Моя первая сессия прошла под бдительным оком спортивного клуба. Если бы не это обстоятельство, не знаю, светило бы мне остаться в стенах славного вуза, но я был капитаном команды, улетавшей в Уфу защищать цвета родного института на IV спартакиаде Минздрава СССР. Мы с Зурабом стали чемпионами – он в тяжелой весовой категории (свыше 100 кг), а я до 62 кг. Сергей занял третье место. В четвертьфинальной схватке он повредил связки оперированного коленного сустава, и с ковра мы его вынесли. Ему заморозили ногу, и он выполз снова. Схватку эту проиграл, но за выход в тройку боролся как лев и буквально растерзал противника. Его успеху я радовался даже, кажется, больше, чем своему.
Еще через полгода я занял второе место на Всесоюзном турнире и стал мастером спорта СССР.
Мама, эта вечная мученица и жертва спортивных пристрастий мужской половины семейства, первый раз вздохнула с облегчением, когда папа закончил спортивные выступления. До этого каждое лето он призывался на сборы и прыгал с парашютом на воздушных парадах в Тушине.
Запомнился случай, который произошел, когда мне было четыре года. Помню, мы допоздна сидели в единственной своей крохотной и холодной комнатухе дома-развалюшки, где витало ощущение дикой тоски. Оно возникло от того, что мама не играла со мной, не пела мне песенок и не читала вслух, а сидела, уставившись в одну точку. Нерадостный вечер перешел в тревожную ночь. Мама уложила нас спать, а сама так и осталась сидеть, зябко кутаясь в старенький серый платок. Проснулся я от стука в окошко и увидел, как мама бросилась к входной двери, что-то накидывая на себя дрожащими руками. В сенцах она слабо вскрикнула, и я заплакал. Папу внесли трое в летных комбинезонах. Обе его ноги были загипсованы. Удар о землю был таким сильным, что каблуки его сапог сорвало, как будто их срезали бритвой.
Окончания его опасного увлечения мама все-таки дождалась, не став вдовой. Сказались ранения и контузии – к сорока пяти годам у отца была гипертоническая болезнь. Обходить врачебную комиссию становилось уже невозможно…
Мама мечтала о том моменте, когда я закончу бороться, Встречала меня после тренировок она одним и тем же вопросом: «Тебе ничего не сломали?!»
Выступал я до 33 лет, а потом по ветеранам и до 48 лет. Суперзвездой, к сожалению, не стал, но бывал призером городских и всесоюзных соревнований. Однако все проходит, закатилась и моя спортивная звезда. И тогда я стал детским тренером. Мои воспитанники тоже начали портить оппонентам настроение. Когда они борются на турнирах, я нервничаю и считаю свой прерывающийся пульс. Не теряю надежды, что кто-то из учеников выйдет на международный уровень и потешит мое не полностью реализованное спортивное честолюбие.
Очень хочу дожить до того момента, когда Международный олимпийский комитет сделает самбо олимпийским видом борьбы, и наши борцы восхитят мир. Кто знает, может быть, это будет кто-то из вас, дорогие мои читатели!..
1984 г. Победа под монгольским борцом.
Глава 3Герои самбо
В этой главе, ребята, я расскажу вам истории, которые происходили со многими известными в мире самбо людьми. Герои описанных событий – те, кто сформировались как личности именно благодаря самбо, и это многим из них не раз помогало и даже спасало жизнь. Все они были моими учителями или просто очень уважаемыми мною людьми.
Георгий Звягинцев
В пустынном темном скверике, около Улицы 1905 года, произошло то, что, к несчастью, происходит уже практически ежедневно в нашей криминализированной столице. Перед одиноким пенсионером небольшого росточка вырос молодой человек. Оглянувшись по сторонам, он по-хозяйски снял с него хорошую шапку и, сделав зверскую рожу, прошипел:
«Только пикни, старая тварь, пришибу!» Полагая, что ограбленный от страха потерял дар речи, он с трофеем в руке повернулся, чтобы уйти. Но старик повел себя странно. Он молча взял грабителя за рукав и потянул к себе. Опешив от такой наглости, тот удивленно спросил: «Тебе чего надо, козел?» – и занес кулак, чтобы «успокоить» непонятливого деда. То, что произошло дальше, выпадает из логики сценария подобных встреч. Старик рванул противника за рукав и, подвернувшись, провел мощный бросок через спину. Шмякнувшись на слежавшийся снег, незадачливый грабитель получил сильнейший удар ногой под ребро. Лежа на спине, он протянул шапку. «Спасибо!» – вежливо сказал пенсионер и вторым ударом по голове обездвижил мерзавца.
Теперь уже он оглянулся по сторонам, не увидел ли кто-нибудь из случайных прохожих эту сцену, и неспешно пошел дальше…
Расчет молодого негодяя был в общем-то верным. Пенсионер по логике вещей был перед ним беззащитен. Если бы грабитель знал, что тот еще и инвалид войны после нескольких контузий и осколочного ранения в грудь, да еще под кожу на груди его вшит искусственный водитель ритма сердца (приспособление, задающее ритмы сокращения сердца у больных с полной поперечной блокадой проводящей нервной системы сердца) – то наверняка действовал бы еще наглее. Но не повезло подонку, потому что в темном сквере он нарвался на Георгия Николаевича Звягинцева – заслуженного тренера СССР, в прошлом главного тренера Вооруженных сил СССР по самбо, супертренера, воспитавшего много мастеров мирового уровня.
Во время Великой Отечественной войны он был разведчиком. На его счету около двух десятков «языков». Первым в самом начале войны был некто Фогель. Эту историю раскопал советский журналист М.Г. Шлаен, когда был в семидесятых годах со спортивной делегацией в западногерманском городе Дортмунде. Этот эпизод был описан в книге «Звезды армейского спорта» (М.: Воениздат, 1980), составленной В.М. Гавлиным и М.Г. Шлаеном. В ней есть глава, которая называется «Прием самбо». Частично я его уже описал в предисловии.
«…На тренерскую работу Звягинцев был приглашен с должности начальника физической подготовки и спорта части. Случай довольно редкий пока в практике. Многие сомневались: под силу ли будет ему ноша? Но уже через несколько месяцев эти разговоры прекратились: армейская команда стала сильнейшей в стране. Сейчас о школе Звягинцева знают за рубежом. Даже японские тренеры, постигшие, кажется, все тонкости дзюдо, и те, приезжая в Москву, в первую очередь интересуются соревнованиями, в которых участвуют воспитанники Звягинцева, и, как правило, отправляются туда с кинокамерой: что-то еще придумал этот русский тренер?
А придумывать Георгий Николаевич любит. На международных соревнованиях самые сильные самбисты и дзюдоисты мира с волнением ждут встреч с воспитанниками Звягинцева: какой сюрприз преподнесут советские борцы на этот раз? Но если бы только Звягинцев занимался придумыванием новых комбинаций, приемов самбо и дзюдо, то вряд ли его ученики завоевали бы в последние годы столько золотых медалей: свыше шестидесяти – на первенствах Советского Союза и дюжину – на чемпионатах Европы. В армейской команде поисками нового увлечены все. И в этом, пожалуй, главная заслуга тренера.
Растить чемпионов нелегко. Им мало рассказать и показать, важно еще и доказать эффективность того или иного приема. И при этом научить спортсмена не копировать, не подражать. То, что хорошо для одного, может оказаться плохим для другого…
…Георгий Николаевич увлеченно рассказывает о своих коллегах-тренерах, учениках. Для каждого находит теплые слова. Спорт Звягинцев знает до тонкостей. Все 35 лет службы Георгия Николаевича в армии связаны с ним.
…Более трех десятилетий Георгий Николаевич Звягинцев воспитывает для армии крепких, закаленных, смелых воинов, знающих все тонкости борьбы самбо…»
В моем «звягинцевском» архиве есть ксерокопия заметки, напечатанной во фронтовой газете Западного фронта «На штурм» в 1941 году. Называется она «Крупный успех Н-ской части»: «…В один из решающих моментов боя младший сержант Звягинцев принял на себя командование подразделением и смело повел его в стремительную атаку. Не выдержав сокрушительного удара, фашисты бежали, неся потери…» Тогда-то и получил Георгий Николаевич осколочное ранение в грудь. Самый большой осколок он вырвал за торчащий конец и только после этого потерял сознание.
О нем можно рассказывать много, но уверен: тот, кто за это возьмется, окажется в затруднительном положении. Трудно рассказать о таком человеке обычными, затертыми от повседневного употребления словами, а высоким слогом еще труднее, потому что сам он не любил красивых фраз, говоря, что за ними, как правило, скрывается хитрость.
Железная самодисциплина, обязательность и порядок во всем, а еще неиссякаемый интерес к жизни – видимо, в этом был секрет его вечной молодости. Он из тех, от кого за годы долгого общения мне не довелось услышать ни одной глупости. Я был с ним до последних его минут. И за все свои 83 года он никогда не изменил своим убеждениям, не хитрил ради личных мелких выгод, радовался и удивлялся всему, как это бывает только у очень молодых. Разные люди, с которыми мне приходилось говорить о нем, сходились в том, что это был человек высоких устремлений и дел. Вот что сказал подполковник Николай Михайлович Козицкий, мастер спорта международного класса, заслуженный тренер СССР, заслуженный тренер России, заслуженный тренер Украины. Пятикратный чемпион СССР по самбо, чемпион Спартакиады народов СССР, призер чемпионатов Европы и мира по самбо и дзюдо, чемпион Японии по самбо, начальник команды самбо ЦСКА 1974–1993 годов:
«Феномен Звягинцева, на мой взгляд, заключается в том, что он всегда умел видеть в людях прежде всего людей, а уж потом спортсменов, чекистов, слесарей-сантехников… Он для всех был другом. Ни с кем из учеников не говорил свысока – ни с прославленным мастером, ни с тонконогим пацаном, пришедшим записываться к нему в секцию. Было время, когда кое-кто из коллег обвинял Георгия Николаевича в том, что он переманивает к себе лучших спортсменов. Никогда никого он не переманивал! Сам растил из мальчишек мужчин. Многие тренеры требовали, чтобы ученики на них молились, как на иконы. От них приходили к нему и просились в команду. Знали, что он не может сказать: «Такого-то в зал не пускать!..»
А что касается его учеников – из дохлых новичков многих он сделал супермастерами. Сергея Суслина, например, заслуженного мастера спорта СССР, неоднократного чемпиона СССР по самбо и дзюдо, трехкратного чемпиона Европы, он взял в секцию после войны маленьким дистрофиком.
Звягинцев умеет ладить со всеми. Многие, пришедшие к нему уже мастерами, именно его считают своим главным учителем.
Что касается меня, я остался в армии и переехал из Киева в Москву только из-за него. Хотелось быть рядом…
Когда сейчас он приходит в зал, мы встречаем его с радостью. Таких тренеров и людей очень мало. Мне кажется, что это не воспитывается. С этим нужно родиться».
Виталий Яковлевич Кузнецов. Супертяжеловес. Мастер спорта по классической (греко-римской) и вольной борьбе. Заслуженный мастер спорта по самбо и дзюдо. Двенадцатикратный чемпион СССР. Трехкратный чемпион Европы. Двукратный чемпион мира по самбо. Чемпион СССР, пятикратный чемпион и семикратный призер первенств Европы по дзюдо. Двукратный второй призер первенства мира по дзюдо. Серебряный призер Мюнхенской олимпиады по дзюдо: «В России мальчишек, предназначение которых было в будущем служить Отечеству, помимо утонченных гувернеров, воспитывали отставные солдаты – герои и мастера на все руки. Они были, как сейчас говорят, специалистами по выживанию в экстремальных условиях. Называли их дядьками. Так вот, Георгий Николаевич был добрый наш дядька. Никто от него грубого слова не слышал, но одного его тихого замечания было достаточно, чтобы самые отчаянные утихали и у них уши краснели. Он уже когда на пенсию ушел, все время к нам на тренировки в ЦСКА приходил как на работу, на соревнования приезжал. Советы давал… Будучи начальником команды, он не приказывал, не установки давал, а советовал что сделать, чтобы выиграть. И помогало… До сих пор мы к нему почти всей командой домой в гости ходим. Для всех у него и слово доброе найдется, и место за столом. Мы всё спорту отдали. А когда слава кончилась, не у всех потом благополучно жизнь сложилась… К нему до сих пор ходят и преуспевающие, и не очень. Для всех он остался добрым дядькой. А у самого Жоры (мы так его между собой любовно звали) всегда порядок. Поглядишь на него, послушаешь и видишь, что время ничего с ним не может сделать, и сам моложе становишься».
Самбисты ЦСКА побеждали за счет того, что были непредсказуемы, потому что имели многообразную технику. Звягинцев умел развить в каждом органичное для его конституции, реактивности, характерологических особенностей, то есть не ломал спортсмена, а помогал делать себя. Он всегда имел мужество согласиться с учеником, увидеть в нем равную себе творческую личность, а не пластилин, из которого нужно лепить себе подобного. В этом, мне кажется, его неподражаемая особенность как тренера, в этом заключается его вклад в развитие самбо и дзюдо. Он воспитал новую генерацию спортсменов, которые, творчески подходя к архаичным канонам этих видов борьбы, усовершенствовали их.
Довольно часто я приглашал Звягинцева в свой спортивный клуб, расположенный в цокольном этаже жилого дома, где работаю тренером по самбо и дзюдо. Рассказывал о его подвигах своим мальчишкам, а потом они с удивлением видели перед собой доброго дедушку, который с ними говорил на их языке, что-то показывал, с интересом наблюдал, как они выполняют приемы, кого-то поправлял, кого-то хвалил… Мальчишки мои были счастливы. Они лучшие психологи и очень хорошо понимают, что перед ними необыкновенный человек. Потом они долго теребили меня: «А когда еще приедет Георгий Николаевич?» «Увы, он уже больше не придет, – сказал как-то я опечаленным ребятишкам. – Но давайте сделаем так, чтобы все думали, что он всегда с нами. Будем тренироваться и жить так, как это делал Георгий Николаевич. Увидите, нам самим будет казаться, что он не уходил. Ведь учитель жив, пока кто-то продолжает его дело». И знаете, мы стараемся…
Олег Степанов
Олегов в России много, людей с фамилией Степанов, наверное, еще больше. Однако для знатоков и любителей самбо это сочетание имени и фамилии ассоциируется с одной из самых ярких спортивных звезд в истории советского спорта.
В конце 60-х – начале 70-х годов, когда в СССР был бум самбо, это имя стало весьма популярным не только в нашей стране, но и далеко за ее пределами.
В 1968 году я пришел в ЦСКА записываться в секцию самбо. Тогда (как, впрочем, и сейчас) все, что касалось самбо, было исполнено для меня особого смысла. Я во все глаза смотрел на входивших в наш зал атлетов. Среди них были разные – шумные и молчаливые, могучие, как вековые дубы, и маленькие шустряки, за движениями которых не всегда можно было уследить глазами. Были и ничем с виду не примечательные.
Однажды, сидя перед телевизором, я вдруг увидел одного из таких, неприметных, на экране. Ведущий спортивной передачи очень уважительно обращался к человеку со спокойным интеллигентным лицом, перечисляя его многочисленные регалии и звания. В этом человеке я не сразу узнал одного из завсегдатаев нашего зала. Говорил он очень связно и красиво, в отличие от многих спортсменов, которых мне приходилось слышать, держался скромно, но с достоинством. Я был потрясен несоответствием его внешнего вида и тех титулов, которыми он обладал.
В «Московском комсомольце» от 15 февраля 1996 года читаем: «…заслуженный мастер спорта Олег Степанов, человек, которого боялась вся сборная Японии по дзюдо. (Доходило даже до того, что на стене спортивного зала, где тренировалась команда, вывешивали плакат: «Победить Степанова!».
Когда сегодня я спрашиваю некоторых молодых самбистов и дзюдоистов, кто такой Олег Степанов, выясняется, что это имя им ни о чем не говорит. Считаю такое положение вещей недопустимым и хочу рассказать об этом замечательном человеке, учеником которого мне посчастливилось быть.
Олег еще мальчишкой начал заниматься самбо у прославленного мастера, первого чемпиона Советского Союза Евгения Михайловича Чумакова. Многие пацаны, жившие в Москве у Курского вокзала, попали тогда в его добрые руки, многие стали замечательными мастерами. Олег тренировался как одержимый и достиг невероятных результатов. Он единственный из самбистов стал восьмикратным чемпионом Советского Союза. Впервые выиграл чемпионат СССР в 1959 году.
В 1960-м друзья в складчину купили ему пальто, кашне и шляпу, чтобы на первенство страны он приехал элегантным молодым человеком. Отправляли они его в Тбилиси с родного Курского вокзала. Когда прощались, Олегу пожелали снова стать чемпионом и при этом выпустили в воздух 50 белых голубей. Степанов выполнил наказ верных друзей. Грузинские специалисты тогда сказали, что самбо в Грузии считается национальным видом спорта, а Олег боролся так, что его теперь здесь будут называть Степаношвили.
Он много выступал и много побеждал, но в начале шестидесятых на какое-то время у него произошел спад. Были даже мысли оставить борьбу. Но Степанов не был бы Степановым, если бы не доказал всем сомневающимся, а главное – себе самому, что его еще рано списывать со счетов…
Олимпийский Токио 1964 года. Дворец спорта Будокан. Полуфинальный поединок. На татами вызываются Ясиро Накатани из Страны восходящего солнца и Олег Степанов из Союза Советских Социалистических Республик. Это была не первая их схватка. Противники уже хорошо знали друг друга и готовились к этой встрече.
За полгода до описываемого события они встретились в финальном поединке на международном турнире по дзюдо, проходившем в ледовом дворце ЦСКА. Схватка была напряженной, так как силы противников были равны. Ни одного оцененного приема ни один из борцов не провел, и победа, по мнению судей, была присуждена японцу. Приоритет японцев был общепризнанным, и судьям даже не могло прийти в голову, что в такой ситуации можно отдать победу не японскому борцу.
Первая сборная СССР по дзюдо перед отъездом на Первый чемпионат Европы в г. Эссен (ФРГ) в мое 1962 г. Стоят: Каращук Альфред, Панкратов Владимир, Мищенко Борис, Шульц Генрик (все Москва), Боголюбов Арон (Ленинград), Кикнадзе Анзор (Тбилиси). Сидят: Бондаренко Анатолий (Киев), Киброцашвили Анзор (Гори), Андреев Владлен Мих – главный тренер, Маслов В.Ф. – тренер, Степанов Олег, Джгамадзе Роберт (все Москва).
И снова я хочу вернуться еще на два года назад – в 1962 год. Тогда в Европе впервые заговорили о советских самбистах, удачно выступивших на чемпионате континента по дзюдо, проходившем в западногерманском городе Эссене. Дело в том, что, выйдя впервые на европейское татами, советские спортсмены в командном зачете заняли третье место. Двое атлетов – Анзор Кикнадзе и Анзор Киброцашвили – получили золотые медали, призерами стали Борис Мищенко и Арон Боголюбов. Степанов на этот турнир не попал – был тяжело болен.
Тренер сборной Владлен Михайлович Андреев был доволен, но поставил перед воспитанниками задачу на следующий год стать чемпионами.
В 1963 году установка тренера была выполнена – сборная СССР стала первой. Чемпионами в личном зачете стали Олег Степанов (весовая категория – до 68 кг) и тяжеловес Анзор Кикнадзе.
Японцы, обеспокоенные «взлетом» никому не известной доселе команды СССР, хотели только одного – любыми путями определить, насколько она для них опасна. Перспектива перестать безраздельно царить на татами была для них равносильна национальной катастрофе.
В 1963 году, перед Олимпиадой, они за свой счет пригласили команду советских дзюдоистов. Специально ради этого японцы обратились к сборной СССР по вольной и классической (ныне греко-римской) борьбе, чтобы в их составе приехали четыре советских дзюдоиста соответственно четырем весовым категориям, существовавшим тогда в дзюдо. Никогда в истории дзюдо не было такого. Чтобы осуществить эту идею, был подключен президент Международной федерации вольной борьбы – Сато.
Отбор был сверхтщательный. После многочисленных прикидок были наконец определены те четверо: Муртаз Беруашвили, Генрих Шульц, Владимир Панкратов (многие знают его как бывшего начальника ГУВД Москвы) и Олег Степанов.
По условиям, определенным японцами, наши борцы должны были соревноваться с их дзюдоистами в четырех городах – Кобэ, Маебаси, Иокогама и Токио. Этот тур был предпринят для того, чтобы как можно большее число японских дзюдоистов и любителей этого вида единоборств ознакомилось со спецификой техники советских самбистов, применительно к особенностям дзюдо.
Кое-кто из наблюдателей безапелляционно утверждал, что общий счет встреч будет 16:0 в пользу родоначальников японской борьбы в одежде.
Аналитики, или, как сейчас принято говорить, «эксперты», принимающей стороны работали не покладая рук. Для того чтобы лучше проанализировать возможности гостей противостоять великим дзюдоистам современности, в каждом городе меняли правила поединков.
Итоги подводились в Токио. При этом присутствовали ведущие специалисты Кодокана (созданного Дзигоро Кано университета дзюдо). Когда был оглашен конечный результат, в японском стане царил ажиотаж. Общий счет был 8,5:7,5 в пользу японцев. Этого никто не ожидал. Наши самбисты показали такой уровень подготовки, что все японские газеты писали: «По Японии прошел тайфун в виде советских самбистов, одетых в японские кимоно…»
В городе Кобэ во время схватки Степанова с именитым мастером произошла настоящая драма: один из судей, никогда до этого не видевший своими глазами, как проигрывают японцы, так разволновался, что умер прямо там, на краю татами.
Степанов потряс не только того беднягу. Вся Япония недоумевала, как этот, не атлетически сложенный, интеллигентный человек на глазах у всех мог применять такой каскад приемов – бросков, болевых, а главное, удушающих захватов, которых, кстати говоря, нет в спортивном самбо.
Степанов после того вояжа стал единственным неяпонцем, получившим специальную медаль и почетное звание «Тигр». Надо пояснить, что человек, обладающий этим титулом, становится национальным героем Японии. Он имеет ряд привилегий. Одна из них для далеких от спорта людей кажется довольно странной: «Тигр» может бесплатно посещать любую баню и массажный салон, причем для последних это великая честь. Есть люди, обязанные обслуживать «Тигра» в быту и даже носить его кимоно-дзюдогу, чего тоже нужно удостоиться. Чтобы отличать «Тигра» от прочих людей, на его теле лучшими мастерами тату-искусства делается специальная татуировка – тигр, оскаливший пасть и готовый к прыжку.
Но Степанов конечно же не стал ее делать, как благоразумный советский человек, рассудив, что с таким рисунком на теле он в своей стране будет смотреться как уголовник-рецидивист и может стать «невыездным» спортсменом. Помимо специальной медали, полагающейся «Тигру», господин Сато вручил Олегу деревянную статуэтку собаки, чемпиона Японии по собачьим боям.
На официальном приеме господин Сато сказал: «Вас зовут Степанов-сан. В Японии отныне Вас будут называть только так. Но прошу больше не устраивать смертельных случаев– японцы, при внешней суровости, очень впечатлительны. Вы потрясли Японию своим мастерством».
После приезда сборной из Японии в центральных газетах СССР выходили статьи о Степанове. Одна из них так и называлась «Степанов-сан с Курского вокзала».
С 1964 года японцы начали настоящую охоту за Степановым. На всех международных соревнованиях, где он выступал, обязательно появлялись японцы с кинокамерами. Кадры с его схватками сразу становились раритетными. Японцы не знали некоторых приемов, которые делал он, поэтому анализировали их покадрово. Надо заметить, что сейчас эти материалы есть только в Японии. В духе наших традиций и широкой русской натуры мы все это не сохранили. Сейчас нет ни одного кино– и видеосюжета, где Степанов борется. А посмотреть на это стоило…
Когда в Германии у старшего тренера сборной Японии господина Каминага засветилась кинопленка, на которую он отснял схватку Степанова, японец в исступлении колотил кинокамерой по татами.
Накатани сосредоточенно готовился к встрече со Степановым. Его не было в олимпийском зале. Каминага выходил туда только тогда, когда боролся Олег. Как уже говорилось в начале, японцы готовились к Олимпийским играм в Токио с лозунгом «Победить Степанова!». К этому следует добавить и то, что в правила борьбы дзюдо перед Олимпиадой были внесены некоторые изменения. Это было обусловлено именно визитом в Страну восходящего солнца советских самбистов. Некоторые каноны были пересмотрены японцами, самозабвенно соблюдающими традиции, именно под степановскую манеру борьбы. Так что «Тигр» Степанов-сан лично повлиял на судьбу одного из популярнейших в мире видов спорта. Он заставил родоначальников дзюдо признать за собой право на такой переворот.
Итак, Накатани был сосредоточен как никогда. Он был готов к знаменитому степановскому «подхвату», ждал задней подножки или броска через голову с упором голени…
Степанов был силен и в борьбе лежа, но в Токио было трудно показать класс в партере (борьба лежа), так как судьи практически не давали бороться внизу. Если в течение 3–5 секунд после броска один из борцов не проводил удержания, болевого приема или удушающего захвата (в дзюдо все эти действия оцениваются как досрочная, так называемая «чистая» победа), судья останавливал схватку и возвращал соперников в исходную позицию. Тот, кто когда-нибудь выходил на борцовский ковер или татами, знает, что за такое время что-то предпринять практически невозможно, особенно если противники более-менее равны по силе и мастерству. В общем, Олег был лишен своего главного оружия.
Кстати, следует заметить, что именно после Токио правила видоизменились и борцам стали давать возможность бороться в партере. Надо сказать, что это нововведение обогатило спортивное дзюдо, сделало его более зрелищным и прикладным…
Олег Степанов.
Значение схватки «Накатани – Степанов» было так велико, что уже выходило за рамки обычного спортивного поединка. На карту ставился национальный престиж Японии…
Степанов тоже готовился к этой встрече. Готовились и его наставники – первый учитель Евгений Чумаков, тренер его армейской команды Георгий Звягинцев, тренер сборной СССР Владлен Андреев. Олег анализировал ситуацию с каждым из учителей и мысленно выстраивал главную свою схватку…
Три раза он демонстрировал фальшивую атаку – бросок вперед, свой «подхват». Накатани реагировал моментально, осаживаясь назад. В четвертый раз советский борец молниеносно изменил направление атаки и провел бросок назад «зацеп под две ноги снаружи». Прославленный Накатани грохнулся навзничь… «Иппон!!!» – чистая победа!
Вот что рассказывал об этом моменте потом сам Ясиро Накатани: «Падая, я подумал, что проиграл «чисто». В этот момент мне стало страшно, как никогда в жизни. Однако, открыв глаза, увидел, что судья не дает даже «вазаари» («полпобеды». – Прим. авт.), я понял, что еще не все потеряно».
Судьи не могли понять, как это европеец может бросить японца «чисто». Видеомониторинга тогда еще не было, а кинопленку проявили не сразу. Результат этого броска неоднократно просматривался на мировых судейских семинарах, где все единодушно признавали: это была «чистая» победа!
Степанов атаковал беспрерывно. Накатани только защищался. Олег понимал, что ничейный результат – это победа японца по мнению судей. В мире сложилась негласная традиция – любые спорные ситуации трактовать в пользу родоначальников дзюдо.
Степанов пошел на свой коронный «зацеп», но провалился и стал с ходу делать бросок через грудь, чтобы в темпе перейти к борьбе лежа. Накатани сделал движение в ту же сторону, куда двигался Олег. И хотя бросок делался борцу, находящемуся в партере (в самбо такие не засчитываются), немецкий арбитр Вольф вскинул руку и выкрикнул: «Иппон!» – чистый бросок…
Победа была украдена не только у Степанова – у СССР!.. Немецкий арбитр татами был дисквалифицирован на год.
Олегу потом через Андреева передали вырезки из кинолент с результатом его броска: Накатани летит и падает на всю спину, а Степанов еще в полете переходит на удержание. К величайшему сожалению, все эти уникальные кадры безвозвратно утеряны…
1965 год. Чемпионат мира в Бразилии. Степанов одержим лишь одной идеей – взять реванш у Накатани, но тот не приехал…
Для Олега все с самого начала сложилось не лучшим образом. Первая встреча была с аргентинцем, кстати говоря, русским эмигрантом. Во время борьбы, когда судья подал команду «матэ» («остановите схватку»), Степанов отпускает захват. Противник бьет его головой в бровь и делает бросок за татами. Олег выиграл схватку, несмотря на сильное кровотечение из рассеченной брови. Врач хотел снять его с соревнований, но Олег спрятался от медиков, и товарищи по команде Анзор Кикнадзе, Анзор Киброцашвили и Парнаоз Чиквиладзе, чтобы остановить кровь, простой швейной иголкой и обычной ниткой зашили ему бровь. Тренер и руководитель команды тоже решили снять его с соревнований, но он не соглашался: «Я приехал выиграть медаль, и я ее выиграю!» И Степанов выбыл из борьбы только тогда, когда обеспечил себе бронзовую медаль, выиграв еще три схватки…
1967 год. Чемпионат мира. Солт-Лейк-Сити, США, штат Юта. Олег снова готовится к встрече с Накатани.
Встречу Степанова и японца американского происхождения Эйно судил тренер Накатани. Схватка складывалась трудно. Никто из борцов не сделал оцененного технического движения, хотя атаковал только Степанов. Но для того, чтобы он не встретился с Накатани, победа была отдана Эйно. Чтобы Степанов не пробился в утешительные схватки (победив в них, можно занять третье место. – Прим. авт.), Эйно проиграл Накатани за 35 секунд. Больше никогда им было не суждено встретиться на татами.
На международном турнире 1994 года в Берлине они наконец встретились, но уже как тренеры сборных России и Японии. Накатани плакал. Его ученики смеялись. По японской традиции, если человек счастлив, он должен смеяться. Они были счастливы, что их учитель так относится к своему самому главному сопернику, видели, как два великих борца современности встали над тем, что в общем-то далеко от спорта, и что настоящих спортсменов не касается политическая и околоспортивная грязь.
Супруга Накатани до сих пор носит павлово-посадскую шаль, которую ей передала жена Степанова. У Олега Сергеевича, на стене его квартиры в Строгино, красуется подарок Ясиро – два японских веера, символ семейного счастья.
В 1965 году на чемпионате Европы в Испании впервые была введена весовая категория до 63 килограммов. Команда попросила Степанова «согнать» 8 килограммов. Он избавился от них. Должен был выступать в командных соревнованиях, а в личных состязаниях мог не выступать.
1967 г. Сборная СССР по дзюдо перед встречей со сборной Голландии (победа 6:2). Слева направо: Андронников Игорь (Ленинград), Киброцашвили Анзор (г. Гори), Мищенко Борис (Москва), Кахабришвили Гиви (Тбилиси), Котик Георгий (Кишинев), Бондаренко Анатолий (Киев), Рудман Давид, Суслин Сергей (оба Москва), Марткопаишвили Пируз (Тбилиси), Степанов Олег (Москва).
В первый день Олег провел 7 схваток (кто боролся – знает, что это такое). На второй день вышел бороться в личном зачете, и схваток было 8. Все пятнадцать встреч выиграл «чисто» и получил 2 золотых медали – за победу в команде и в личном первенстве.
Надо сказать, что вообще-то в тот период отношения между СССР и Испанией были напряженными. Делегация дзюдоистов из СССР была третьей за период правления Франко. До нее в Испанию приезжали лишь две – футбольная и парашютная. Соревнования проходили в Мадриде, на велодроме.
К сожалению, политики тогда сделали все, что было в их силах, для того чтобы испортить спортивный праздник. Советских спортсменов решено было подвергнуть обструкции. Ближайшие к татами трибуны были заполнены полицейскими, в задачу которых входило освистывать команду СССР. Чтобы акция лучше удалась, начальство распорядилось привезти ящики с пивом, которые раздавали блюстителям законности.
Автобус для советской делегации был подан гораздо позже, чем было нужно. Если бы наши спортсмены опоздали, их бы не допустили к соревнованиям. Автобус медленно плыл в потоке машин. Все нервничали. И тогда три русских эмигранта, сопровождавшие команду, побежали впереди автобуса, буквально расталкивая машины… Времени на то, чтобы зайти в раздевалку и разминочный зал, уже не было, поэтому переодевались и разминались прямо в автобусе. Автобус подъехал прямо к трибунам, и советские дзюдоисты сбегали по ним вниз уже в кимоно…
Испанские газеты писали: «Русские, как белые птицы, слетели вниз на татами, и когда они уже стояли в строю, все поняли, что эта команда приехала побеждать…»
Советские спортсмены тогда впервые ввели в ритуал приветствия соперников вручение сувениров и подарков. Своим противникам перед схватками дзюдоисты СССР дарили вымпелы и значки. Такое доброжелательное отношение к соперникам сразу расположило весь стадион к русским. Когда звучал гимн СССР, трибуны скандировали: «Рус-со! Рус-со!» Голоса и свист полицейских потонули в этом реве… В общем, тот, кто оплатил пиво для свистунов, оказался в явном убытке. Советские борцы были на голову выше своих соперников и буквально разгромили всех…
Степанов снова и снова становился первым в стране, но в 1967 году ему сказали: «Олег, ты должен уступить место в сборной молодым. На следующую Олимпиаду ты все равно не поедешь…» И он ушел… Ушел непобежденным.
Майор в отставке Олег Степанов имеет много спортивных и правительственных наград. Среди них есть медаль «За боевые заслуги» – боевая награда. Он совершил настоящий спортивный подвиг, имя его гремело во всем мире. Он выдержал много жизненных экзаменов. Один из самых трудных – забвение после всемирной славы – он выдержал тоже. Сейчас Олег Сергеевич – пенсионер Министерства обороны России, но работает тренером в ЦСКА. Работает с членами сборной страны. Он элегантен и подтянут. Говорит красиво и уверенно.
Но человек, который стал национальным героем не только СССР, а даже закрытой для всего мира и загадочной Японии, живет трудно, отнюдь не пожиная плоды своей громкой славы. Недавно я спросил его, как дела. Он не стал жаловаться на жизнь, как делают многие. Сказал, что все отлично; работа есть, пенсию платят хоть и небольшую, но регулярно. С зарплатой хуже – задерживают. Потом улыбнулся: «Ничего, пробьемся… Главное – внук Олежек уже борется…»
Жители Строгино, в том числе и многие соседи, даже не догадываются, что идущий мимо них интеллигентного вида человек – величайший спортсмен двадцатого столетия, японский «Тигр» Олег Степанов-сан.
Борис Мищенко
Полковник в отставке Борис Павлович Мищенко стал начальником команды ЦСКА после того, как его учитель, Георгий Николаевич Звягинцев, ушел на пенсию. Он известен любителям спортивной борьбы как двукратный чемпион СССР по самбо, трехкратный призер первенств Европы по дзюдо. На Олимпийских играх 1980 года в Москве он был главным тренером сборной СССР.
Характер у него был непростой – жесткий и порой бескомпромиссный. С таким характером бывает трудно всем – и окружающим, и самому человеку. Я испытал это на себе – Борис Павлович был моим тренером. Он мог так наказать за промах, что обида на него была такой же, как от полученной пощечины. Если же ты показал достойную борьбу, из-за края ковра слышался его голос: «Мо-лодец! Мужчина!!!» Это слово было высшей похвалой в его устах. Он всегда сам был очень мужествен и от своих учеников требовал быть настоящими мужчинами в спорте и жизни.
Уже позже, став тренером, я понял его. Когда я вдруг ловил себя на жестких интонациях и определениях по отношению к своим ученикам, то начинал осознавать, что становлюсь похож на Палыча (так мы его звали между собой), потому что переживаю так, как когда-то он переживал за нас и за то, чему себя посвятил. Если кто-то из нас переставал показывать хорошие результаты, у Мищенко портилось настроение и он делался мрачным и несчастным. Борис Павлович никогда не жалел себя и считал, что каждый его подопечный должен поступать так же. Когда кто-то не оправдывал его надежд (а он всегда ставил перед учениками только сверхзадачи), то мог надолго лишиться расположения Палыча. Просто он жил своим делом и требовал от окружающих такого же отношения. Презирал тех, кто себя бережет, считая, что спортсмен может чего-то добиться, только выкладываясь полностью.
Настоящий мужчина в его понимании – это не безмозглый громила, а просто смелый человек, способный постоять за себя и того, кто слабее, по-рыцарски относящийся к женщине. Хочу рассказать об одном случае, который произошел с Борисом Павловичем, когда он был курсантом Коломенского артиллерийского училища. К тому времени Мищенко дважды выиграл первенство Вооруженных сил страны, был мастером спорта СССР. Стояло лето, и его отпустили домой, в Москву. Автобусом доехал до автовокзала и, оказавшись в метро, понял, что долгие месяцы мечтал вдохнуть запах шпал, пропитанных мазутом, и войти в голубой вагон, который помчит его к маме с папой. В приподнятом настроении вышел из метро и направился к троллейбусной остановке, чтобы скорее оказаться в родительском доме, на Хорошевском шоссе. В троллейбусе народу было немного, но он остался стоять и с удовольствием смотрел в окно, за которым в сгущавшихся сумерках угадывались городские улицы. Как же давно он не был дома!
Вдруг его внимание привлек какой-то шум впереди. Он повернул голову и увидел, что огромный молодой мужик хватает за руки и пытается привлечь к себе красивую девушку. Сначала Борис подумал, что это ссорится молодая пара, но что-то подсказало ему: это другое. Девушка пыталась вырваться и слабо просила не трогать ее. Парень, похоже, был пьян. Он грубо схватил хрупкую девчонку за талию и грязно выматерился. Борис решительно подошел сзади, постучал верзилу по плечу и снизу вверх глянул на обернувшегося хама. Тот выпустил из лап девушку и удивленно уставился на невысокого по сравнению с ним паренька в форме курсанта-артиллериста. Мищенко весил тогда 87 килограммов и выглядел менее убедительно, чем хулиган, – в том на взгляд было килограммов 110.
– Чего надо?
– Отстань от нее!
– Чаво-о?
– Чаво слышал. Не трогай девчонку, урод! Хам ринулся на Бориса, но удар по зубам его несколько отрезвил, хотя и не сокрушил. Борис оттолкнул хулигана и подошел к дрожащей девушке.
– Испугались? Не надо бояться! Вам когда выходить?
– На следующей. Но я правда боюсь. Он увяжется за мной.
– Не увяжется! Идите спокойно. Я его задержу…
Опасливо оглядываясь, девушка вышла, успев крикнуть: «Спасибо!», а Борис встал так, чтобы схватить подонка, если тот сделает попытку выскочить за ней.
Когда он вышел на своей остановке, верзила двинулся следом. Мищенко свернул в темный переулок и спиной почувствовал, что его преследуют. Он резко обернулся, поставил на землю чемоданчик и ринулся к огромной тени, которая еле угадывалась в сумерках. В руке преследователя что-то блеснуло. Борис, как на тренировке, захватил рукав и отворот. В следующий момент от мощной подсечки громила рухнул на землю. Нож отлетел в сторону. Борис сверху ринулся на поверженного врага и резко выкрутил ему руку. Что-то хрустнуло. Бандит заорал. Мищенко, оставив его лежать, встал, отряхнулся, подхватил чемоданчик и пошел дальше.
Лежа на земле, преступник заныл: «Зачем ты мне руку сломал?»
– Подумаешь теперь перед тем, как лапы распускать. Полежи, отдохни… И только дернись – я тебе другую клешню откручу!..
О Мищенко-спортсмене в 60–70-х годах писали много, но лучше всех, на мой взгляд, это сделал в своей книге «Родословная самбо» М.Н. Лукашев:
«Когда Исао Окано вышел на татами, десять тысяч зрителей устроили ему настоящую овацию. Это было неудивительно, ведь у Окано целая коллекция высших спортивных титулов: абсолютный чемпион Японии, чемпион Олимпийских игр 1964 года, чемпион мира… Он стоял напротив Бориса Мищенко очень спокойный, не сомневающийся в успехе.
О достоинствах противника Борис имел представление и, конечно, не мог быть абсолютно уверенным в своей победе, но он твердо знал, что для чемпиона мира это в любом случае не получится легкого выигрыша. Несмотря на еще непривычные ему условия дзюдоистской схватки, Борис был полон решимости вести борьбу без оглядок на высокие звания Окано.
Едва прозвучала команда судьи к началу схватки, как Окано начал легко и стремительно кружить вокруг Мищенко. Невысокий, с необъятно широкими плечами, он держался прямо, настороженно, выставив вперед готовые к захвату большие короткопалые руки. Выбрав момент, мгновенно захватил борта кимоно Мищенко, и тот почувствовал в хватке Окано такую мощь, которая даже не снится простачкам, верящим, что в дзюдо не нужна физическая сила.
Настойчиво осуществляя свой тактический замысел, Окано стал отходить к углу татами, увлекая за собой Мищенко. И тогда чутьем, без которого просто немыслим большой мастер борцовского ковра, Борис понял, что именно сейчас, в это мгновение нужно провести прием. Оборона неминуемо обречена на поражение. Имея инициативу, Окано наверняка реализует ее. Только нападение, решительное и агрессивное, может сломать его планы. К тому же сейчас, когда Окано поглощен подготовкой решительной атаки, он психологически наиболее уязвим. Думая о нападении, чемпион невольно ослабляет бдительность в защите.
Действия Мищенко в конечном счете были определены этими громоздкими выкладками, но в ту секунду его мозг сработал как точно запрограммированная электронно-вычислительная машина, в одно мгновение выдав тактически верное решение.
Б. Мищенко атакует абсолютного чемпиона Чехословакии, бронзового призера чемпионата Европы Позефа Новотного. 22 марта 1962 г. Международный турнир, г. Львов.
И он тотчас стремительно опустился на татами, подбив ногу Окано и увлекая его за собой. В ту долю секунды, когда, потеряв равновесие, японец падал, Мищенко, действуя только ногами, успел перевернуть его в воздухе так, что тот упал на спину, а его рука оказалась крепко зажатой ногами Бориса. Перегибая руку соперника в локтевом суставе, наш борец мгновенно провел болевой прием.
Помешала ли Окано гордость или все произошло ошеломляюще быстро, но чемпион мира не произнес рокового слова «маита» – «сдаюсь». Он только громко вскрикнул от боли, и Мищенко тотчас отпустил его руку.
Объективные и знающие толк в дзюдо японские болельщики по достоинству оценили эту красивую победу и приветствовали Бориса даже еще более бурно, чем его именитого соперника перед началом схватки. И конечно, не только в Осака, где в 1967 году проходила матчевая встреча советских и японских дзюдоистов, но и по всей Японии газеты печатали фотографии и оживленно комментировали сокрушительное поражение чемпиона мира всего лишь на двадцатой секунде схватки…
Как это ни странно, но отнюдь не дзюдо было основной спортивной специальностью старшего лейтенанта Мищенко, свои симпатии он отдавал борьбе самбо. Дзюдо Борис начал осваивать всего лишь «по совместительству». В 60-х годах возникла необходимость защищать спортивную честь страны в этом малоизвестном тогда у нас экзотическом японском единоборстве. Лучше всех, разумеется, это могли сделать самбисты, имевшие необходимую подготовку. Сильнейшие из них и вышли тогда на татами, облачившись в еще непривычные японские кимоно и длинные брюки. Среди них, естественно, оказался и двукратный чемпион Советского Союза Мищенко.
И прием, которым он поверг прославленного японского чемпиона – подготовленный из стойки рычаг локтя с захватом руки между ногами, – тоже был разработан в творческой лаборатории борьбы самбо. Дзюдоистам он был тогда незнаком и непривычен. Техника борьбы лежа, и особенно подготовки и исполнения болевых приемов, в дзюдо уступала тому, что было известно в борьбе самбо».
Б. Мищенко в атаке – справа.
Сейчас Борис Павлович на пенсии. Но без борьбы и тренерской работы себя не мыслит. Он говорит: «Я люблю работать с молодежью – это моя жизнь. Наверно, как Андреев, помру на ковре» (Владлен Андреев, уже будучи в почтенном возрасте, умер в тот момент, когда показывал на тренировке прием молодым спортсменам). Теперь Мищенко – тренер команды ЦСКА. Он работает и с мастерами, и с мальчишками. Причем говорит о своей работе со спортсменами не «тренирую», а «помогаю тренироваться», «советую, как правильно работать». Меня-то он именно тренировал, порой доводя до отчаяния, порой окрыляя одним словом «Мужчина!». Сейчас он стал гораздо мягче и мудрее. Речами и взглядом все больше и больше напоминает нашего Георгия Николаевича. Палыч сейчас возрождает стремление армейцев заниматься и самбо, и дзюдо, не разделяя этих видов. Его ученики в этом плане универсальны. Сейчас он снова растит чемпионов страны среди юношей, юниоров и взрослых мастеров. Ислам Мациев, например, стал чемпионом страны по дзюдо и выиграл три международных турнира в период, когда ему «помогал» Палыч. Мищенко помог стать ему кандидатом в олимпийскую сборную страны.
Георгий Звягинцев
Борис Павлович неприхотлив. Говорит: «Мне не надо ничего больше. У меня есть все – пенсия, любимая работа. Стараюсь держать себя в форме. В свои 64 года еще могу что-то ребятам показать. Хватило бы здоровья – остальное приложится».
Его можно видеть на турнирах по самбо и дзюдо. Он сосредоточен и собран, как перед собственными схватками. Бывая там, я вижу, как он переживает, когда на ковре или татами сражается кто-то из его парней, и слышу его голос: «Молодец! Мужчина!»