Выхватываю у нее подушку и наношу ответный удар.
– Вот это моя девочка! – восклицает Хейз, вытягивая меня за руку из постели.
На мне все тот же кружевной комплект. Опустив на него глаза, я невольно вспоминаю
прошлую ночь, а я не хочу ее вспоминать. Хейзл сует мне халат, и я надеваю его, постаравшись
прикрыть все кружева. Потом она тащит меня в кухню, и неприятные открытия продолжаются.
В одну руку мне всучивают пенопластовый стаканчик с кофе, в другую – пончик.
Вся банда в сборе, и все такие бодрые, что аж зубы сводит, но на лицах у всех написано
беспокойство. Господи, ощущение, будто кто-то умер.
– Не тормози, – приказывает Хейзл, хлопая в ладоши прямо у меня над ухом.
УБИЛА БЫ! Но вместо этого прихлебываю кофе и чавкаю пончиком.
Либо они хором решили собраться и развеселить меня, кто как может, либо Хейзл им
позвонила и тайно все это спланировала. Когда она успела – понятия не имею. Может, прошлой
ночью, пока я думала, что она спит, Хейз строчила SMS?
Заканчиваю завтрак под бдительными взорами подруг. Меня не покидает легкое ощущение,
словно я в зоопарке. Мне просто хочется, чтобы они вели себя как обычно, но, похоже, я
слишком многого прошу.
– Ладно, скажите уже кто-нибудь что-нибудь, или я отправляюсь обратно в кровать, –
говорю я, резко поставив чашку на стойку.
– Мы решили, что тебя не помешает немного подбодрить, раз уж ты впервые поссорилась с
парнем, – наконец поясняет Кэсс. Остальные кивают как китайские болванчики.
– Девчонки, мы просто поссорились.
Ну по крайней мере именно так все и было, прежде чем произнеслось стоп-слово. Понятия
не имею, как все будет теперь. В смысле, это что, КОНЕЦ? Совсем?
Мне надо поговорить с Джеттом. Не думаю, что SMS чем-то помогут. Надо сделать это с
глазу на глаз. Но, наверное, придется отложить встречу, пока эти сучки не продемонстрируют
мне весь набор запланированных развлечений.
– Ох, милая, – вздыхает Джордин, еще сильнее, чем обычно, растягивая слова. Похоже, эта
особенность проявляется, когда наша южанка кого-то утешает.
Она стискивает меня в объятиях. Надо отдать Джордин должное, обниматься она мастерица.
Должно быть, это у южанок в крови, как и успокаивающий голос.
Обнимаю ее в ответ, но расклеиваться не собираюсь. Уж точно не до тех пор, пока не узнаю
все наверняка.
Видимо, для того, чтобы избавиться от сердечной боли, нужно пойти в косметический салон
и пропитаться химикатами по самую макушку, пока тебе делают маникюр, потом сходить в
кино с максимально возможным количеством парней с обнаженной грудью в минуту, а потом
во время ланча нажраться от пуза. Не то чтобы мне не нравилось всем этим заниматься, но
когда эти развлечения мешают мне увидеться с Джеттом, они меня возмущают. Совсем
немножко.
Я пытаюсь веселиться, но выходит как-то не очень. Девчонки стараются как могут, заставляя
меня смеяться и подыскивая новых парней, чтобы помочь мне «его забыть».
– Самый быстрый способ кого-то забыть – заменить его кем-то другим. Особенно учитывая
то, что он был твоим первым. Ну знаешь. Если все не наладится, – заявляет Дейзи.
– Да мы просто поссорились, – повторяю я.
Девчонки переглядываются с грустными лицами, словно я брежу.
– Ну, ты начала с ним встречаться при не самых лучших обстоятельствах, – замечает Кэсс.
Ага, и чья это вина? Окидываю подруг сердитым взглядом, и у них хватает совести виновато
потупиться.
90
– Мы… – начинает Хейзл, обводит рукой всю честную компанию и вздыхает. – Мы тут
разговаривали. Много. И чувствуем себя последними засранками. То, как мы забрали твои
ключи и заставили познакомиться с Джеттом… Это было неправильно, и нам очень жаль. Всем
нам. Ты так расстроилась, когда с ним поссорилась, и мы чувствуем свою ответственность.
Девчонки кивают в унисон.
Складываю руки на груди. Эти слова следовало сказать давным-давно. А сейчас вроде как
слегка поздновато. И теперь, когда они извиняются, я понимаю, как сильно меня все это
напрягало в последнее время, и как старательно я закрывала на это глаза, пытаясь не раздувать
конфликт. Вот что происходит, когда позволяешь проблеме усугубляться слишком долго.
И тут меня прорывает.
– О, так теперь вам жаль? Спасибо, на хрен, большое. Какое счастье, что вам жаль ТЕПЕРЬ,
когда ПОЕЗД УЖЕ УШЕЛ. В первую очередь, этого вообще не должно было произойти!
Предполагалось, что вы мои гребаные подруги, а вы обращались со мной, как с дерьмом. С
меня хватит!
Ярость, тихо тлевшая во мне с той самой ночи, прорывается наружу, и если я не уйду, то еще
много всего выскажу.
Поэтому пулей вылетаю из кафе, схватив по дороге ключи и сумочку. Я добилась, чтобы они
разрешили мне поехать на собственной машине, в надежде, что смогу сбежать и поехать к
Джетту.
– Не шути со мной, – предупреждаю я машину, поворачивая ключ в зажигании, и мотор
оживает.
– Вот-вот, так я и думала.
Рванув с места, под аккомпанемент визга колес покидаю парковку и понимаю, что мне
некуда ехать. Опять. Мои гребаные тупые подружки снова это сделали. Руки, лежащие на руле,
начинают дрожать, и глаза застилают слезы. Сворачиваю на обочину, пока никого не убила, и
тянусь за сумочкой, чтобы убедиться, что маленький подарок, приготовленный для Джетта, по-
прежнему на месте. Это мелочь, правда, но надеюсь, что для него это будет что-то значить.
Добравшись в конце концов до квартиры Джетта, стучу в дверь, и мне открывает Хавьер.
Прищурившись, он осматривает меня с ног до головы.
– Вернулась, значит.
Боже, как бы он мне сейчас не врезал. Должно быть, Хави замечает ужас, написанный на
моем лице, потому что он опускает голову и, клянусь, начинает ржать.
М-м, что? Меньше всего я ожидала такой реакции. Не прекращая смеяться, Хавьер
отступает.
– Ты правда думала, что я куплюсь на ваше вчерашнее представление? Заходи давай.
Он распахивает дверь, и я неуверенно проскальзываю мимо него.
– Что? Не понимаю, о чем ты?
Мой голос звучит как-то совсем неубедительно.
– Серьезно, кончай придуриваться, – говорит Хавьер, обняв меня за талию. – Попытка
неплохая, но я знаю Джетта, и знаю, что он бы никогда такого не сказал, тем более на людях.
Так что зря старалась, детка.
– Где он? – спрашиваю я, игнорируя его тираду.
Хавьер, кажется, наконец-то замечает, что я в отвратительном состоянии, вся в слезах и
соплях. Надо было перед уходом из кафе захватить коробку с носовыми платками. Но тогда я
об этом как-то не подумала.
– Мне просто надо было куда-то пойти.
Чувствую, что еще чуть-чуть – и слезы снова потекут рекой, но подавляю желание
разрыдаться.
– Ну конечно.
91
Похлопав меня по плечу, Хави проводит меня в гостиную и усаживает на диван. Одно
хорошо – я уже его не боюсь.
Никогда не видела Хавьера таким серьезным. ВПЕРВЫЕ В ЖИЗНИ он не знает, что сказать.
Ха, кто бы мог подумать, что плачущие девушки заставляют Хави терять дар речи?
– Извини. Не беспокойся. Я просто посижу тут, пока не вернется Джетт. Можешь заниматься
своими делами.
– К черту дела! – заявляет Хавьер и, метнувшись в ванную, возвращается с коробкой
бумажных носовых платков, а затем бросается к холодильнику и достает бутылку виски и
стопку.
Наполнив стопку, он протягивает ее мне.
– Выпей, – требует Хави.
Смотрю на него так, словно на голове у парня выросла еще одна конечность. Беру стопку,
мои руки по-прежнему немного трясутся. Никогда раньше не пила чистый виски, но сейчас
самое подходящее время, так что, откинув голову назад, опорожняю стопку в три глотка.
Само собой, я закашливаюсь. Боже, ощущение, будто я бензина глотнула. Чуть не
захлебываюсь, разбрызгивая алкоголь во все стороны, и Хавьер протягивает мне салфетку,
чтобы вытереть лицо. Задыхаюсь от надсадного кашля, и он стучит меня по спине.
– Пробирает до самых печенок. Здорово, правда?
Вообще-то не очень. Но когда я наконец обретаю способность дышать, мне действительно
становится чуть-чуть лучше. Самую малость. Хави подает мне стакан воды, и я осушаю его до
последней капли.
– Хочешь об этом поговорить? Потому что советчик из меня никакой, но выслушать я могу.
Похоже, выбора у меня нет. Я могла бы написать сообщение Амелии, но тогда пришлось бы
объяснять ей всю эту ситуацию с Джеттом, а Хавьеру уже все известно.
– Мои подруги – кретинки, – еще раз высморкавшись, начинаю я.
Это довольно-таки емко описывает положение дел. Хавьер наливает еще одну стопку, но на
этот раз выпивает ее сам. Он приговаривает виски одним глотком, даже не поперхнувшись.
– Ага, Джетт посвятил меня во все подробности.
Ну, Джетт и сам НЕ В КУРСЕ всех подробностей, но я решаю не возражать.
– Мне просто надоело, что они ведут себя со мной так, словно я достойна лишь жалости. Они
должны хотеть со мной дружить, потому что со мной весело тусоваться, потому что у нас
много общего и потому что мы заботимся друг о друге. А дружить с кем-то, потому что тебе
его жалко… Хуже причины для дружбы не придумаешь. Хуже просто некуда.
Кажется, я начинаю чувствовать опьянение. Лицо раскраснелось, и живот немного горит.