Наиболее удобное время для этой ловли – поздняя осень и начало зимы, когда снег в лесу не глубже аршина. Такой снег, не препятствуя людям, утомляет волка, и, если он не желает идти в сеть, его нетрудно заворотить в нее загонщикам.
Сети расставляются на слаби, на тычинках или подпорках, расположенных саженях в 5 одно от другого (или же прицепляются к сучьям близстоящих деревьев), в наклонном положении (к линии загонщиков) и так, чтобы нижний край сети лежал на пол-аршина на земле и плотно прилегал к ней, для чего он притыкается к ней небольшими колышками; если же земля покрыта снегом, нижние подборы сети затаптываются в него.
При расстановке сетей и загонщиков соблюдается полная тишина и порядок и принимаются в соображение лазы зверя и направление ветра. Сети оберегаются так называемыми насетниками, которые должны быть вооружены дубинами и спрятаны в засаду – в куст, под дерево, за щит из ельника и хвороста – и не должны ни курить, ни шевелиться. Преследуемый загонщиками зверь бросается в сеть с разбега, запутывается в ней головой и лапами и, очутившись как бы в мешке, делается совершенно беззащитным, так что насетники без труда убивают его несколькими ударами дубины по переносью или прикалывают заостренным колом в виде копья.
Если волк не опрокинул на себя крыло, насетники ни в каком случае не должны бить его с наружной стороны сети, так как зверь легко может высвободиться из нее, а заходят непременно со стороны загона. Если тенета не прикреплены наглухо к кольям или деревьям, то для полного успеха ловли необходимо расставлять сети в два или даже в три ряда (на расстоянии сажени), по крайней мере, на главных лазах, так как если волки идут дружно – гурьбой, передние, уронив сеть, очистят дорогу следующим.
Охота с собаками на мелких пушных зверьков
Охота эта не требует больших издержек и постоянно приносит хороший доход, если заниматься ею с уменьем и иметь хороших собак. Для нее требуется одна, но лучше две хорошо притравленные собаки. Больше двух не надо ни в каком случае. Обыкновенно употребляют простых русских дворняжек, но лучшие собаки – помесь дворных с крупными легавыми.
Для охоты удобнее собака большая и сильная, чтобы могла сама разрывать норы зверьков. Она не требует особой дрессировки. Надо только, чтобы она на охоте не уходила слишком далеко от охотника и была бы у него на виду. Она не должна бояться воды и должна уметь преследовать зверя вплавь. Когда настанет время охоты, стараются найти норку или хорька и дают собаке поймать его и вволю натрепаться. Если собака возьмет смело и не бросит зверька, то с ней можно смело идти на охоту. Хорошая собака должна лаять, когда зверек влезет на дерево или куда запрячется, пока не придет охотник. Охота начинается с середины сентября и продолжается до тех пор, пока выпадет глубокий снег или морозы закуют землю так, что копаться невозможно. Всего выгоднее охотиться с Покрова, то есть 1 октября, когда хорьки, норки и горностаи окончательно вылинивают.
Ружья для этой охоты предпочитаются малокалиберные и короткие на том основании, что заряд в них кладется маленький и потому из такого ружья меньше портится звериная шкурка. Стрелять приходится, за малым исключением, не далее пятнадцати или двадцати шагов. С коротким же ружьем ловчее обращаться в частых кустах, в которых обыкновенно приходится стрелять. Немногие охотники, охотясь на норок, берут нарочно сделанные для этой охоты остроги. Остроги эти делаются из толстой проволоки и чрезвычайно остры: они насаживаются на тонкое легкое ратовище аршина четыре длиной, и ими бьют норок в то время, когда они плывут под водой.
Самое необходимое оружие после ружья – это небольшой, но крепкий топорик. Носят его обыкновенно, как и всякий топор, за поясом. На охоте он употребляется для перерубания корней, которые то и дело мешают собаке при раскапывании нор, потому что и хорек, и норка живут, за малым исключением, между береговых размытых водою корней. Кроме того, если у раскапываемой норы есть заметный для охотника выход, то обухом топора убивают зверька в минуту, когда он покажет голову из свободного от собак выхода. Норка живет круглый год около воды, в кореньях прибрежных кустов и деревьев и под нависшим дерном подмытых берегов ручьев и речек. Хорек живет в тех же местах, где норка, и в кучах камней, собираемых с полей, а также часто селится в строениях, под полами сараев, амбаров и даже крестьянских изб – одним словом, там, где водится больше мышей, составляющих его главную пищу. В особенности хорьки любят жить осенью под пнями срубленных деревьев и по лесным порубкам, если они находятся рядом с яровыми полями и каким‐нибудь ручьем. Горностай живет в тех же местах, где и хорек, а также и в таких, где хорек не имеет физической возможности поселиться. Например, он часто подолгу проживает на деревьях – в дуплах и старых вороньих гнездах.
Следы хорька
Следы горностая
Следы ласки
Охота за этими зверьками производится таким образом. Охотник рано утром с собаками, ружьем и топором за поясом отправляется к какой‐нибудь речке и, не торопясь, идет ее берегом. Собаки, переходя то на один, то на другой берег, обнюхивают кусты и берега. Где вдоль самой воды есть жидкая грязь, охотник останавливается и старательно ее осматривает – нет ли на ней следов. По временам он подзывает собак и заставляет их обнюхивать какую‐нибудь норку или куст, который, по его мнению, заслуживает особого внимания. Если собаки найдут нору, они вдруг завиляют хвостом, начнут лаять и порывисто рыться. Охотник, вырубив тонкую палку и отстранив собак, начинает совать ее под пень; только что он ее засунул, там слышится стрекотанье хорька и рука чувствует, как зверек злобно хватает и грызет палку. Привычные собаки, насторожив уши, бегают вокруг пня и зорко сторожат выходы. Наконец палка донимает хорька, и он, как комок черной шерсти, вылезает и, не быстро перепрыгивая, бежит по лугу. Тогда охотник быстро стреляет, целясь в голову, чтобы убить наповал и не испортить шкурку. Если хорек найден собаками в куче камней, то охотник ее разбирает по направлению, которое указывает собака, и или выгоняет хорька, или убивает в самой куче, что бывает чаще, так как хорек не любит покидать свое убежище и держится до последней крайности.
Дробь для этой охоты употребляется самая крупная, номера первого или даже ноль. Сравнительно с зарядом пороху дроби кладется очень мало, потому что малым зарядом дроби меньше портится шкурка.
Охота на северных оленей скрадом
Эта охота начинается с первым выпавшим снегом и продолжается до тех пор, пока снега не нападает до двух четвертей, то есть в тех местностях, где эти олени водятся, большей частью с первых чисел октября и до половины ноября. Скрадывание оленей, имеющее некоторое сходство с подскакиванием к токующим глухарям, – очень трудная охота, требующая большой сноровки, хорошего зрения, выносливости, хладнокровия, меткой стрельбы из штуцера на расстоянии до ста и более сажен, но зато эта охота одна из лучших. Производится она, смотря по обстоятельствам и местности, вдвоем-втроем или с еще большим числом участников, но всего удобнее вдвоем. На Урале за оленями обыкновенно ездят в санях на высоких копыльях, которые оставляют около промысловой избушки или у куренного балагана, устраиваемого углежогами; затем один садится верхом, другой следует за ним до тех пор, пока не нужно будет им разделиться.
Самое лучшее время для скрадывания оленей – когда выпадет пороша и небо сплошь покроется беловатыми, будто над самым лесом повисшими облаками. В такую глухую погоду зверь стоит на одном месте, плохо слышит и плохо чует и чаще всего подпускает на выстрел. Хорошо также подходить к оленям в ветреную погоду и оттепель, особенно при облачном небе; но в ясный, безветренный и морозный день скрасть оленя почти невозможно, так как он тогда слышит очень далеко да и мало стоит на месте, нередко делая такие большие переходы, что догонять его очень рискованно и утомительно.
Найдя следы, охотники идут за ними до тех пор, пока следы не начнут путаться, расходиться в разные стороны, потом опять встречаться и кое-где станут заметны следы жировки. Тогда охотники или расходятся в разные стороны и осторожно подвигаются вперед, зорко присматриваясь к предметам, или же, как на Урале, верховой спешивается и, передав лошадь своему спутнику, идет следом, а товарищ его тем временем стоит на одном месте, держа в поводу лошадь и соблюдая строгую тишину. Когда пеший отойдет сажен на 200–300, конный тихо едет по его следу до тех пор, пока не увидит на снегу условной черты, означающей близость зверя, которую нетрудно узнать по свежести следа и по еще не застывшим моче и калу. Тут уже охотник смотрит во все глаза и шаг за шагом медленно подвигается вперед, стараясь не делать малейшего шума. С этою целью уральские и сибирские промышленники нередко надевают на обувь (сапоги из оленьей или другой кожи на мягких подошвах, без каблуков) волосяные чулки или носки (прикопотки), в которых шаги охотника почти не слышны по снегу. Подойдя на расстояние выстрела пулей, охотник выцеливает зверя по сердцу, то есть под лопатку, потому что олень очень крепок на рану (раненый всегда взлягивает), и, выстрелив, поскорее заряжает ружье (скорострельное), так как если упал один из оленей, то другие, не видя стрелка, часто отбегают на несколько сажен и останавливаются. Случается, что промышленники, не сходя с места, убивают по два, даже по три оленя. При промахе также не нужно менять место, но следует стоять неподвижно, так как зверь, отбежав некоторое расстояние, или остановится, или повернет и набежит на охотника. Если другой охотник остался позади верхом, то при звуке выстрела он должен немедленно слезть с коня и ждать с ружьем наготове, не набежит ли на него олень, что и случается весьма нередко. Лошадь, понятное дело, не должна бояться оленьего духа и стоять смирно, а такие привычные кони встречаются очень редко.