[80].
Меч. Х в. Франкия, среднее течение Рейна, Каролингская мастерская. Собрание Полоцкого историко-культурного музея-заповедника
Около 1016 г. Брячислав женился на Ингибьёрг, сестре ярла Рузаланда Дагтрюгга (Дагстюгга). Сведения об этом браке сохранились в 3-й части «Книги о занятии земли» и «Пряди о Свади и Арноре Старушечьем Носе» из «Книги с Плоского острова». Брячислав там выступает под именем Бурислава (см. также главу, посвященную Дагстюггу и Ингибьёрг).
В 1019 г. князь Ярослав Хромой женился на шведской принцессе Ингигерд. По свадебному соглашению ярлом Ладоги с округой (Рузаландом) стал Рёнгвальд Ульфссон, а Дагстюгг, видимо, потерял свою должность либо остался местным ярлом в Алаборге. Такое развитие событий могло навести Брячислава Изяславича на решение о походе на Новгород. Будучи женатым на сестре Дагтрюгга (Дагстюгга), он имел вполне понятные претензии на власть в Рузаланде, которых теперь по прихоти Ярослава Хромого лишался. Для «восстановления справедливости» примерно в 1019 г. Брячиславом были приглашены шведские наемники во главе с Эмундом Злым.
Поход на Новгород состоялся в 1020 г. либо в 1021 г., был успешным и имел далеко идущие последствия. В противоположность этому в ПВЛ утверждается, что хотя нападение Брячислава и привело к захвату Новгорода, однако затем город был освобожден Ярославом.
«В год 6529 (1021). Пришел Брячислав, сын Изяслава, внук Владимира, на Новогород, и взял Новогород, и захватил множество новгородцев и имущество их. Пошел к Полоцку снова. И когда пришел он к реке Судомери, Ярослав, выйдя из Киева, на седьмой день нагнал его тут. И победил Ярослав Брячислава, и новгородцев возвратил в Новгород, а Брячислав бежал к Полоцку»[81].
Некоторые дополнения к приведенному тексту можно обнаружить в новгородско-софийских летописях, где сообщается о двух городах (Витебск и Усвят), якобы переданных Ярославом Брячиславу для достижения прочного мира, а также ставится под сомнение датировка событий именно 1021 г.
«В лет(о) 6528 (1020). Родися у великого князя Ярослава с(ы)нъ, нареч(е)нъ быс(ть) Владимеръ. Того ж(е) лета победи великии князь Ярославъ Брячислава. В лет(о) 6529 (1021). Поиде князь Брячиславъ. с(ы)нъ Изяславль, внукъ Володимерь. С вои ис Полотеска на Новъгородъ и взя Новъгородъ. И поимъ новгороци и имение ихъ, и весь полонъ, и скоты, и поиде къ Полотеску опять, и пришедшу ему къ судомире реце. Велики же князь Ярославъ слышавъ ту весть и совокупи воя многы ис Киева, в седмы д(е)нь постиже ту и победи Брячислава. А новогородъцы отпусти къ Новугороду полонъ // у него от(ъ) я, елико бяше новъгородъской волости. А Брячиславъ побежа къ Полътеску. И оттоле призва къ себе Брячислава и да ему два города, Въсвячь [Усвят, на р. Усвячи, притоке Западной Двины] и Видебескъ [Витебск, на Западной Двине], и рече ему: “Буди же со мною заодинъ”. И въеваше Брячиславъ с великимъ княземъ съ Ярославомъ [заодин] вся дни живота своего»[82].
По всей видимости, в новгородско-софийских летописях сохранился предшествующий летописный вариант изложения событий, хотя и он не устраняет всех противоречий. В обоих случаях ясно виден след еще более ранней правки текста. Ярослав был просто физически не в состоянии настичь Брячислава на Судомери (река в Псковской обл.) «на седьмой день», следуя из Киева, – это в принципе нереальная задача (здесь нужен как минимум месяц, а то и полтора). Подобный казус возник, видимо, при корректировке более ранней версии текста ПВЛ, которая опиралась на тот факт, что Ярослав Хромой на самом деле сидел в Новгороде, а не Киеве. Впоследствии эту версию отвергли, «отправив» князя в город на Днепре. Сделано это было для того, чтобы исключить из рассказа сообщение о бегстве Ярослава из Новгорода при его штурме полками Брячислава. Стало понятно, что позорное бегство и последующее победоносное преследование противника плохо сочетаются.
Судя по всему, потеряв Киев в 1018 г., но даже уже и после смерти Святополка (1019 г.), Ярослав все никак не решался туда вернуться. Возможно, его не хотели принимать киевляне, памятуя о том, как Ярослав сбежал после поражения от поляков на Западном Буге, бросив свою столицу на разграбление врагу, в том числе с молодой женой и сестрами.
Косвенное подтверждение новгородского местонахождения Ярослава Хромого в 1020–1021 гг. дает скандинавская Сага об Эймунде («Прядь об Эймунде Хрингссоне»). Здесь имеется описание сражения периода гражданской войны между сыновьями Владимира, при котором воины Ярослава (и сам Ярослав), а также варяги Эймунда обороняют город (название не указано) от Бурицлава конунга (здесь: Брячислава), собравшего большое войско из биармов (явная ошибка саги).
«Увидел он [Бурицлав] тогда, что все городские ворота заперты, кроме двух, но и в них войти нелегко, потому что они хорошо укреплены и там много людей. Сразу же раздался боевой клич, и городские люди были готовы к бою. Каждый из конунгов, Ярицлейв и Эймунд, был у своих городских ворот. Начался жестокий бой, и с обеих сторон пало много народу. Там, где стоял Ярицлейв конунг, был такой сильный натиск, что [враги] вошли в те ворота, которые он защищал, и конунг был тяжело ранен в ногу. Много там погибло людей, раньше чем были захвачены городские ворота. Тогда сказал Эймунд конунг: “Плохо наше дело, раз конунг наш ранен. Они убили у нас много людей и вошли в город. Делай теперь, как хочешь, Рагнар, – сказал он, – защищай эти ворота или иди вместе с нашим конунгом и помоги ему”. Рагнар отвечает: “Я останусь здесь, а ты иди к конунгу, потому что там нужен совет”»[83].
Сторонники другой версии считают, что в Саге об Эймунде («Пряди об Эймунде Хрингссоне») описывается оборона вовсе не Новгорода, а более ранняя, Киева, При этом ссылаются на Новгородскую четвертую летопись (или ее ранний вариант, Новгородскую Карамзинскую летопись и др.), где сообщается о набеге печенегов 1017 г., который якобы и следует иметь в виду в данном случае:
«Приидоша Печенези к Киеву и всекошася в Киев и одва къ вечеру победи Ярослав Печенегы, и отбегоша седьмое и до сего дни»[84].
Отметим, что уже неоднократно высказывались сомнения в достоверности данного сообщения, поскольку оно создает в летописи внутреннее противоречие. В тексте указано: «и до сего дни», хотя уже под 1019 г. говорится о новом появлении печенегов: «прииде Святополк с Печенеги в силе тяжце»[85]. То есть, предположительно имеет место перенос на 1017 г. известия о печенежском набеге 1037 г.
Впрочем, не станем гадать, было или не было нападение печенегов в 1017 г. Дело в том, что, имея крупную задолженность перед варягами, в 1017–1018 гг., Ярослав не взял с собой в Киев наемников Эймунда и Рагнара, оставив тех в Новгороде (см. главу, посвященную Эймунду и Рагнару). Следовательно, совместная оборона Ярославом, Эймундом и Рагнаром Киева (даже в случае нападения печенегов), была здесь в принципе невозможна.
Стоит напомнить, что Сага об Эймунде составлена на основе двух разных более ранних саг. Первая из них была посвящена норгу Эймунду Хрингссону, находившемуся на службе у Ярослава Хромого, вторая – свею Эмунду Злому, служившему уже Брячиславу Изяславичу. В результате, по сюжету «суммарной» саги, Эймунд сначала служит Ярославу, а спустя какое-то время переходит на службу к Брячиславу. В приведенном отрывке Эймунд еще в Новгороде у Ярослава, поэтому и сражение за город представлено в виде победы над врагом, который якобы в панике бежал. Другого не стоило и ожидать: не могла ведь сага рассказывать о поражении князя, на службе у которого находился главный герой. Однако утверждение о победе защитников города опровергают известия как русских летописей, так собственно и вторая часть Саги об Эймунде, описывающая события с другой стороны, где ясно говорится о победе Вертилава (Брячислава) над Ярицлейвом (Ярославом).
В результате военных действий Новгород был захвачен и разграблен, все самое ценное имущество вывезено, множество людей уведено в полон. В плен попала даже молодая жена Ярослава, княгиня Ингигерд, хотя самому Ярославу удалось бежать (о его пленении сага ничего не говорит). Герой первой части Саги об Эймунде, Эймунд Хрингссон, скорее всего погиб именно в этом сражении, поскольку далее в качестве главного героя фигурирует уже Эмунд Злой.
Связанные с этой историей события, а точнее, вторая за два года брошенная Ярославом на произвол судьбы молодая жена, совершенно не красили князя. Вряд ли теперь ему удалось бы подобрать себе другую хоть сколь-нибудь знатную супругу. И понятно, что информация об этом никоим образом не могла сохраниться в ПВЛ, составленной в период правления Ярослава Хромого.
Разгромное поражение и пленение Ингигерд не оставляло Ярославу возможностей для торга. И дело здесь не обошлось уступкой двух небольших городов вроде Витебска и Усвята (скорее всего, изначально принадлежавших полоцкому князю). Условия мира были гораздо жестче: отдать Правобережную Руссию вместе с Киевом, на что Ярослав был вынужден согласиться. В промежуточной версии летописания, где еще сохранялась правда о поражении Ярослава, Киев заменили на Витебск и Усвят, пытаясь таким образом несколько смягчить потери. Но впоследствии и эту версию отбросили, решив превратить поражение в победу.
Но вот как результаты войны Ярослава с Брячиславом представлены в Саге о Эймунде («Пряди об Эймунде Хрингссоне»):
«…он [Ярослав] будет держать лучшую часть Гардарики – это Хольмгард [здесь: Новгород], а Вартилав [Брячислав] – Кэнугард [Киев], другое лучшее княжество с данями и поборами; это – наполовину больше, чем у него было до сих пор. А Палтескью [Полоцк] и область, которая сюда принадлежит, получит Эймунд конунг и будет над нею конунгом, и получит все земские поборы целиком, которые сюда принадлежат»