К потерям привыкнуть нельзя. Из прошлого опыта было известно, что погибших в боях летчиков, штурманов и стрелков вспоминали все реже. Время размывало память и тем самым предоставляло какое-то забвение и надежду живым. Однако гибель семи человек и потеря четырех бомбардировщиков за один вылет переживались всеми достаточно тяжело. У некоторых появился страх. Страх как любовь: то разрастается, то угасает. Из опыта было известно, что чувству страха были подвержены почти все, а способность преодолевать его зависела от настроения. Для этого нужен был успешный боевой вылет. Исправных самолетов осталось мало.
8 августа с утра шел дождь, но к вечеру погода улучшилась. Небо на западе приобрело нежно-опаловый оттенок. Летное поле и самолеты купались в косых лунах солнца. Когда из дивизии поставили боевую задачу, я возглавил сводную группу бомбардировщиков полка для подавления артиллерии противника на огневых позициях в районе Нерусский. Учитывая потери в предыдущем воздушном бою, мы попросили взаимодействовавших с нами истребителей выделить, кроме группы непосредственного прикрытия, и небольшую ударную группу.
В 517-м истребительном полку тоже осталось мало летчиков и самолетов, но командование полка выделило две пары истребителей для непосредственного сопровождения и пару в ударную группу. При подходе к цели два желтоносых «фоккера» атаковали нас спереди и после атаки проскочили вниз. На втором заходе на цель нас атаковали уже четыре ФВ-190. Наша ударная группа, не ввязываясь в бой, отбила и эту атаку. Артиллерийскую батарею мы подавили надежно, уничтожив одно орудие прямым попаданием бомбы.
9 августа мы получили распоряжение в течение всего дня находиться в боевой готовности, но задачи нам так и не поставили. Это была передышка на пятнадцать дней, и весьма кстати. После месяца непрерывных напряженных боев в полку осталось менее половины боевых самолетов, да и те требовали ремонта и проведения регламентных работ.
За эти пятнадцать дней были отремонтированы все самолеты, получены новые бомбардировщики и введены в строй экипажи, прибывшие на пополнение. Наряду с вводом в строй молодых экипажей, мы с командирами эскадрилий еще раз проанализировали все боевые потери и наметили меры для их сокращения. После потерь в боях на Курской дуге бывалыми ветеранами стали не только экипажи командиров звеньев Рудя, Черепнова и Архангельского, но и экипажи летчиков Афонина, Воеводина, Калмыкова, Кособокова и Марченко.
Руководящий состав и лучшие боевые экипажи участвовали в конференции по обмену боевым опытом, организованной командиром корпуса.
Перед началом конференции встретили заместителя командира 745-го бомбардировочного полка Николая Петровича Гладкова.
— Привет, Петрович! Ну, как на новом месте живешь, наверное, как граф? — спросил Желонкин.
— Нет, Федя, не как граф, а как графин. Все за горло хватают.
— Не прибедняйся! Тебя голыми руками за горло не возьмешь, — сказал Желонкин.
На конференции нас хвалили за повышение эффективности бомбардировочных ударов и за хорошее управление боевыми действиями в воздухе и упрекали за большие потери, допущенные в начале августа.
Мы выступили с просьбой меньше регламентировать из штабов дивизии и корпуса тактику нанесения ударов для полка и эскадрильи при ведении эшелонированных действий и предоставлять больше инициативы командирам полков и эскадрилий.
В перерыве молодые летчики 517-го истребительного полка жалели летный состав бомбардировщиков за то, что в полете он скован строгим боевым порядком, и хвастались тем, что они свободно маневрируют и при удобном случае атакуют истребители противника.
— А вы заметили, как немецкие зенитчики лупят по боевому порядку бомбардировщиков, а как только наши истребители приближаются к бомбардировщикам, то огонь прекращается? — спросил стрелок-радист Зеленков у летчиков-истребителей.
— Ну, заметили, иногда бывает, — неуверенно ответил один из летчиков.
— А вы знаете, почему так?
— Нет.
— Это фрицевский командир зенитной батареи, как только подходят истребители, командует: «Прекратить огонь. Эти сами заблудятся и разобьются», — отвечает Зеленков и хохочет вместе со всеми.
Майор Гладков поднял на конференции вопрос о месте командира полка в ходе боевых действий, но в связи с присутствием на конференции рядового летного состава обсуждать его не стали.
Командир корпуса Антошкин в заключение поблагодарил всех выступивших на конференции, ориентировал командиров дивизии и полков о предстоящих боевых задачах по поддержке наступления войск фронта и сказал:
— Что касается излишней регламентации тактики действий полков и эскадрилий, то это наши штабы по инерции копируют постановку боевых задач воздушной армии на сосредоточенные удары, когда действительно необходимо устанавливать для каждой группы высоту удара, направление выхода на цель и ухода от цели. Обещаю предоставить инициативу в действиях как полкам, так и эскадрильям. Постарайтесь только правильно использовать предоставленную инициативу.
Боевые действия бомбардировщиков при отражении наступления противника на курском направлении и при поддержке контрнаступления наших войск позволили подумать о месте командира бомбардировочного полка. В этот период о месте командира полка каждый говорил по-разному. Прошедшие боевые действия и участие в сосредоточенных ударах воздушной армии придали этому вопросу остроту, так как одни командиры полков управляли своими частями в основном с командных пунктов на аэродромах, а другие считали, что командир должен быть всегда во главе боевого порядка полка и вести его на боевое задание.
Опыт боевых действий показал, что крайние точки зрения в этом вопросе недопустимы. Командир полка или его заместитель должны возглавлять бомбардировочный полк в тех случаях, когда удар наносится всеми силами при выполнении важнейших задач и при участии в массированных ударах, организуемых вышестоящими соединениями. Это позволит командиру полка оценивать обстановку в районе боевых действий, характер противодействие зенитных средств и истребителей, правильно распределять силы по объектам удара и оперативно корректировать порядок преодоления противовоздушной обороны.
При выполнении боевых задач отдельными эскадрильями и экипажами командиру полка необходимо управлять боевыми действиями с аэродрома для того чтобы организовать вылет, боевое обеспечение, посадку самолетов и подготовку к повторному вылету.
Время подтвердило целесообразность такого порядка управления. Весной 1944 года командующий ВВС в специальном документе потребовал, чтобы все командиры частей и соединений лично возглавляли полки и дивизии при массированных ударах и боевых вылетах всем составом и выполнении важнейших задач. Пример такого управления показывали командиры корпусов Полбин и Савицкий.
Под крылом — Украина
С середины августа развернулась подготовка к поддержке прорыва сильно укрепленной обороны противника в направлении города Севска войсками 65-й армии и 2-й танковой армии.
Командир полка поручил мне возглавить боевой порядок полка в первый и второй день Севской операции.
26 августа мы со штурманом полка и штурманами эскадрилий участвовали в поездке ведущих групп 221-й бомбардировочной дивизии из Фатежа в Гапоново для ознакомления на месте с объектами предстоящих действий в полосе предстоящего прорыва и уточнения вопросов взаимодействия с наземными войсками.
С командного пункта командующего артиллерией корпуса нам открылась широкая панорама оборонительных позиций фашистских войск на пологих скатах реки Сев. По словам командующего артиллерией, противник имел перед фронтом 65-й армии четыре пехотных дивизии в первом эшелоне, а в резерве — две пехотных и одну танковую дивизию[176].
Нам показали на карте и на местности оборонительные сооружения противника, места расположения артиллерии, танков и резервов и подчеркнули необходимость подавления артиллерийских батарей и опорных пунктов в глубине обороны. На наши вопросы, где и сколько располагается зенитной артиллерии, никто определенно ответить не смог. В результате поездки знакомство с местностью и некоторыми объектами наших ударов позволило нам лучше ориентироваться при поиске целей в первом и последующих ударах.
23 августа мы перебазировались на аэродром Фатеж и получили конкретную боевую задачу на первый вылет: с трех заходов подавить три артиллерийские батареи противника у Избиничей.
Распределив цели между ведущей и замыкающей эскадрильями на каждом из трех заходов, я уточнил со взаимодействующими истребителями общий боевой порядок, сигналы взаимодействия, порядок встречи и управления. Учитывая, что в боевых действиях по уничтожению войск противника на орловском направлении полк понес значительные потери от огня зенитной артиллерии, я наметил для преодоления противодействия зенитной артиллерии выделить демонстративную группу, подавить зенитные батареи звеном бомбардировщиков и каждый из трех заходов на цель выполнять с разных направлений.
26 августа в 8 часов 05 минут мы взлетели. Полк быстро собрался в боевой порядок, и по маршруту к цели заняли свои места в общем боевом порядке шестнадцать истребителей сопровождения 517-го полка. Погода безоблачная. Видимость отличная. При подходе к линии фронта вижу, что все поле сражения на направлении прорыва затянуто дымом и пылью от разрывов снарядов, мин и бомб. Над Севском в два яруса бьет зенитная артиллерия, вероятно, по штурмовикам и бомбардировщикам. Параллельно нам заходят на цели полки Пе-2, а вслед за нами летят группы бомбардировщиков нашей дивизии.
8.38. На цель выходим точно в заданное время.
От начала боевого пути приказываю выйти вперед демонстративному звену Муратова и становлюсь за ним. Зенитки бьют по звену Муратова, оно маневрирует, а мы спокойно прицелились и сбросили часть бомб по артиллерийским батареям. Зенитный огонь противника сразу же был перенесен на возглавляемую мной эскадрилью, но я уже повел полк на второй заход, а подвергнутая нашему удару артиллерийская батарея прекратила огонь.