Ладно, Чарли, а теперь я прощаюсь. Я не очень-то хорошо умею прощаться. Куда бы я ни направлялся, без тебя всегда все будет по-другому. Я буду скучать по тебе. Особенно по твоей сексуальной заднице. Но мне будет спокойно на том свете, ведь я буду знать, что ты улыбаешься, и немного лучше понимаешь себя и то, что тебе действительно нужно.
Будь счастлива, любовь моя. Все мы можем прокатиться на этой карусели под названием «Жизнь» всего только раз. Смотри в оба – не упади.
С вечной, неиссякаемой любовью,
Филипп
P.S.: «Паппи Ван Винкль» ждет вас.
Тост за двух моих любимых людей.
Переходи осторожно. Так мог только Филипп.
Санни лизал мои глаза и щеки, а я откинулась на подушки, и у меня вырывались глухие рыдания. Нужно было так много всего осмыслить! Месяцы странного поведения, кульминацией которого стал главный поступок Филиппа: спасение меня. Странное бритье головы, рвота в отеле, звонки Наташе, размеренные гудки. Филипп уже тогда был болен, но он не отвергал ребенка, как и не отталкивал меня. Просто его тело не могло физически встретиться с моим.
Когда он поделился со мной своим страхом падения, я должна была сказать ему, что я всегда буду рядом, чтобы поймать его.
Моей первой реакцией было огорчение, и я спрашивала себя, почему он решил проходить через все это в одиночку, но, как это обычно бывало с Филиппом, я чувствовала лишь его нежную преданность. Даже если он сомневался в результате, то все равно делал все, что было в его силах, лишь бы со мной все было в порядке. Каждая деталь была на месте. Мой отец. Бен. Филипп. Все мужчины, которых я любила и потеряла. Филипп даже после смерти возвращал их в мою жизнь. Да он возвращал мне саму себя! Это было намного лучше, чем красивая сказка.
Филипп, оказалось, знал о Бене. Не знаю, почему это сейчас меня так удивляло.
Его самоотверженность была той чертой, которой я всегда в нем восхищалась. Я сложила письмо пополам и прижала его к груди. Никакие другие бумаги не имели для меня большего значения. Спустя все эти месяцы Филипп продолжал обо мне заботиться. Делиться самыми ценными жизненными уроками. Любить меня настолько, чтобы разрешить следовать своему сердцу и жить лучшей жизнью. Ответ, который я искала, был здесь, в этом письме. Я перевернулась на кровати и потянулась за телефоном.
– Либ, – мой голос дрожал, – Это я.
Я прочитала ей письмо, и мы вместе плакали. Я рассказала ей о знаке на переходе, о ящике с бумагами, и она напомнила мне, что главное – это все делать в правильное время.
– Отправляйся в Нью-Йорк, – сказала она.
Мое молчание длилось слишком долго, и она не выдержала.
– Ты ведь не собираешься спорить с мертвыми, Шарлотта? Филипп вручил тебе подарок.
Я не стала делиться с ней своими мыслями. Бен ушел, причем не просто физически. Он был с другой. Любил другую.
– Это будет поездка для девочек. Ты и я. Нью-Йорк. Возражения не принимаются.
– Я не могу, – ответила я.
– Нет, можешь. И поедешь. Ты сделаешь это ради Филиппа. Он дает тебе второй шанс, и грех им не воспользоваться.
Глава 43
Май 2019 года
Не без помощи Филиппа, но именно мой отец убедил меня пойти к Бену. Я много лет жила без его советов и наставлений, но он стал тем человеком, который наконец сломил меня, доказав, что ради любви стоит рисковать.
Спустя всего несколько дней после того, как я нашла письмо Филиппа, мы с отцом встретились ясным утром в ресторане с видом на залив. Он прилетел, чтобы провести со мной пару дней.
Я сразу узнала его, хотя он стал заметно старее и грузнее. У нас были одинаковые глаза, а в его густых волосах виднелись клочки седины. Мы не обнимались, но обменялись довольно долгим рукопожатием.
Он показал мне фотографии своей дочери, и учитель во мне хотел направить ее в самостоятельную жизнь, в то время как старшая сестра хотела держать ее за руку во время этого путешествия.
Когда папа попросил меня рассказать о себе, я поймала себя на том, что рассказываю ему абсолютно все. Я как будто открыла священный сундук и высыпала его содержимое. Там были и моя мама с ее болезнью, и Филипп, и даже Бен. Мы говорили о его секретной истории, о годах стыда, когда он скрывал правду. Он пару раз плакал, и я осознавала, как тяжело он боролся. Я поняла бессилие своего отца, его несовершенство и то тяжелое бремя, которое он нес. Но также я знала, что у меня есть выбор. Я могла затаить обиду, а могла и использовать время, которое у нас оставалось, чтобы насладиться неким новым началом. Я подумала о Филиппе и его застрявших где-то посланиях. Прощение – вот подлинный подарок. В жизни вообще нет гарантий, и счастье всегда сопряжено с риском.
– Но потом я влюбился, Чарли. Его звали Юлиус. Наши чувства слились воедино еще до того, как мы заговорили. Юлиус был воспитан в строгой католической семье. У нас обоих были свои демоны, и на нас оказывало давление общество. Сегодня мир добрее, но так было не всегда. Меня часто избивали, я подвергался остракизму. Юлиус умолял меня обратиться за необходимой мне помощью. Он даже отказался разделить со мной жизнь, если я этого не сделаю. Но я не мог открыто признаться в своей ориентации. Не мог постоять за себя, защитить свою семью. Не мог быть таким, как он. Мне было слишком стыдно.
– В конце концов Юлиус отпустил меня. Он сказал, что, если даже его крайне консервативная семья смогла смириться и принять его, то и я смогу принять себя. Он был борцом. Он сражался и со мной. Расставание было неприятным, а последствия еще хуже. Я попал в плохую компанию. Наркотики. Выпивка. Пагубные отношения на одну ночь.
– Чарли, я хочу сказать тебе вот что. Выясни, чего ты хочешь. Не то, чего, как тебе кажется, хотел бы Филипп. Не то, чего хочет Бен. А то, чего хочешь именно ты. Не будь такой, как я. Не отказывайся от того, кого любишь. Ты же никогда не знаешь, когда тебе представится еще один шанс.
Глядя в одну точку, я думала о том, что все эти годы мой отец был, по сути, один. Кому из нас пришлось тяжелее? Трудно сказать.
– Что изменилось?
Мне не показалось, я действительно увидела, как затуманился его взгляд.
– Я вел беспорядочную и полную горечи жизнь. Я достиг дна, причем в прямом смысле. У меня не было дома. Не было работы. Ничего. Отвращение к себе распространилось по моему телу, как болезнь. А потом позвонил Филипп. Это было почти сразу после вашего знакомства. Он хотел познакомиться с твоим отцом-пилотом. Он ждал, что я отвечу на эту маленькую выдумку, но я промолчал. Он прислал мне твои фотографии, рассказал о вашей жизни, о твоей маме, – отец замолчал, чтобы вытереть глаза. – Филипп спас мне жизнь, Чарли.
По моему телу разлилось спокойствие.
– Он просто сказал мне, чтобы я взял себя в руки, и запретил мне связываться с вами, пока я этого не сделаю. Он и понятия не имел, насколько низко я опустился, но я послушал его. Он был очень грозным!
Это заставило меня рассмеяться.
– Я стал активно проходить консультации, привел себя в порядок и совершил каминг-аут. Представляешь, сколько лет я потратил впустую в тихих страданиях?
Вес его жизненной ноши поцарапал мне кожу, и еще это было мне неприятно знакомо.
– Видишь ли в чем дело, Чарли, если ты просто сидишь и мечтаешь, значит, ты не живешь. Ты должна сражаться, должна преследовать мечту, иначе твоя мечта медленно умирает, а вместе с ней умирает и часть тебя. Я снова нашел Юлиуса. Это случилось в удачный момент. Он как раз заканчивал очередные отношения, и я открыл ему свое сердце. Теперь он – мой партнер и отец той маленькой девочки.
Он протянул руку через стол и взял мою руку. Я не отстранилась. У меня не было уверенности, что у нас когда-либо сложатся отношения отца и дочери, о которых я мечтала, но я была готова попробовать.
– Я позвонил Филиппу, и, думаю, к тому времени он уже был болен. Он знал, что, возможно, я тебе понадоблюсь, и что, независимо от обстоятельств, я был готов столкнуться с твоим неодобрением. Он любил тебя. Все, чего он хотел, так это сделать что-нибудь для тебя, дать тебе то, чего, возможно, он не мог. Я знаю, что мой уход в свою жизнь изменил тебя. Я просто уверен, что он повлиял на твою способность доверять себе и окружающим. У меня был выбор, и я ушел. У тебя тоже есть выбор.
Услышав эти слова из уст отца, я почувствовала облегчение. Будущее все это время находилось здесь, и как только я его разглядела, я больше не могла позволить себе отпустить его.
– Я хочу семью. Хочу детей. Много детей. Я раньше и не знала, что хочу этого. Я не знала, что могу доверять этому чувству. И мне жаль, что Филипп не смог мне этого дать. Была ли в этом виновата его болезнь или что-то другое, я никогда не узнаю наверняка, но я хочу всего этого сейчас.
Отец посмотрел мне в глаза.
– Ты заслуживаешь любви, Чарли. Целиком и полностью. У тебя большое сердце, и хотя часть его разбита, все еще остается огромная часть, способная испытывать чистую радость. Не бойся. Иди на поиски того, чего ты хочешь. У тебя может не быть другого шанса.
Я слушала его, и слезы текли у меня из глаз, потому что именно он, мой отец, был тем, кто первым заставил меня во всем усомниться. Теперь же он подарил мне ясность.
Глава 44
Май 2019 года
Наша с Филиппом история началась в самолете и закончится, решила я, тоже в самолете.
Либерти и я сидели в первом классе «Американ Эрлайнс» (по ее настоянию).
– Если мы собираемся найти для тебя принца, то нужно искать его с размахом.
Тем утром я получила сертификат, а потому я была воодушевлена и горда собой – два прекрасных качества, когда собираешься рискнуть.
– С моей стороны будет мудро инвестировать в тебя, Шарлотта, – засмеялась она, потягивая «Кровавую Мэри». Браслеты на ее руках зазвенели.
– Я беспокоюсь за Санни, – сказала я.
Хотя Пол и был рад задержаться на несколько дней, чтобы помочь с Санни, я все еще сомневалась, что это была хорошая идея.