– Какая империя?
– Папина. Ну… моя тоже. Со временем. Ты чего, не слышала, что ли?
– Нет…
– Эх ты! Юридические услуги «Лапейн компани». Сеть по всей стране. От недвижимости до разводов. Перед тобой надежда юрис… дис… ческой элиты! Весной получу диплом и фьють! Буду работать у папы на фирме. Она еще пожалеет. Нет, ну надо же! Футболист! Смешно…
– А почему он строгий?
– А он считает, что мне нужно уже заводить семью. Жена, дети, то-се.
– Что, прямо сейчас?
– Нет, попозже. После окончания университета. Но уж не тянуть. Хороший юрист должен выглядеть рес… пес… рек… пек… рентабельно… Не! Респестабельно!
Мэри Лу невольно улыбнулась и погладила окончательно расклеившегося Дэна по плечу.
– В любом случае у тебя еще масса времени, Дэн. Ты найдешь подходящую девушку.
– Нет! Не найду. Я сколько раз пробовал – ты хоть представляешь сколько? Тыщу! Знакомлюсь, гуляю, дружу изо всех сил, секс – само собой, вроде все на мази, но в последний момент меня словно по голове что-то – бац! Не та! Мэри Лу!
– Что, Дэн?
– А ты хорошенькая. Нет, правда. Я тебе говорил раньше?
– Говорил, говорил.
– Хорошо. А то вдруг нет. О! У меня идея!
– Какая, Дэн?
– Давай так: если я до тридцати лет не женюсь, то мы с тобой того…
– Что?
– Поженимся. Ну в смысле, если ты тоже будешь свободна к тому времени. Здорово придумано? И папа будет доволен…
Даже странно. Ей столько раз снилось нечто подобное. Свадьба, белое пышное платье, Дэн Лапейн несет ее на руках… Почему же сейчас в горле застрял комок?
– Дэн, это несерьезно. Ты выпил, кроме того, ты расстроен расставанием с Кьярой…
– Да тьфу на нее совсем, старушка! И я совершенно серьезен. Ну-ка дай мне бумагу и ручку.
– Напишешь Кьяре ответную записку?
– Нет. Я собираюсь составить брачный контракт. Соглашение между тобой и мной. Если к моим тридцати годам ты все еще будешь не замужем, а я… тоже, мы с тобой поженимся.
– Ну конечно, вот сейчас ты напишешь – и это сразу станет контрактом!
– Девчонка! Ботаничка! Да знаешь ли ты, что на моем курсе мне нет равных в составлении типовых и эксклюзивных контрактов?
– А как же нотариально заверенная подпись?
– А вот и необязательно! Достаточно подписи свидетеля.
– И где же этот свидетель?
– Пфэ! Да у нас полный дом свидетелей. Сейчас в любую квартиру позвоню – и будет у нас свидетель!
С этими воинственными словами Дэн Лапейн принялся яростно строчить на листе бумаги. Мэри Лу пригорюнилась на краю дивана. Шутка затягивалась, и девушке уже хотелось, чтобы она поскорее закончилась. В этот момент в дверь позвонили. Мэри Лу поплелась открывать, мрачно удивляясь тому, как много народу пожелало ее навестить сегодня.
За дверью обнаружилась миссис Барристер, домовладелица, с вечной дымящейся сигаретой в зубах и большим конвертом в руках. Будучи вдовой отставного майора артиллерии, миссис Барристер предпочитала лично разносить почту жильцам – чтобы быть в курсе их общественной жизни.
– Мэри, деточка, вам пакет из деканата. Надеюсь, вести добрые.
– Спасибо, миссис Барристер.
– У вас гости?
Дэн, расслышав знакомый голос, возопил:
– Здрасте-здрасте, несравненная моя! Вас Бог послал, не иначе. Проходите, у нас к вам дело.
– О, Дэнни, я в таком виде…
– Прелестница! Да будь на вас хоть очесы из пакли – вы все равно будете сражать наповал.
Миссис Барристер зарделась и вплыла в квартиру, не обращая на Мэри Лу никакого внимания. Девушка мрачно последовала за ней. Вот каково обаяние Дэна Лапейна! Даже семидесятитрехлетняя матрона с артиллерийским прошлым начинает таять и млеть, чего уж требовать от юной и неопытной Мэри Лу!
– Миссис Барристер, распишитесь вот здесь и здесь. Хотя нет, сначала Мэри Лу, старушка, ты. Вот здесь. И число.
Тревога неожиданно кольнула Мэри Лу прямо в сердце. В каждой шутке, как известно, есть только доля шутки…
Да нет, не может это все быть всерьез! Кроме того, Дэн выпил – а что-то такое она читала насчет того, что поставленная в пьяном виде подпись не считается… И вообще, все это полная и несомненная чушь. К тридцати годам он тридцать раз женится и забудет о существовании Мэри Лу Дженнингс.
Она с некоторым ожесточением схватила ручку и размашисто подписала, не читая. Дэн хмыкнул:
– Вообще-то неплохо было бы сначала прочитать…
– Я тебе доверяю. Ведь мы друзья?
Потом расписался Дэн, последней, хихикая и жеманничая, поставила свою подпись миссис Барристер. На прощание она долго грозила им пальцем, обзывала Дэна «шалуном» и «проказником», а Мэри Лу трепала по щеке. Мэри Лу механически улыбалась – а в голове крутилась только одна мысль: если бы все это было всерьез, я бы визжала от счастья. Но почему же мне так хочется плакать?
После ухода домовладелицы в комнате наступила тишина. Присмиревший и посерьезневший Дэн неожиданно провел рукой по растрепанным волосам и поднялся с дивана.
– Что ж, мне тоже пора. Уже поздно. Спокойной ночи, старушка.
– А разве ты…
– Что?
Проклятые принципы! Мэри Лу Дженнингс спокойно подняла голову и встретила вопросительный взгляд синих глаз Прекрасного Принца.
– Ничего. Спокойной ночи, Дэн. Увидимся?
– Да. Думаю, до завтра. Я заскочу вечерком. А может, сходим куда-нибудь?
Она заперла за ним дверь и в ярости выключила телевизор, где на экране совсем юная Скарлетт О’Хара замерла, пока чернокожие служанки затягивали ее в корсет. Мэри Лу чувствовала себя отвратительно. Даже «Унесенные ветром» не радовали. Ничего. Завтра все будет иначе, они с Дэном вместе посмеются над глупым контрактом и жизнь войдет в свою колею.
Он не зашел вечером следующего дня. И через неделю не зашел. Мэри Лу совершенно случайно узнала от миссис Барристер, что Дэна Лапейна срочно вызвали домой, в Чикаго, на какое-то семейное торжество, откуда он так и не вернулся. Еще через два дня в квартиру на шестом этаже въехали новые жильцы – довольно милая семейная пара.
С тех пор прошло семь лет.
3
Дэн Лапейн меланхолично складывал бумажного голубка из листа бумаги, на котором убористым шрифтом был напечатан какой-то текст. Вернее не какой-то, а вполне конкретный. Юридический. Можно было ручаться, что он касается чьей-нибудь недвижимости. Или наследства. Или условий развода. Других бумаг в большом и светлом кабинете просто не водилось.
Кабинет – как и означенные бумаги – принадлежал Дэну Лапейну последние четыре года. Вице-президент компании, учитывая масштаб личности президента, пост чисто формальный, никакой особой власти не предполагающий, но по статусу – второй в табели о рангах «Лапейн Компани».
Сам президент – папа Лапейн – в данный момент сердито расхаживал по этому самому кабинету и толкал речь. Дэн покорно, хотя и несколько рассеянно внимал.
Папе Лапейну исполнилось семьдесят, и он собрался на покой. Так он сам заявил еще полгода назад, назначив собственные проводы на заслуженный отдых на самый конец мая. Теперь до времени «X» оставалось два месяца, и потому сгустившиеся совершенно неожиданно над головой Дэна тучи были очень некстати.
– …И почему ты не можешь хоть немного прислушаться к совету умных людей? Джошуа прислушивается. И именно поэтому я всерьез подумываю о том, чтобы именно ему передать контрольный пакет акций.
– Да, папа. Как скажешь. Хотя совет учредителей будет удивлен.
– С чего бы это?
– С того, что Джошуа не юрист. Он администратор. Да, согласен, чертовски исполнительный, надежный и в высшей степени благопристойный – но администратор. Не юрист.
– В твоих устах, Дэнни, «благопристойный» звучит как ругательство.
– Я не Аманда, мне не обязательно обожать Джошуа.
– Твоя сестра вышла замуж за достойного человека. Я рад, что Джош вошел в нашу семью. Кстати о семье: позволь напомнить, что твоя сестра младше тебя, однако уже давно замужем, и у нее…
– Трое детей, я помню.
– Слава богу! Учитывая твое легкомыслие, я не удивился бы обратному.
– Даже мое легкомыслие не позволит мне забыть о существовании двух кошмарных близнецов и одного юного бандита, который, несомненно, закончит свою карьеру на каторге.
– Дэн! Ты говоришь о моих внуках! О детях твоей сестры!
– Вот я же и удивляюсь. Аманда – тихоня, Джош – зануда, так в кого уродились эти юные негодяи? Давеча Билли угваздал мою машину жвачкой. А Шерил и Джонни запрягли в скейтборд кошку. Она так орала, что я думал – конец.
– Живые, любознательные дети.
– Я бы предпочел болезненных и тихих.
– Дэн!
– Папа?
– Послушай, неужели тебе доставляет удовольствие доводить меня до белого каления? Кроме того, я прекрасно знаю, что ты любишь этих малышей…
– Терпеть не могу! А когда они станут подростками, я вообще сбегу из дому.
– Надеюсь, к тому времени у тебя будут уже свои дети.
– Спаси господь… В смысле, да-да, конечно.
– Дэн!
– Папа, я здесь. Я уже битый час здесь и слушаю тебя, хотя мог бы и не слушать. Я ведь уже в общем-то большой мальчик. Мне тридцать лет.
– Вот именно. Тридцать лет – а ты все ходишь в мальчиках. Эти бесконечные интрижки! Эти кутежи со стюардессами!
– Ну ты загнул. Не со стюардессами, а со стюардессой. Она была одна. И чертовски хорошенькая. Я пообещал ей совершить кучу безумств в ее честь, а она благородно позволила совершить что-нибудь одно. Я выбрал Фиджи. Имею я право на отдых?
– А секретарши? Сколько их сменилось?
– Три. Ну и что? Корпоративную этику я соблюдал. Две из них вообще вышли замуж и потому уволились. Я им послал цветы от фирмы. А Эми…
– Мисс Такер была вынуждена уволиться, потому что ты ей проходу не давал.
– Это она так сказала. На самом деле она сама почти из платья выпрыгивала при виде меня. Невозможно было работать.
– Это же позор, Дэнни. Ведешь себя как маленький мальчик. Твой отец вынужден сам подыскивать тебе секретаршу!