ой дурной привычки нетрудно отучить молодую собаку, попросив кого‐либо выстрелить в отдалении и, когда собака прибежит к нему, поймать и хорошенько наказать плеткой.
Натаска в поле или в болоте
Натаскивать в поле или в болоте, вообще на открытых местах можно – большей частью даже необходимо – раньше, чем в лесу, если только не желают охотиться на одну лесную дичь. Молодая собака, натаскиваемая сначала в лесу, привыкает искать слишком близко от охотника и нижним чутьем, хотя бы у нее было бы и верхнее, то есть она не прямо подходит к дичи, запах которой доносится до нее ветром, а идет по следу, оставленному птицею. Кроме того, в лесу собака гораздо чаще может найти зайца, чем в болоте или в поле, а отучать ее от гоньбы по этой четвероногой дичи едва ли не самая трудная задача всей натаски.
Начинать натаску в болоте или поле можно с первых чисел, чаще середины мая, когда трава подрастет и дичь станет крепче выдерживать стойку. Первое время, конечно, ружья с собою не берут, и, таким образом, майские и июньские уроки служат как бы продолжением и частью повторением полевой дрессировки.
Главные правила натаски в поле следующие.
1) Для натаски надо выбирать не очень топкие и сырые болота, где бы, однако, можно было бы найти местовых бекасов, еще лучше дупелей, или же прилегающие к полю луга, где бывают перепела. Таких болот, где можно найти водяных курочек и коростелей, всегда бегущих перед собакой, следует избегать. Пиголицы и кулики также только развлекают и сбивают с толку молодую собаку.
2) Если собака не всегда слушается приказаний охотника, то заставлять ее искать дичь на длинной сворке (до 20–30 аршин), привязанной или к простому ошейнику, или к более или менее строгому парфорсу. Свора эта должна непременно оканчиваться небольшой петлей.
3) Должно заводить собаку против ветра (чтобы она не приучалась копаться и разбирать следы дичи) и не отпускать ее очень далеко от себя.
4) Как только будет видно, что собака почуяла дичь и потянула к ней, охотник с окриком «Тубо!» приближается к ней, берет кончик своры и, когда собака сделала стойку, в петлю своры продевает небольшой колышек и втыкает его в землю, так что собака уже не может двинуться в места, не ощущая боли от давящего ее ошейника или от уколов парфорса. Затем охотник, не переставая успокаивать собаку, осторожно подходит к ней, и если дичь не поднялась при его приближении, то, приласкав своего ученика, вытаптывает притаившуюся птицу. Это делается с тою целью, чтобы в уме собаки при первых ее встречах с живою дичью, которые навсегда останутся в ее памяти, не возникло представления о том, что она может поднять дичь без помощи своего хозяина.
Стойка перед дичью
Только когда собака привыкнет делать крепкую стойку, не натягивая своры, можно обходиться без помощи последней и с приказанием «Аванс!» позволять ей тихо подходить – вести к дичи.
Предлагаемый способ натаски самый верный и более других обеспечивает охотнику крепкую стойку натаскиваемой собаки. При этом методе к открытию охотничьего сезона, когда можно уже собаку нахаживать на молодую дичь и с ружьем, она окажется настолько подготовленной, что в 2–3 июльские охоты будет уже помощником своего хозяина, а не тяжелой для него обузой. В мае же и июне никакой охоты не бывает, и каждый благоразумный охотник всегда найдет в эти месяцы несколько свободных дней для полевого воспитания своего питомца.
Английская дрессировка легавых
Английский способ дрессировки отличается от других методов тем, что собаку с самого раннего возраста приучают к безусловному послушанию, а именно ложиться и оставаться без движения при известном окрике или жесте. Обучение же поноске, а в особенности подаче дичи, считается английскими дрессировщиками не только бесполезным, но и вредным, так как, во‐первых, подача дичи слишком разгорячает собаку, а во‐вторых, для этой цели имеются у них особые собаки, разыскивающие раненую и подающие убитую дичь, так называемые ретриверы. Английская дрессировка при всей своей односторонности и несложности имеет много преимуществ перед другими методами, хотя только при обучении пойнтеров и сеттеров, наиболее страстных и неукротимых из всех пород легавых. Преимущества такой суровой школы особенно сказываются на полевых испытаниях собак с широким поиском, на которых требуется, чтобы собака:
1) падала, как убитая громом, при окрике «даун!», поднятии руки, при взлете птицы и, наконец, при выстреле;
2) имела бы широкий поиск челноком;
3) искала бы вдвоем, не мешая другой, и когда товарищ станет над дичью, в свою очередь делала бы рядом стойку.
Лежание собаки при известных условиях есть высшая степень развития стойки, доведенной почти до каталепсии. Оно почти соответствует той части высшего курса старинной комнатной дрессировки, которая часто называлась умиранием: собака впредь до приказания должна была оставаться без движения, подобно мертвой. Выгоды от такого лежания в главнейшие моменты охоты очевидны: английская легавая, делающая стойку за несколько сот шагов от охотника, если не будет положена мановением руки, легко может согнать дичь, прежде чем охотник подойдет к ней в меру; понятно, что только вполне усвоенная привычка ложиться при взлете птицы и при выстреле может дать уверенность, что собака не погонит и не испортит этим дальнейшей охоты.
Полное обучение собаки по английскому методу может быть разделено, хотя и с некоторой натяжкой, на три отдельных курса. Из них первый проходится учеником примерно в возрасте от 3 до 6 месяцев, преимущественно в комнате или на дворе, и может быть назван комнатной дрессировкой; второй – в возрасте от 6 до 9 месяцев, исключительно в поле и соответствует так называемой полевой дрессировке. Третий курс служит проверкой теоретических знаний ученика на практике, на настоящей дичи, и есть собственно натаска; ее не следует начинать ранее 9‐месячного возраста.
Курс комнатной дрессировки начинают проходить с самого юного возраста питомца, как только он начнет есть самостоятельно, приходить на свист и понимать свою кличку. Необходимо добиться, чтобы щенок немедленно ложился по приказанию и вполне усвоил главнейшие термины-приказания, необходимые для дрессировки. Эти приказания даются обыкновенно по-английски, но так как у нас испокон веков принято говорить с собаками по-французски, то английские термины удобнее заменить соответственными и общепринятыми французскими. Основное приказание – это «Down!» («Даун!»), которое почти равнозначуще известному «Куш!» («Ляг!»), но гораздо звучнее последнего, почему и французские дрессировщики вместо последнего термина стали употреблять команду «Terre!» («Ниц!»). Приказание это должно обязательно сопровождаться поднятием руки (удобнее правой) перпендикулярно над головой. Затем следуют «Иси!» («Take!», англ., «Сюда!»), причем махают рукой по направлению к колену, «Алле!» («Goan!», англ., «Ступай!»), сопровождаемое поднятием правой руки параллельно земле, и, наконец, «Пиль!» («Take!», англ., «Возьми!»); но так как щенок отнюдь не должен кидаться на корм, кусок и тому подобное, то это выражение, как неправильное («Pile!», англ., «Грабь!»), следовало бы заменить французским же «Prends!».
Остальные приказания в большинстве случаев могут быть вполне усвоены и поняты лишь на прогулках и полевой дрессировке, то есть уже на втором курсе.
Обучение щенка искусству ложиться по команде «Даун!» или «Терр!» производится почти таким же способом, как и обучение стойке над кормом, по старинному методу. Щенку не дают есть, прежде чем он не ляжет на брюхо и не пролежит спокойно некоторое время. Это достигается тем, что учитель, поставив на пол посуду с кормом, со словом «Даун!» слегка надавливает на спину щенка и заставляет его лечь. Удержав его в этом положении на первый раз в течение нескольких секунд, отнимают руку и по команде «Возьми!» («Prends!») позволяют ему есть. Точно так же, давая щенку какое бы то ни было лакомство, заставляют его каждый раз ложиться по слову «Даун!» и брать прикормку только по приказанию. Необходимо, чтобы щенок понял, что после приказания «Даун!» он должен некоторое время лежать, а затем будет есть. Еще лучше, если есть возможность дать ему уразуметь, что он должен непременно ложиться перед кормом и не может брать его без приказания. Но для достижения этого необходимо, чтобы собаку не кормил никто посторонний и чтобы она не получала ни малейшей подачки, прежде чем не ляжет по приказанию «Даун!».
Обыкновенно через несколько дней молодая собака начинает понимать, что от нее требуют, и уже не представляется надобности ее придерживать. С каждым уроком как продолжительность лежания, так и расстояние собаки от корма необходимо увеличивать, но нельзя, конечно, требовать от щенка, да еще голодного, чтобы он оставался без движения слишком долго. Увеличивая расстояние до корма или прикормки, можно очень скоро добиться того, что ученик будет ложиться по приказанию, даже не видя ничего съедобного, хотя весьма полезно, а на первых порах даже необходимо, награждать за понятливость и давать кусочек чего‐нибудь лакомого. За редкими исключениями при этом обучении не приходится прибегать к каким‐либо наказаниям, кроме легких щелчков и шлепков, если воспитанник упорно не желает исполнить требуемого. Как всегда, необходимо быть настойчивым и строго последовательным, то есть надо добиться, чтобы щенок исполнил требуемое, не надо бросать начатого урока и ни в каком случае не давать есть, если он этого не заслужил. Если щенок встал с места или пополз, его сейчас же оттаскивают на прежнее место и заставляют его лежать не двигаясь, грозя ему пальцем. Но уроки не должны быть, однако, продолжительны, и сначала не надо употреблять на них более пяти минут.
Когда щенок по слову «Даун!» будет немедленно ложиться на другом конце комнаты и лежать как убитый впредь до приказания («Возьми!», «Иси!» или «Алле!»), тогда можно по тому же окрику заставлять его бросать немедленно корм и лежать перед ним, а затем уже приучать ложиться только по одному поднятию правой руки. Некоторые дрессировщики весьма основательно начинают поднимать руку с первых же уроков и только впоследствии, когда собака привыкнет ложиться вдали, постепенно ограничиваются безмолвным поднятием руки. Дрессировка этим значительно упрощается и ускоряется. Приказание «Даун!» дается первое время или вполголоса, или несколько позднее поднятия руки, и через несколько дней можно уже обойтись без этого слова и заставить щенка ложиться при условном жесте на расстоянии 5–10 сажен уже на дворе во время гулянья. «Даун!» употребляется только тогда, когда щенок выкажет намерение встать раньше, чем рука учителя была опущена. Необходимо добиться, чтобы юнец неподвижно лежал все время, пока поднята рука. Если же, несмотря на повторенное «Даун!», он не слушается, подходят к нему не торопясь, как можно хладнокровнее и без крику, берут за шиворот, с тем же неизменным «Даун!» заставляют лечь и, отойдя на прежнее место, держат в этом положении сколько возможно долее. Разумеется, руку поднимают только в том случае, когда собака глядит в ту сторону, где находится хозяин или егерь; в противном же случае нужно предварительно привлечь ее внимание легким свистом. В крайнем случае, ко