«1) þaniltr. uk. olfilr. litu. stain eftiR faþor. uk broþог. sin…
“Рагнхильд и Ульвхильд велели [установить] камень по отцу и брату своим…”
2) uk. ikiber. eftiR. buanta. sin. han. troknaþi. a. holms. haf//i. skreþ. knar. hans. i. kaf // þriR. eniR. kamo. af
“…Ингиберг по своему супругу. Он утонул в Хольмском море (Ладожском озере). Его корабль (кнорр, т. е. торговое судно) пошел ко дну. Только трое спаслись”»[189].
Глава 26. Свеи (Сигвид из Эсты) в Полоцке, Новгороде (1020 г.)
Полно тоски и безнадежья,
Отчаянья и пустоты,
В разгуле своего безбрежья,
Безжалостное море, ты!
Сообщение о пребывании Сигвида в Хольмгарде имеется в рунической надписи на поминальном камне из Эсты (Сёдерманланд, Средняя Швеция), который датируется первой половиной XI в.:
inkifa[s] tr. l[i] t haku[a.] sta[i] n. eftir. sihuiþ. faþ[u] r. sin.
ha[n. fial. i h] ulmk[arþi. skaiþaR. uisi. mi] þ. ski[ba] ra
«Ингифаст велел высечь камень по Сигвиду, своему отцу. Он пал в Хольмгарде, кормчий со своими корабельщиками»[190].
Судя по всему, Сигвид участвовал в военном походе на Хольмгард (Немоград). Об этом нам говорят выбор глагола для обозначения смерти (falla – «пасть» – в сражении) и тип корабля, на котором он совершил плавание (skeið), который относится к одному из видов боевых кораблей.
Свеи в Восточной Европе в XI в. чаще всего нанимались на службу к полоцким князьям, которые не считали себя связанными родственными узами с другими потомками Владимира Древлянского и часто с ними воевали. Большой поход на Хольмгард (Немоград) полоцкого князя Брячислава Изяславича имел место в 1020/21 г.
Противостояние между Брячиславом и Ярославом Хромым находит свое подтверждение в «Пряди об Эймунде Хрингссоне» («Саге об Эймунде»): «После того как они там пробыли недолго в доброй чести, пришли письма от Бурицлава конунга [здесь: Брячислава] к Ярицлейву конунгу, и говорится в них, что он просит несколько волостей и торговых городов у конунга, которые ближе всего к его княжеству, и говорил он, что они ему пригодятся для поборов»[191].
В Повести временных лет (ПВЛ) сообщается, что на обратном пути в Полоцк Брячислав был якобы настигнут князем Ярославом Хромым на р. Судомле, после чего бежал, бросив всю награбленную добычу. Ярослав преследовал Брячислава, а в следующем году заставил его согласиться на мирные условия, назначив в удел дополнительно два города: Усвят и Витебск.
В состав ПВЛ вошел несохранившийся Новгородский летописный свод (1052 г.), где события излагались более правдиво, однако и он подвергся серьезному редактированию при Ярославе Хромом. Как мы уже отмечали, за предложенным вариантом развития событий стоит на самом деле поражение Ярослава, вынужденного бежать из Новгорода, а затем откупаться от Брячислава собственными владениями (см. главы, посвященные Эймунду Хрингссону, Эмунду Злому, Брячиславу Изяславичу и др.).
Скорее всего, кормчий Сигвид из Эсты является участником княжеской междоусобицы, а конкретно – похода Брячислава Изяславича на Новгород в 1020/1021 г. Гибель Сигвида вместе с экипажем может говорить о том, что взятию города предшествовало довольно крупное сражение.
Глава 27. Гёты (Халльфинд с Эланда) в Полоцке (1020–1040 гг.)
Рожденный сражаться не жнет и не пашет —
хватает иных забот.
Налейте наемникам полные чаши,
им завтра снова в поход!
На поминальном камне из Гордбю (о. Эланд, Швеция) указывается имя некоего Халльфинда, живущего в Гардах. Памятник датируется первой половиной XI в., орнаментика соответствует примерно 1020–1060 гг.
harþruþr. raisti. stain. Þinsa. aiftiR. sun. sin. smiþ. trak. kudan. halfitran. bruþiR
ans. sitr. kardum // brantr. riti. iakþu raþa. kan
«Хертруд воздвигла этот камень по своему сыну Смиду, доброму воину. Его брат Халльфинд, он живет в Гардах. Бранд написал, чтобы можно (было) понять»[192].
Упоминание в надписи родственника погибшего, если он не являлся заказчиком памятника, – довольно редкое явление. Считается, что такое возможно, только если он пользовался большей популярностью или по крайней мере был хорошо известен всем в округе.
В XI в. свеи и гёты довольно часто нанимались в дружину к полоцким князьям, политически не зависимым как от Киева так и от Новгорода. Поэтому скорее всего на момент создания памятника Халльфинд находился в Полоцке на службе у Брячислава Изяславича (1003–1044 гг.). Междоусобная война 1020-х гг. с Ярославом Хромым к тому времени уже закончились, но обходиться совсем без наемников Брячислав Изяславич вряд ли мог себе позволить.
Популярность на родине долго отсутствующего Халльфинда может быть объяснена только его какой-то достаточно значимой должностью в Гардах, быть может, дающей возможность предоставлять родственникам и знакомым работу с хорошим заработком. К примеру, он мог рекомендовать или даже сам принимать норманнов в дружину полоцкого князя. Появление гётов на службе у Брячислава Изяславича не такая уж и большая случайность, поскольку его брат и сестра воспитывались в Швеции, а собственная жена Ингибьёрг происходила из знатных ругов/рузов.
Глава 28. Свеи/словены. (Гюльхенд Сфенгссон = Хрисохир). в Доросе (1020–1049 гг.)
Ненависть юным уродует лица,
Ненависть просится из берегов,
Ненависть жаждет и хочет напиться
Черною кровью врагов!
Гюльхенд Сфенгссон – предположительно – сын князя Сфенга/Олега Святославича. Правил крымскими готами в Доросе примерно с 1020 по 1049 г. Ориентировочное время жизни – с 985 по 1049 г.
Упоминается только в кавказских и византийских источниках. Исходное норманнское имя Гюльхенд восстанавливается по византийскому варианту Хрисохир (т. е. Златорукий). Греческие хронисты были достаточно скрупулезны и по возможности старались дословно переводить имена местных правителей.
Первое известие о Хрисохире (Гюльхенде Сфенгссоне) с 800 воинами обнаруживается у Иоанна Скилицы. Оно помещено между сообщениями 6531 г. по византийской эре (1023 = 6531–5508) и декабрем 6534 г. по византийской эре (1025 = 6534–5509), следовательно, может быть датировано примерно 1024 г. Судя по всему, правитель крымских готов Хрисохир (Гюльхенд Сфенгссон) надумал наняться со своим отрядом на службу к византийскому императору. Однако в данном конкретном случае из этой затеи ничего не вышло. Стороны не смогли договориться, и дело закончилось вооруженным столкновением крымских готов с флотом византийской морской фемы. Отметим здесь же, что, согласно сведениям более позднего периода, когда Крымом владели турки, рекрутский набор от крымских готов на войну также составлял 800 человек.
«46. После того как Анна, сестра василевса, умерла в Росии [Правобережная Руссия], а до этого ее муж Владимир, некий Хрисохир, родственник умершего [племяник], собрав себе в товарищи восемьсот человек и взойдя с ними на суда, прибыл в Константинополь, будто бы намереваясь вступить в наемники. Когда же василевс повелел сложить оружие и только тогда явиться на встречу, он, не захотев [этого], прошел через Пропонтиду [Мраморное море]. Оказавшись у Авидоса и сразившись с ее стратегом, защищавшим побережье, и легко его одолев, он проплыл к Лемносу. Но там они, обманутые притворной договоренностью, были уничтожены флотом [фемы] Кивирреотов и [силами] Давида, родом из Охрида, стратега Самоса, и Никифора Кавасилы – дуки Фессалоников»[193].
Хотя согласно докладу византийского стратига весь отряд крымских готов был уничтожен, позволим себе в этом усомниться. Скорее всего готы были просто рассеяны (потери личного состава – до 100 чел.). По крайней мере, впоследствии в черноморском регионе обнаруживается не установленный по происхождению отряд норманнов, готовый к участию в войнах за деньги. Только теперь его численность оказывается чуть меньшей, чем об обозначенном фрагменте: 700 человек. Можно полагать, что это все те же крымские готы и, видимо, под руководством все того же Гюльхенда Сфенгссона сумевшие найти себе в Черноморском регионе место, где им были готовы платить за военную службу.
Речь идет о Грузии, представлявшей в то время фактически разделенное на части государство, поскольку грузинский царь Баграт IV правил только на западе страны. В восточной части Грузии всеми делами заправлял эристав Липарит Багваши. В своем противостоянии с грузинским царем Липарит пользовался политической поддержкой Византии и опирался как на собственные войска, так и 700 наемников-варягов. Об участии норманнов в Сасиретской битве ок. 1042 г. между грузинским царем Багратом IV и Липаритом сообщает грузинская «Летопись Картли»:
«И были заодно с Липаритом кахи (со всеми) их силами и Давид – царь армян – [со всеми] силами своими. И усилился он с их помощью в этой части Картли. А постоянные помыслы о кознях продолжались. И пришли варанги – три тысячи человек, и расставил их в Ваше; взял с собой семьсот человек. И явился Баграт с войском из внутренней части своего царства; не дожидаясь месхов, пришли варанги и схватились у начала Сасиретской рощи; бежали войска внутренние; в этом же бою схватили Абусера и вместе с ним прочих дидебулов, не выдержали боя с варангами, отдал Липарит плату [варангам] за службу, и встречали их [варангов] с хлебом и, таким образом, перешли [варанги] Лихи»[194].
Как мы видим, изначально говорилось даже о 3000 варягах, но скорее всего здесь имела место какая-то ошибка. Поскольку далее везде речь идет только о 700 варягах, в 3000 человек можно оценить численность всего войска Липарта, куда входили не только норманны.