда ему говорят, что ему можно и что нельзя делать. Несколько часов назад я бы ответила «да», я очень любила Бена. И не только как друга. Но теперь моя вина пробивалась наружу, и я не могла заткнуть дыры, через которые она выходила.