Все о внешней разведке — страница 86 из 111

Социалистические взгляды, отличное образование и военный опыт помогли Бееру очень быстро занять вид­ное место в руководстве еврейской-общины в Палестине. Во время войны за независимость он стал самым моло­дым полковником израильской армии и был назначен заместителем начальника оперативного отдела Генераль­ного штаба. В это же время он близко сошелся с такими видными политическими и военными деятелями, как Давид Бен-Гурион, Шимон Перес, Шауль Авигур, и другими. После окончания войны Беер стал военным советником премьер-министра Израиля Бен-Гуриона и, кроме того, занимал посты заместителя начальника во­енной разведки «Аман» и офицера связи между израиль­ской и английской разведкой. В то же время он являлся одним из руководителей партии «Мапам», где возглав­лял партийную службу безопасности.

В 1951 году, после того как была отвергнута его про­грамма реформы армии; Беер вышел в отставку и занял­ся политической деятельностью. В 1954 году он вышел из партии «Мапам» и примкнул к более центристской партии «Мапаи», которую возглавлял Бен-Гурион (сей­час это крупнейшая политическая партия Израиля «Авода»). При этом Беер сохранил хорошие отношения с сотрудниками министерства обороны и имел доступ к любой сверхсекретной информации. В 1955 году по насто­янию генерала Шауля Авигура Беер вернулся на работу в министерство обороны, где фактически возглавил пресс-службу, а затем приступил к написанию официальной истории войны за независимость. В результате он полу­чил возможность работать в архиве министерства оборо­ны и даже ознакомиться с личными дневниками Бен-Гуриона.

После войны 1956 года Беер вернулся в армию и стал сотрудником заместителя министра обороны Шимона Переса, который покровительствовал ему. Благо­даря поддержке Переса Беер был назначен членом двух комиссий министерства обороны: комиссии по подго­товке военного положения и комиссии, расследовавшей деятельность министра обороны Израиля Пинхаса Лавона, который отдал, приказ агентам «Аман» в Египте взорвать американские и английские военные объекты. Перес настолько благоволил Бееру, что поручил ему осуществлять контакты с западногерманской армией и разведкой, в том числе с министром обороны ФРГ Йозефом Штраусом и руководителем БНД генералом Рейнгардом Геленом.

Кроме того, Беер налаживал связи со шведской ар­мией, работал в штабе НАТО. Он имел доступ на базы бундесвера, к планам работ израильских подрядчиков на НАТО и армию США, к планам строительства обо­ронных объектов, осуществлявшихся израильской госу­дарственной компанией «Солель Боне» в Турции. Через нее же он был осведомлен и о планах строительства натовских ракетных объектов в той же Турции и в Гре­ции. Имел Беер доступ и к информации о ядерной про­грамме Израиля. Дело в том, что, когда 2 октября 1957 года между Тель-Авивом и Парижем было подпи­сано секретное соглашение о поставке Францией Изра­илю ядерного реактора и специалистов для его монта­жа, непосредственным куратором этого проекта был назначен Перес. Это обстоятельство дало Бееру возмож­ность во всех деталях ознакомиться с израильской ядер­ной программой, целью которой было создание соб­ственной атомной бомбы.

Являясь главным военным историком министерства обороны, Беер также был и ведущим военным теорети­ком Израиля. В 1959 году он возглавил первый в стране факультет военной истории в Тель-Авивском универси­тете, где обучались высшие офицеры армии. Был он известен как военный эксперт далеко за пределами Из­раиля. Так, он состоял в Международной ассоциации военных комментаторов, дружил с выдающимся англий­ским военным историком Бэзилом Лиддел-Хартом. А официальные представители министерства обороны Франции открыто превозносили его глубокое понима­ние военных проблем.

Занимая столь высокое положение, Беер, безуслов­но, являлся самым ценным и самым оберегаемым аген­том советской внешней разведки в Израиле. Однако и ему не удалось избежать провала. Первые подозрения появились у «Шин бет» в 1956 году в связи с тем, что он, несмотря на многократные предупреждения, часто общался с советскими представителями в Израиле, По­дозрения усилились осенью 1960 года, когда Беером за­интересовался руководитель израильской разведки «Моссад» Исер Харел. Главной причиной повышенного интереса Харела к Бееру стали его несанкционирован­ные израильскими спецслужбами контакты с Геленом, а также частые посещения Восточного Берлина и Польши.

Харел поделился своими подозрениями с Бен-Гурионом, но тот не придал его словам большого значения, заявив, что полностью доверяет Бееру. Однако Харел установил за Беером наружное наблюдение, в ходе кото­рого было установлено, что он в последнее время изме­нил обычный образ жизни. Так, он начал часто посещать ночные бары и клубы в Тель-Авиве, делал своим много­численным любовницам дорогие подарки и вообще тра­тил больше денег, чем зарабатывал. Все это укрепило Харела в мысли, что Беер находится в состоянии стрес­са, который испытывают активно работающие агенты.

Наблюдение за Беером продолжалось, и 28 марта 1961 года сотрудники наружного наблюдения «Шин бет» зафиксировали контакт Беера с пресс-атташе советского посольства Виктором Соколовым, установленным со­трудником советской разведки. В тот же день Беер был арестован. При обыске у него был изъят портфель с секретными документами, среди которых, в частности, находился подробный список израильских заводов, про­изводящих военное снаряжение, а также выдержки из дневника Бен-Гуриона.

В ходе следствия было установлено, что биография Беера вплоть до 1939 года была сфальсифицирована. Из­раильтянам удалось установить, что некий Израиль Беер действительно проживал в Австрии. Но он был бедным студентом-евреем, никогда не состоял в «Шуцбунде», не учился в военной академии и не воевал в Испании. Более 1гого, он бесследно исчез в 1938 году, именно тогда, когда его двойник отправился в Палестину.

Под давлением неопровержимых доказательств Беер признал факт сотрудничества с советской разведкой на­чиная с 1956 года. Однако на суде, начавшемся в июне 1961 года, он отрицал свою вину, утверждая, что со­трудничал с советскими дипломатами в интересах госу­дарства Израиль из чувства патриотизма. При этом он заявил: «По моему мнению, нужно было сделать все, чтобы Израиль не попал в зависимость от западных дер­жав. Я верил в одно: Израиль должен быть союзником коммунистических стран». Беер упорно настаивал на том, что хотел только наладить дружественные отношения между СССР и Израилем, а обвинения в шпионаже объяснял маниакальной подозрительностью и личной неприязнью со стороны руководителя «Моссада» Исера Харела.

Однако суд не принял во внимание доводы Беера и посчитал неопровержимыми доказательства его шпионс­кой деятельности в пользу СССР. В результате он был осужден на 15 лет тюремного заключения. Находясь в тюрьме, Беер написал книгу «Проблемы безопасности Израиля», не потерявшую своей актуальности до сих пор, в которой доказывал вред односторонней ориента­ции Израиля на Запад. До самой своей смерти в тюрьме от сердечного приступа в мае 1966 года он продолжал настаивать, что был не шпионом, а патриотом Израиля, мечтавшим видеть свою страну не прозападной, а нейт­ральной.

В 1961 году сотрудники «Шин бет» нанесли еще один ощутимый удар по агентурной сети советской внешней разведки. Правда, на этот раз был разоблачен не изра­ильтянин, а канадец — сотрудник Канадской королевс­кой конной полиции (КККП) Рой Гуиндон.

Гуиндона завербовали в 1959 году в Москве, где он работал в посольстве под дипломатическим прикрыти­ем. Будучи ловеласом, он попал в так называемую «ме­довую ловушку» и был вынужден начать сотрудничать с КГБ. Находясь в Москве, он передал своим операто­рам канадские дипломатические шифры и даже уста­новил подслушивающие устройства в помещениях по­сольства.

Позднее он был переведен в Вашингтон, а затем в Тель-Авив. Там его телефон, как и телефоны всех других иностранных дипломатов, был поставлен на прослуши­вание. И вскоре сотрудники «Шин бет» зафиксировали его разговор с советским представителем. Израильтяне передали сведения о несанкционированных контактах Гуиндона англичанам, а те в свою очередь проинформи­ровали об этом КККП. В результате Гуиндон под благо­видным предлогом был отозван в Оттаву, где признался в сотрудничестве с советской разведкой. Но так как он активно помогал следствию и полностью признал свою вину, его не стали привлекать к уголовной ответственно­сти, а просто уволили из КККП.

Говоря о работе советской внешней разведки в Из­раиле в 60-е годы, надо отметить, что в это время ре­зидентами в Тель-Авив продолжали назначать специа­листов в области партизанской и диверсионной работы. Связано это было с тем, что, как уже говорилось, СССР начал поддерживать на Ближнем Востоке арабов, которые боролись с израильтянами, в том числе и ди­версионными методами. Так, с августа 1962 по сентябрь 1966 года легальным резидентом в Израиле был Иван Прохорович Дедюля. В годы Великой Отечественной войны он воевал в тылу немецко-фашистских войск и командовал в Белоруссии - партизанской бригадой «Смерть фашизму».

Дедюля Иван Прохорович

Род. 18.09.1917. Полковник.

Родился в д. Осовец Минской губернии. В 1939 г. окон­чил литературный факультет Могилевского пединститута.

В 1939г. призван в армию. Участник Великой Отече­ственной войны с первого дня, политрук роты. Был ранен, лечился в госпитале.

В мае 1942 г. в составе группы из 45 человек направлен в тыл врага под Минск для организации партизанского дви­жения, ведения боевых действий и разведки. С осени

1942 г.— комиссар партизанского отряда «Смерть фашиз­му», с лета 1943 г. — командир одноименной партизанской бригады. После освобождения Белоруссии в 1944—1945 гг. работал в Смолевическом райкоме КП(б) Белоруссии.

В 1947 г. И. П. Дедюля окончил западный факультет Выс­шей дипломатическрй школы МИД СССР, после чего в 1947—1951 гг. работал в аппарате политсоветника при СВАГ, начальником консульского отдела в Дрездене.