Падение ночью снега и отчасти поземка, то есть низовый занос, значительно способствуют определению большей или меньшей свежести следа, так как старые следы от прошедшей ночи совершенно закрываются, а также запорашиваются и новые следы, сделанные зайцем вначале. Таким образом, охотнику выгоднее выбирать следы, недавно сделанные зайцем, и даже переменять сходимый малик на другой, более свежий, если таковой попадется на пути. Относительная свежесть следов, конечно, определяется только сравнением, поэтому во время падения снега ночью многие предусмотрительные охотники выпускают на двор два или три раза собаку или кошку.
В удаче охоты за русаком по пороше в одиночку весьма важную роль играет подход, то есть возможность подойти на выстрел к находящемуся на логове русаку. Этот подход прямо зависит от большего или меньшего шума, производимого при ходьбе, а равно от места нахождения логова. В жесткую порошу одному нечего и пробовать сходить малик; ни один русак не улежит саженях в 30‐ти. Точно так же по крепким местечкам, в частых зарослях подход немыслим даже при мягкой пороше и заяц (чаще беляк) уходит безнаказанно, укрываемый деревьями и сучьями. Подход делается невозможным, когда на снегу образуется корка, иногда остающаяся на всю зиму. Даже при покрывающем ее слое снега вершка в 2 корка трещит, сильно продавливаясь.
При неглубоком снеге, недостаточном для вырывания в нем углубления, матерые русаки ложатся под межками или на взметах, реже по кустикам и мозжухам, где преимущественно держатся матерые. С углублением снега и в особенности с образованием снеговых наносов и удулов все русаки, и прибылые, и матерые, очень охотно ложатся в таких удулах по рытвинам, водомоинам, лощинам, в оврагах, в канавах, ограничивающих поле и усадьбы, по растущим на поле кустикам, к которым всегда придувает много снега. Затем русак ложится в садах, реже в гумнах, под сараями, в поленницах дров или в огородных заборах, около которых растет крапива и прочие сорные травы. Для того чтобы вырыть норку в снегу, зайцу достаточно нескольких секунд. Гонный русак, однако, не сразу ложится, а сначала довольно долго сидит настороже, прислушиваясь, затем понемногу прижимается к земле.
Необходимо заметить, что на охоту за русаком надо выходить как можно раньше, еще затемно, так, чтобы быть на месте на рассвете, как только есть возможность различить следы. Зимний день очень короток, кроме того, не говоря уже о конкурентах, среди дня малик часто заносится поземкой. По первозимью, как сказано, зайцы жируют исключительно на озимях, а потому искать их малики должно около озимых полей; ложатся они, за редкими исключениями, недалеко. Всего практичнее намечать свой маршрут таким образом, чтобы переходы от одного озимого поля к другому были бы по возможности короче, чтобы при этих переходах не возвращаться уже пройденным местом. Лучше всего идти вдоль закрайка озимей, а если местность тому не препятствует, то в сотне шагов от этого закрайка, так как в зайчистых местах закраек озими бывает совершенно истоптан зайцами за ночь. Идя сказанным образом, охотник должен осматривать встречающиеся ему малики: если малик идет от озимей, это значит, что заяц пошел на лежку, и охотник идет его сходить, как было описано выше, не затаптывая малика. Сойдя и убив зайца, охотник возвращается назад и продолжает свой путь вдоль озимей, пропуская малики, идущие к озимям, и сходя идущих от озимей. Позднее, когда лягут глубокие снега, беляки сдаются в лес, а русаки – к жилью, ходьба без лыж становится уже затруднительной или даже невозможной, а потому охотник должен ходить дорогами, которыми русаки и совершают преимущественно свои переходы, везя за собой лыжи на веревочке. Деревни обходятся на лыжах позади гумен; по пути охотник заходит на озимые огорки, где снег сдувается ветром, и если русаки есть в данной местности, то он не преминет пересечь их малики. Следует прибавить, что если русак начинает делать двойку вдоль длинного сугроба, который обыкновенно надувается у изгородей, сорных меж и пр., то охотнику следует идти сугробом, чтобы вскочивший из снеговой норы русак не скрылся бы мгновенно за сугроб.
Охота на медведей облавой
Охоту облавой можно производить в течение всей зимы, начиная с того дня, как медведь ляжет в берлогу; ложится же он около того времени, как установится постоянная зима и выпадет на четверть снег.
Если положение берлоги известно и медведь долго не выходит, то окладчик должен идти внутрь круга и потревожить его. Если же положение берлоги неизвестно окладчику, то по необходимости приходится пустить собак; в противном случае облава может прокричать целый день и окладчик исходит внутри круга по всем направлениям, а медведь все же не встанет; в особенности часто бывают подобные случаи в феврале и марте, когда зверь сильно занесен. При назначении места для облавы следует отсекать круг как можно меньше, то есть так, как только позволяет местность. Облаву следует ставить с трех сторон, не далее 10 сажен одного человека от другого. Каждый загонщик должен быть вооружен длинной и крепкой дубиной. Загонщики должны стоять на месте и кричать беспрерывно в продолжение всей охоты, пока распоряжающийся охотой не подаст сигнала к окончанию. Линия стрелков должна быть расположена за ветром от места лежки зверя, и стрелки должны стоять не более 50 шагов один от другого, а крайние из них – не далее 50 сажен от облавы.
Стрелков можно ставить сколько угодно, но нечего и говорить, что они должны быть надежны и, как и кричане, непременно трезвы; лучше всего, когда их не более четырех. Каждому стрелку хорошо устроить перед собой шалашку, но рубить ее так, чтобы было удобно стрелять через нее. Белая одежда стрелков на этой охоте очень полезна. При этом необходимо шалашки хорошенько забрасывать снегом.
Когда медведь встает от одного крика облавы, то большей частью идет на крик и, осмотрев кричан, выходит шагом на один из крайних номеров.
Выходя на линию стрелков, он не любит идти по очень густой чащаре, а выбирает места более открытые, где ему удобнее пройти; вот почему стрелков следует ставить так, чтобы перед каждым из них было сколько‐нибудь открытое место, на котором медведь мог бы показаться и где его удобно было бы стрелять. Если входная пята зверя еще заметна (в лесу она сохраняется очень долгое время) и ветер позволяет гнать его в пяту, то лучший и надежнейший номер будет на пяте.
Облавная охота продолжается час, два, иногда и больше, смотря по величине круга и возрасту зверя: молодой медведь выходит на стрелков скоро; старого же приходится ждать долго – он ходит больше по облаве, приглядывается и прислушивается, часто прорывает облаву – проходит между кричанами. Если медведь прорвет облаву, то его снова обходят, делают круг еще гораздо больше, так как гонный медведь лежит осторожно и не допускает обрезать круга; облаву ставят как можно чаще, кричать ей велят сильнее и ровнее, по возможности с меньшими перерывами.
К убитому медведю необходимо подходить с большой осторожностью и с заряженным ружьем; если уши у него прижаты, то это значит, что он еще жив. Желающему охотиться на медведей прежде всего следует приобрести хороший штуцер центрального боя, еще лучше штуцер-экспресс, и привыкнуть метко стрелять из него. Если он на расстоянии сорока шагов не будет выходить из цели величиной в обыкновенную столовую тарелку, то такую стрельбу можно считать достаточной. Дальше сорока шагов в лесу редко приходится стрелять медведя, разве в угон, но такой выстрел должен всегда считаться случайным. На медвежьей облаве почти всегда первый выстрел решает дело. Если он был удачен, то и вся охота будет удачна. Но если по первому выстрелу медведь был промазан или только легко ранен, то он поскачет напролом, на линии стрелков произойдет суматоха, и тут уже никакого толка ожидать нельзя. Большей частью все зависит от хладнокровия и искусства того стрелка, на которого зверь выходит с самого начала, вот почему он должен соблюдать два следующие правила:
1) брать на прицел как можно медленнее, с полнейшей выдержкой, не делая резких движений;
2) целить в переднюю часть зверя. Рана в живот и в заднюю часть тела медведю нипочем. Но при сильном бое штуцера и при употреблении конических пуль со стальными наконечниками или экспрессных пуль всякая рана в переднюю часть тела если и не убьет его мгновенно, то остановит и отобьет всю силу.
Ружейная охота с гончими на лисиц по порошам
Для этой охоты нужен один гончий; пара или тройка не только излишни, но даже вредны. От одной собаки, которая гонит верно и устойчиво, лисица ходит на весьма маленьких кругах, часто не высовываясь из острова; круги ее бывают при этом в высшей степени правильны, так что стать под гон нетрудно. Производится эта охота следующим образом: охотник идет с гончим на своре поутру в ту местность, где держатся лисицы; найдя свежий нарыск, он, не спуская собаки, сходит лисицу, которая по первозимью, по мягкому свежему снегу никогда не уходит далеко. Обыкновенно лисица застается или в опушке, или недалеко от нее; если она лежала, то охотник сейчас заметит ее взбудный след и, не мешкая, спускает на него гончего; иногда лисица находится на ходу, тогда охотник идет ее следом до тех пор, пока гончий не начнет тянуться следом и повизгивать или даже взлаивать – это значит, лисица недалеко впереди и гончего можно спустить, он немедленно погонит. Наконец, нередко бывает, что лисица, войдя в лес и преимущественно в чащу, начинает кружить в разные стороны, не выходя в опушку; это значит, что она недалеко, в этом же острове. Тогда, если гончий вполне надежен, а с ненадежным на эту охоту нечего и соваться, его можно спустить, а самому выбрать поскорее удобный лаз.
На этой охоте бестолковая беготня может испортить всю охоту; лисица, в особенности матерая, очень боится свежего человеческого следа; под гончими она способна кружиться в маленьком косяке до полного своего изнеможения, но, наткнувшись в этом колке на свежий след охотника, она нередко сразу из него вырывается и уво