Сигнал к гону подает всегда старший загонщик, громко и протяжно прокричав: «Начинай!» Остальные два загонщика немедленно отвечают на этот сигнал, стоя на месте, своим обыкновенным криком, прокричавши его один раз. Затем, все еще продолжая стоять на месте, все трое кричат десять раз. Наконец по крику старшего загонщика: «Пошел!» – все трое движутся вперед.
Правильный ход состоит в том, что все три загонщика, расставившись немного неводом с того конца гонного места, с которого должен начаться гон, подвигаются вперед с совершенно одинаковой скоростью и притом так, что расстояние между средним загонщиком и обоими фланговыми в продолжение всего гона остается совершенно равным. Всякое малейшее отклонение в ту или другую сторону средний загонщик должен немедленно исправлять в продолжение тех промежутков в крике, которые ему назначены для прислушивания к голосам товарищей. Это правило должно соблюдать со всевозможной точностью, потому что если средний загонщик собьется в сторону одного из фланговых, то между ним и другим фланговым загонщиком образуется чересчур большое пространство, в которое зверь может легко пролезть, что в таких случаях почти всегда и бывает. С своей стороны, фланговые должны постоянно прислушиваться к крику среднего загонщика и сообразовать с ним скорость своего шага. Часто случается, что средний загонщик внутри гонного места залезет в трущобу, по которой может только весьма медленно подвигаться вперед; если в это время фланговые загонщики сильно опередят его, то все дело будет испорчено. Дойдя до линии развесок, фланговые, продолжая кричать, должны немного приостановиться и выровняться со средним в прямую линию. Затем они ведут ровный гон вплоть до линии стрелков, на которую должны выйти одновременно. Услыхав крик, волк прислушивается к нему и старается уйти в противоположную сторону по прямому направлению. Если же он и ударится как‐нибудь в сторону, то, заметив занавеси, опять принимает прежнее направление и непременно выходит на линию.
При больших окладах средний (он же старший) загонщик нередко бывает принужден идти следом идущего впереди волка или не терять этого следа из виду и при малейшем уклонении его в сторону давать знать соответствующему фланговому загонщику, который немедленно усиливает крик и даже ускоряет свой ход. Тогда волк, почуя большую опасность в принятом им направлении, немедленно сворачивает вправо или влево и снова идет в ту сторону, где стоят охотники. В сплошном лесу, напротив, направляет зверя опять тоже старший загонщик, но уж будучи крайним, а не средним. Он должен постоянно кричать громче своих товарищей и по временам, смотря по надобности, усиливать ход.
Если один или несколько волков выйдут невредимыми или легко раненными из первой загонки и прорвутся в поле, то их можно обложить во второй, иногда даже в третий раз. Загонщики и охотники едут по следу. Когда след доведет их до какого‐нибудь крепкого места, где, по предположениям, могли залечь волки, место это объезжается кругом, что для скорости делается одновременно с двух сторон.
Охота по псковскому способу всего пригоднее для небольшого кружка охотников; для целого же общества охотников, когда участвует 10–15 человек и не имеется надобности в развесках, дорого стоящих псковских егерей могут заменить толковые окладчики, умеющие ходить на лыжах и, конечно, несколько знакомые с этого рода охотой. Волки, за редкими исключениями, всегда выйдут на кого‐либо из охотников. Псковичи же на общественных охотах слишком злоупотребляют своим искусством и почти всегда наганивают волков на более тароватых охотников. А потому если псковичей считают незаменимыми, то необходимо, по крайней мере, чтобы расставлял охотников кто‐нибудь из распорядителей, а не псковичи, так чтобы последним не было известно, где стоят излюбленные ими или начальствующие охотники.
Охота с псковичами на волков в поле
Выезжают в поле вслед за бегущим волком. Привыкнув к тому, что следом за ним идут люди, которые, по-видимому, не обращают на него никакого внимания, волк начинает приостанавливаться, недоверчиво оглядываясь. В это время, заехав от него под ветер, охотник осторожно сваливается с саней за какой‐нибудь кустик, сугроб или камень и лежит как убитый, пока не отъедут сани (это следует делать на всем ходу, не останавливая лошади, иначе волк сейчас же заметит охотника и уже никакими силами его на это место не нагонишь), и тут‐то, собственно, и начинается охота. Разъехавшись в разные стороны, окладчики начинают объезжать зверя, как бы удаляясь от него; волк же, утомленный преследованием и привыкнув к этому зрелищу, становится доверчивее и с любопытством поглядывает на шубы, армяки, пледы и др. предметы, которые окладчики выкидывают на ходу в тех местах, куда не следует пропускать зверя. Пока последний занимается наблюдениями, окладчики, стоя в санях, легкой рысью заезжают его – и начинается облава: поворотив лошадь на волка, они сбивают его обратно и разом по команде гонят его на стрелков. Во время гона окладчики, если волк идет неправильно, заворачивают его криком: иной волк упрямится, другой же идет ходом и, как по струне, прямо катит на засаду. При охоте с псковичами в поле необходимо соблюдать еще следующие правила.
1. Стрелки должны быть одеты не в светло-серое платье, а в белое, потому что в чистом поле негде укрыться. Охотника в белом одеянии (конечно, если он стоит неподвижно) зверь усмотрит, только когда уже совершенно подойдет под выстрел, так как его внимание отвлекают и гон, и по сторонам раскиданные развески. В крайности могут быть употреблены искусственные щитки из хвороста, вернее, искусственные кусты, а в тихую погоду также ширмы из белого полотна, натянутые на тонкие белые палочки, которые втыкаются в снег.
2. Развески (не менее 8 штук с каждой стороны) раскидываются в форме горок таким образом, чтобы их можно было видеть издали – первые в 50 саженях от крайних стрелков, затем в 30 саженях одна от другой.
3. Весь гон производится на лошадях, которыми загонщики правят стоя в дровнях, чтобы не терять зверя из виду. Средний загонщик становится (приблизительно в версте от зверя) так, чтобы волк находился между ним и линией стрелков. Крайние загонщики становятся на расстоянии 200 сажен от среднего и притом немного ближе к линии стрелков, то есть, как говорится, неводом. Тот из них, в сторону которого подастся зверь, должен сильнее кричать, скорее гнать лошадь. В очень снежную зиму, когда езда на лошадях невозможна, охота может производиться на лыжах и почти с таким же успехом, так как зверь по глубокому снегу становится несравненно смирнее.
Охота на лисиц по псковскому способу
В общих чертах эта охота производится так же, как и на волков, но, кроме того, надо иметь в виду еще следующее.
При обходе зверя лишний вход служит доказательством, что зверь обложен. Но в тех местах, где можно предположить, что лисица держится постоянно или часто ложится, ее следует считать обложенной и при равном количестве входов и выходов, а потому такие места всегда следует прогонять, хотя часто в этом случае приходится гнать попусту. Лисицу, мышкующую в поле, при сноровке не особенно трудно нагнать тремя загонщиками на три, два и даже на один номер стрелков: подъехав к ней шагов на пятьсот (дистанция, на которую она всегда подпустит очень доверчиво, только при этом не следует громко разговаривать и, главное, указывать на нее пальцами), рассаживают стрелков за ветром от нее, заезжают с противоположной стороны, расстанавливаются неводом и, не слезая с лыж или дровней, гонят ровно, так, чтобы средний загонщик, первый подав сигнал к гону, напирал сильнее, а боковые мастерили. Тут и развески не необходимы, так как гонный круг будет иметь всего около тысячи шагов в диаметре. С хорошими загонщиками такая нагонка почти всегда удается; конечно, при этом необходимо, чтобы стрелки были одеты в белое платье и не делали резких движений; еще лучше, когда есть возможность рассадить их за кусты, камни и т. д.
Совсем другое дело нагонка в одиночку. Для этого маневра нужно иметь сметку, расторопность и некоторую физическую силу, необходимую при быстрых крутых поворотах во время управления лошадью стоя в дровнях, и не обращать внимания на резкий зимний ветер. Тут весь успех зависит именно от того, чтобы с того момента, как начался гон, ни на один миг не упустить зверя из виду, постоянно соображаясь с его движениями и делая соответствующие повороты раз в раз; а потому малейшая задержка при загораживании себя от ветра или при оттирании щек может испортить все дело. Нелегко таким образом завертеть лисицу, а еще труднее обучить на словах этому мастерству другого. Когда лисица скачет впоперечь и вся ее фигура обращена к вам профилем, то, стоя за шалашкой, охотник может себе позволить некоторые движения, конечно, не очень резкие. Но если она идет шагом[15] прямо на номер, зорко всматриваясь вперед, то следует, так сказать, замереть на месте, не надеясь ни на белое платье, ни на густоту шалашки; в этом положении она до такой степени зорка, что в ста шагах может заметить малейшее движение и, не дав настоящей дистанции, с быстротой молнии отвернуть в сторону.
Когда на кустах снег не держится и белая мерлушечья шапка охотника бывает очень заметна издали, употребляют против зоркости лисицы следующее средство: за натянутый вокруг шапки шнурок втыкаются коротко нарубленные лапки можжевельника, и таким образом голова охотника издали кажется продолжением куста, за которым он стоит. Но и при этой уловке лисица не сразу дается в обман: подойдя шагов на 70, она непременно остановится и станет всматриваться в верхнюю часть куста, именно в то место, где находится шапка охотника, потянет воздух, как будто с недоверчивостию покачает головою и вообще подвергнет терпение охотника сильному испытанию; но если он будет стоять смирно, то лиса наконец успокоится и, приняв свой беззаботный аллюр, маленьким галопцем поскачет прямо к шалашке. Для зимней стрельбы лисиц лучше всего употреблять мелкую картечь, кладя от тридцати до сорока