Вообще человеку, еще мало знакомому с этого рода охотой, вернее становиться там, где заяц уже раз прошел, а не бегать зря и не стараться перехватывать зайца, что удается только более опытным охотникам.
Вообще охота с гончими на русаков правильнее и веселее охоты на беляков. Русак любит места более или менее чистые и глубины леса, тем более чащи и крепей всегда избегает. Хотя он и дает под гончими в острове три-четыре круга, но ходит не крепью, а выбирает места в отъеме наиболее чистые, часто вырывается на опушку и идет здесь по полю, затем опять скидывается в лес, где он менее крепок, или входит в лес дорожкою. Русак (как и беляк) спускается с горы и поднимается в гору не прямо, а наискосок и в месте, где оно наиболее отлого; на кручу он прямо не полезет и с кручи сторчь не спустится. Овраг, бока которого покрыты лесом, русак переходит там, где он шире, бока отложе, чистого места больше. Только по пороше русак ложится в глубоких провалах и по пороше же, отделившись от гончих, иногда идет в провалы, чтобы там залечь. По-над опушкой он идет обыкновенно в тех местах, где поле вдается в лес; в тех же местах выходные лазы русака из острова в поле: если же лес расположен по оврагу, то выходные лазы будут по отъяркам (отверткам, отросткам главного оврага), которые более отлоги. В лесу русак более ходит дорогами, почему, становясь на пересечении дорожек, можно скорее всего наждать на себя бегущего русака.
Кроме дорожек, в островах, расположенных на ровном месте, лазами русака бывают опушки, где поле мысом вдается в лес, поляны и особенно те места их, которые приходятся против наименее крепких частей леса. В сплошном лесу русака можно встретить только около опушек, полян, вырубок; здесь лазы бывают определеннее и вернее, чем в отъемах, так как их и значительно меньше.
По пестрому полю и белой тропе, пока пороша неглубока, лазы русака те же, что и по чернотропу, но русак часто переходит по льду ручьи, болота и лужи, особенно если снег с него сдуло, для скрытия следа. Кроме того, так как по санной, езженной дороге обыкновенно гончие зайца не гонят (лучшие из них преследуют русака по зимней дороге молча, и только редкие будут гнать по такой дороге с голосом), то в это время русак предпочитает ходить по дорогам, почему пересечение дорог становится наиболее верным лазом. По глубокой и рыхлой пороше, если снег не держит русака ни в поле, ни в лесу, он ходит исключительно по езженным дорогам или своими же тропами, выбирая, где снега поменьше, почему идет уже не опушками, а крепью.
Когда снегу много и он в поле держит русака, то последний в лесу уже не держится и охота с гончими на него становится почти невозможной, так как собаки проваливаются и режут себе ноги. При глубокой и рыхлой пороше бить русаков особенно легко: они ходят или дорогами, или одними и теми же тропами на небольших кругах.
Порядок ходовой охоты зависит от местности, в которой она производится; если острова не маленькие, а главное, зайцев много, то, бросив гончих, в остров, не приходится целый день переходить в другой, ибо работы и гончим, и охотникам хватает. Но зачастую необходимо, разомкнув гончих, идти ходом, идти иногда долгое время, покуда удастся собакам поднять зайца. В таких бедных незайчистых местах, если охотников двое или трое, они должны равняться, и один из них должен порскать, сообразуясь с чем двигаются и остальные охотники, и рассыпавшиеся гончие. Если на красного зверя не рассчитывают, то и все охотники могут покрикивать, и тогда больше шансов скорее взбудить зайца. Каждый охотник, равняясь, должен кричать изредка и сейчас же прислушиваться; если гончая отозвалась вдали и другие охотники не слышат, продолжая покрикивать, то заслушавший должен громко крикнуть: «Слушай!» Конечно, охотники должны условиться между собой о направлении, которого будут держаться.
Прежде чем приторачивать зайца к ягдташу, тем более класть его в ягдташ, необходимо выдавить кал. В противном случае при теплой погоде заяц очень скоро портится и подопревает.
Ружейная охота с гончими на лисиц
Лисица, как и заяц, по природе местовой зверь, и ее округ хотя и превосходит большей частью величиной округ зайца, но всегда доступен для охоты с гончими пешего ружейного охотника; приблизительно самый большой округ лисицы бывает настолько обширен, что, задавая под гончими круг, она уводит их из слуха охотника, но на самый короткий промежуток времени. Такие большие округи встречаются только или в совершенно чистых местах, или в сплошных лесах. Однако кружится лисица на маленьких или больших, но правильных кругах под гончими, только если гончие гоняют хотя и азартно, но ровно; паратость имеет влияние только на величину и правильность круга; под пешими гончими лисица способна кружиться в каких‐нибудь пяти десятинах заразистого места чуть не целый день, и так как преследование пеших гончих ей неопасно, то круги ее бывают самые неправильные. Чем паратее гончие, тем лисица задает большие круги, но в то же время они делаются правильнее, и хотя она чаще вырывается из отъемов, но также чаще, пробежав известный круг, уже ходит старым следом. Второе и самое главное условие, чтобы лисица кружилась под гончими на маленьких или правильных кругах, чтобы во время гона она не была бы испугана. Насколько она мало боится правильного гона одной или нескольких гончих, настолько же пугается всякого другого подозрительного звука или встретившегося предмета. Достаточно, чтобы в стае был один перечун, чтобы сбить лисицу с правильных кругов, достаточно ей услыхать неосторожную походку человека или его голос, не говоря о выстреле. В островах крепких, болотных, густо поросших камышом и лозою, лисица ходит на кругах всего дольше, почему охота на нее легче, чем в лесу, и нет надобности занимать лазы далеко впереди от того места, где брошены собаки.
Величина кругов лисицы под гончими зависит не только от местности и быстроты, с которой идет преследование, но также и от некоторых других причин. Так, лисицы нагоненные, то есть часто подвергавшиеся преследованию гончих или уже стреляные из-под них, всегда сразу идут на больших кругах, а то так с первого же гона бросаются прямо, уводя гончих более или менее далеко, и только после того, как минует опасность, возвращаются в свой округ.
В сильный мороз, сковавший землю, и в сильный густой туман лисица всегда задает большие круги, чем при другой погоде, а самые маленькие бывают в сильный ветер или поздней осенью, в серые глухие дни поздней осени. Это объясняется тем, что голоса гончих плохо тогда слышно, и гонная лисица беспрестанно останавливается, чтобы прислушаться, а по общему правилу после каждой остановки непременно уже изменяет направление бега. В туман сравнительно большую величину кругов можно объяснить тем, что лисица не боится покидать лес, сознавая, что и на открытом месте она надежно скрыта туманом. Кроме того, в очень сильный туман всякий зверь плутает и попадает часто не туда, куда хотел.
Всего удобнее для охоты ходит лисица в ровной местности, в хороших, средней величины и заразистых отъемах; всего неаккуратнее – в гористой и овражистой местности. Дело в том, что в горах сильное эхо и отголоски, которые пугают лисицу: она в одно и то же время уходит от преследующих ее гончих и пугается отголосков. Как известно, в горах часто не слышно самих гончих, но слышно эхо их гона, и этому эху повинуется гонная лисица, которая поэтому нередко бросается навстречу гончим или внезапно круто изменяет направление, повинуясь испугу, причиненному вдруг раскатившимися впереди или сбоку отголосками. Но сами по себе круги лисицы в горах невелики: обыкновенно они ограничиваются одной лесистой горой, вокруг которой лисица и водит гончих, или, если на известном пункте горы отголоски особенно сильно слышатся впереди лисицы, она переходит на другую гору и с нее, задав круг, обыкновенно старым следом возвращается обратно. Но это бывает реже; чаще от раздавшихся встречу сильных отголосков лисица бросается прямо в гору и переваливается на другую ее сторону и там поворачивает опять вокруг той же горы, смотря по тому, откуда слышны голоса гончих, и, конечно, в противоположную сторону от них.
Охотясь с пешими гончими, надо быть более осмотрительным, больше обращать внимание на направление ветра, бойчее поглядывать по сторонам и лучше затаиваться, ибо лисица под такими гончими бежит и тише, и осторожнее, делает частые повороты и является нередко совсем не с той стороны, откуда ее ждет охотник; поэтому, охотясь с пешими собаками, надо хорошо изучить привычки лисицы, чтобы замечать ее прежде, чем она заметит засаду. С паратыми гончими охота вернее и проще: лисица, преследуемая быстро, не может быть так сторожка, а поэтому она сравнительно редко появляется в виду охотника не настоящим лазом; паратые гончие верно указывают ее ход, и охотник наверняка выжидает зверя из-под них, зная, что он не мог значительно взять переда, особенно на втором или третьем кругу, когда первый испуг лисицы миновал. Кроме того, в случае неудачного выстрела гон не прерывается, а с пешими испуганная или легкораненая лисица успеет удрать за версту, а то так и гораздо дальше, прежде чем они доберутся до места выстрела.
Независимо же от того, паратые или пешие гончие предпочтительней для этой охоты, что после местных условий вполне зависит от личного вкуса охотника, остальные качества гончих, необходимые для правильной охоты, остаются всегда и везде неизменными. Но для настоящей лисьей охоты мало того, если гончие только гонят по лисице, необходимо, чтобы они ее предпочитали зайцу и чтобы охотник был вполне уверен в том, что поднятая лисица не будет ими променена на подвернувшегося зайца.
Количество гончих для лисьей охоты зависит от достоинства красногонов, но общее правило: чем меньше, тем лучше. Самая добычливая охота бывает с одним красногоном, но гончих, которые были бы годны для такой одиночной охоты, очень мало. Красногон, с которым возможна одиночная охота, должен быть в высшей степени чутьист, обладать звучным, но невысоким голосом, лучше не частым, а мерно редким; он должен быть умен и привычен к ходьбе охотника так, чтобы ему не надо было подавать голоса: он сам должен сообразовать свой поиск с направлением охотника, которое он узнает, перебегая по временам его след. Все хорошие ружейны