Она усмехнулась про себя. Ничего, еще будет видно, кто кого.
Экипаж замедлил ход, свернул за угол. Справа показался огромный парк.
— Это Гайд-парк, — пояснил Джайлз. — Там, где принято показываться по утрам, если хочешь прослыть человеком светским.
Франческа пригнулась к окну.
— Мне тоже следует сюда ездить?
— Я сам провезу тебя по городу, — поколебавшись, пообещал Джайлз.
Экипаж снова свернул за угол и остановился.
— Мы приехали.
Перед ней возвышался ряд элегантных особняков. Карета стояла перед одним из таких, с номером 17 на двери.
Лакей открыл дверцу. Джайлз спрыгнул на землю и помог ей спуститься. Франческа восхищенно осматривала выкрашенную зеленой краской дверь и блестящий медный молоток.
— Наш лондонский дом, — пробормотал Джайлз и повел ее к двери.
Слуги выстроились длинной цепочкой в ожидании новой хозяйки. Среди них уже были Уоллес и Фердинанд. Они ехали в парном двухколесном экипаже Джайлза впереди дорожной кареты. Уоллес представил ей Ирвина-младшего и отступил. А Ирвин, в свою очередь, представил ей миссис Харт, экономку, — тощую, аскетического вида женщину, судя по выговору, уроженку Лондона. Она и Ирвин назвали имена остальных слуг, после чего миссис Харт пробормотала:
— Думаю, вы устали с дороги, миледи. Сейчас провожу вас в ваши покои.
Франческа огляделась. Джайлз, стоя под люстрой, наблюдал за ней.
Она направилась к нему, бросив на ходу миссис Харт:
— Я не устала, но неплохо бы выпить чая. Велите принести его в библиотеку.
— Немедленно, мэм.
— Пойдемте, милорд, — попросила она, беря его под руку. — Покажите мне ваше логово.
Ему следовало бы одернуть ее и проводить в гостиную. Теперь, два дня спустя, Джайлз ясно видел свою ошибку. Очередную ошибку. Теперь же библиотека, служившая одновременно и кабинетом, стала не только его, но и ее логовом.
Подавив вздох, он хмуро уставился на лежавшее на столе письмо от Галлахера. Франческа в это время читала, сидя в кресле у камина.
— Дорогая, — окликнул он, — это насчет коттеджа Уэнлоу, помнишь его?
— В той впадине, к югу от реки? — спросила она.
— Крыша протекает.
— Это один из трех, не так ли?
— Да, все они построены в одно время. Может, заменить крышу сразу на всех коттеджах?
Франческа сосредоточенно нахмурилась.
— Зима на носу — если другая крыша начнет протекать, починить ее будет нелегко. Особенно когда снег пойдет.
— Черепица обледенеет, и никто не посмеет послать людей на крышу в такую погоду, — согласился Джайлз, положив на стол лист бумаги. — Немедленно напишу Галлахеру и велю заменить черепицу на всех крышах.
Она терпеливо дождалась, пока он запечатает письмо.
— Есть ли еще новости?
Он пересказал содержание письма Галлахера, потом беседа плавно коснулась тех парламентских биллей, которые он изучал. Они оживленно обсуждали демографическую статистику, связанную с избирательным правом, когда вошел Ирвин.
— К вам мистер Осберт Роулингс, милорд. Вы принимаете?
Первым порывом Джайлза было сказать «нет». Но Осберт зря не приедет.
— Проводите его сюда.
Ирвин поклонился, вышел и минуту спустя вернулся в сопровождении Осберта.
Поэт кивнул Джайлзу и, подойдя к Франческе, просиял.
— Дорогая кузина Франческа… — Он тут же осекся, опасливо оглянулся на Джайлза и пробормотал: — Я ведь могу называть вас так, верно?
— Разумеется.
Франческа улыбнулась и протянула руку. Осберт поспешно поднес ее к губам.
— Прошу вас, садитесь. Или у вас дело к Джайлзу?
— Нет-нет!
Осберт охотно уселся в кресло.
— Я слышал, что вы в городе, и решил нанести вам визит.
— Как мило с вашей стороны, — отозвалась Франческа.
Джайлз проглотил ехидное замечание и стал ждать, что будет дальше.
— И…
Осберт порылся в карманах.
— Надеюсь, вы не сочтете это дерзостью, но я написал оду… в честь ваших глаз. А, вот она! — Он помахал свернутой в рулон бумагой. — Вы позволите мне прочитать?
Джайлз с трудом подавил стон и закрылся газетой. Но, к сожалению, заткнуть уши не смог и был вынужден слушать сочинение Осберта. Совсем неплохо, только бесталанно. Он мог бы придумать десять строф куда более вдохновенных, чтобы прославить изумруды глаз своей жены.
Франческа вежливо поблагодарила Осберта, наговорила комплиментов, а тот, в свою очередь, предсказал ей сногсшибательный успех в обществе. Последнее замечание заставило Джайлза поджать губы, но Франческа немедленно обратилась к нему, так что пришлось отложить газету и отвечать, не хмурясь и не строя гримас.
Он даже терпел болтовню Осберта еще целых пять минут, прежде чем отчаяние уступило место вдохновению. Он подошел к камину. Франческа подняла глаза.
— Если припоминаешь, дорогая, я обещал прокатить тебя по парку, — беспечно напомнил он и обратился к Осберту: — Боюсь, кузен, что нам пора. Нужно, чтобы Франческа хотя бы краем глаза увидела то, что ты столь красноречиво описывал.
— О да, конечно!
Осберт встал и взял за руку Франческу.
— Даю слово, вам понравится.
Франческа попрощалась с Осбертом. Осберт пожал руку Джайлзу и со счастливым видом ретировался. Джайлз, прищурившись, смотрел в его удалявшуюся спину.
— Итак, милорд? — Франческа смотрела на него, задорно улыбаясь. — Если мы собираемся в парк, мне, пожалуй, лучше переодеться.
Жаль. Она выглядела лакомым кусочком в своем сером платье с глубоким круглым вырезом. Мягкая ткань льнула к ее изгибам, пробуждая совсем неуместные сейчас мысли. Но на улице холодно, а экипаж открытый! В таком виде она замерзнет!
Он поймал ее руку и поднес к губам.
— Сейчас велю заложить экипаж. Жду через четверть часа в холле.
Она ответила смехом и своей неповторимой улыбкой.
Час был самым фешенебельным, и по проспекту катилось множество экипажей всех видов и размеров. Большие, солидные брогамы[7] и ландо занимали почти все пространство, тогда как экипажи размером поменьше и более маневренные, вроде карриклов и фаэтонов, протискивались между ними. Скорость значения не имела: здесь никто не спешил. Целью прогулки было людей посмотреть и себя показать.
— О, как здесь много народу! — ахнула Франческа, примостившаяся на козлах рядом с мужем. — А я думала, что в это время года город опустеет.
— Он и опустел, — заверил Джайлз, деливший внимание между своим и чужими экипажами и не упускавший из виду седоков. — Во время сезона здесь полно всадников, а на газонах много гуляющих. Сегодня ты видишь здесь сливки общества, которых привели в столицу политические интересы или дела.
— Значит, именно с этими дамами мне больше всего хотелось бы познакомиться, — призналась Франческа.
Джайлз поморщился, но послушно кивнул.
Внезапно он натянул поводья, подгоняя лошадей ближе к экипажу, катившему по краю дороги. Франческа вскинула голову и просияла:
— Онория!
— Франческа! Какой сюрприз!
Онория взглянула на Джайлза и улыбнулась:
— Милорд! Высказать не могу, как рада видеть вас сегодня!
Ответная улыбка Джайлза могла бы заморозить человека в середине жаркого лета. Франческа чуть вскинула брови. Ответный взгляд Онории явно говорил: «Объясню позже».
Онория показала на трех дам, сидевших в ландо.
— Позвольте представить вам тетю Девила, леди Луизу Кинстер, и ее дочерей, Аманду и Амелию.
Франческа обменялась приветствиями с новыми знакомыми, легко читая мысли молодых девушек. Каждая была воплощением белокурой английской красоты: золотистые локоны, васильковые глаза и нежная молочная кожа.
— Вы близнецы?
— Да, — пробормотала Аманда, не отрывая от нее жадного взгляда.
Амелия вздохнула:
— Вы так неотразимо прекрасны, леди Франческа.
— Но вы тоже прелестны, — искренне ответила она. И тут ей пришла в голову мысль, да такая, что она едва сдержала смех.
— О, простите! — выпалила она, лукаво улыбаясь Онории и Луизе. — Представляете, если мы все втроем войдем в бальный зал: Амелия по одну сторону от меня, Аманда по другую! Мы поразим всех присутствующих!
И в самом деле, контраст между светлыми и темной головками был поистине поразительным.
Луиза расплылась в улыбке. Близнецы явно заинтересовались столь оригинальной идеей.
Онория расхохоталась:
— Это вызовет настоящий фурор!
Джайлз, судя по всему, едва сдерживался.
Но Онория как ни в чем не бывало продолжала улыбаться.
— Мы обязательно должны поужинать вместе:
Девилу наверняка захочется повидаться с вами, Франческа. Кроме того, следует представить вас остальному обществу. Надолго вы приехали?
Джайлз предоставил отвечать Франческе. Сидя рядом с ней на высоком сиденье каррикла, он чувствовал себя на редкость неловко и с облегчением вздохнул, когда Онория наконец попрощалась. Он снова тронул лошадей. Но далеко не уехал.
— Чиллингуорт!
Джайлз распознал голос. И почти сразу же увидел огромный тюрбан, из-под которого настороженно посверкивали обсидиановые глазки-пуговицы. И нужно же было наткнуться на живой террор светского общества!
Леди Озбалдестон повелительно манила его к себе. Рядом в старом ландо понимающе улыбалась вдовствующая герцогиня Сент-Ивз.
Джайлз проглотил проклятие: не стоит показывать Франческе, как он разозлен. Да и поделать ничего нельзя. Выхода все равно нет. Он молча подвел лошадей к ландо. Леди Озбалдестон широко улыбнулась, подалась вперед и, не дожидаясь, пока Джайлз представит ее как полагается, представилась сама.
— Я знала ваших родителей, дорогая, гостила у них в Италии. В то время вам было всего три годика. — Она снова откинулась на спинку сиденья и благосклонно улыбнулась. Черные глазки удовлетворенно блеснули. — Я была чрезвычайно довольна, услышав о свадьбе.
Джайлз понял, что реплика направлена ему.
— Спасибо, — учтиво кивнула Франческа.
— А я, дорогая, должна присоединиться к поздравлениям, — добавила вдовствующая герцогиня. Светло-зеленые глаза тепло смотрели на молодую женщину. — Кстати, вы знакомы с моим сыном, и он о вас самого лучшего мнения. Онория все мне рассказала.