Он стаскивает с носа очки и устало трет переносицу. Кое в чем она права, и это бесит.
– Давай просто отпустим всех пенсионеров доживать свой век в Уругвае?
– Леон, мальчик мой, тебе притащить вчерашнюю студентку?
– Да хоть сегодняшнюю. Ты слышишь, что они несут?
– Договорились, – резко поднимается Джанин. – Как раз для контраста. Сиди здесь пять минут, никуда не уходи.
Она исчезает за дверью. Как будто Леон куда-то способен выйти, хотя окно и правда выглядит привлекательно. Он отворачивается к нему, запрещая представлять себе, как летит.
Директор по развитию. Что, если сделать назначение Кэтрин тем самым пиар-кейсом? Дело Тома Гибсона живо, его вдова занимает новую позицию в компании. И органайзер на парприз подать как последнюю разработку британского гения. Если все правильно преподнести, можно попробовать выкарабкаться из той задницы, в которую они забрались в прошлом году.
Нет, они все еще в прибыли, прирост к две тысячи семнадцатому достаточен. Но очевидно и то, что в плане развития и продукта восемнадцатый загнал их в жуткую стагнацию. Дошло до катастрофы: Тыковка и Женевьев напечатали логотип на тряпочках для протирки зеркал. Куда уж ниже падать…
Как научить Майю быть изобретателем? Леон сам не понимает, как работает эта функция у людей в голове. Он неспособен придумывать – только трансформировать чужие мысли и идеи, выводить из них сокровенную суть и воплощать в жизнь. Но он никогда не мог вывести формулу Тыковки: тот порой залипал на кровати, размахивая руками в воздухе, словно видел что-то перед собой, а потом вдруг выдавал гениальную херню.
Звук открывающейся двери отрывает его от тяжелых мыслей.
– Проходите, – говорит кому-то Джанин.
– Добрый день, – слышится приятный глубокий голос.
Леон надевает очки и разворачивается ко входу. Перед ним оказывается совсем молодая девушка. Серые брюки обхватывают узкие бедра и струятся по длинным ногам, белая блузка с V-образным вырезом виднеется из-под краев черной кожаной куртки. Образ завершает кулон-пуля на тонкой цепочке.
Себя она продать может. Уже неплохо.
Когда девушка грациозно опускается в кресло перед ним, Леон позволяет себе рассмотреть каждую черту ее лица. Точно не больше двадцати пяти – даже щеки еще какие-то по-юношески пухлые. Белая, словно фарфоровая кожа покрыта нежным румянцем, а чуть раскосые глаза – сейчас и не поймешь их цвет – цепко оглядывают его в ответ. Но больше всего ему нравятся волосы: светлые, словно выгоревшие на солнце, они обрамляют ее лицо и спускаются до самой груди.
В ней не чувствуется ни капли страха или даже попытки понравиться, нет: она оценивает его так же, как он ее. Словно планирует вести разговор на равных. Это забавляет.
– Еще раз добрый день, мисс Харпер, позвольте вам представить… – произносит Джанин.
– Леон Гамильтон, совладелец и генеральный директор «Феллоу Хэнд», – решает вмешаться Леон.
– Очень приятно, мистер Гамильтон. Зои Харпер, кандидат на позицию пиар-директора.
На стол к нему ложится одностраничное резюме, и он быстро просматривает его по верхам: Корнелл, год в банке, второй – в бытовой технике «Арчер».
Дейви Арчер, еще один парень из их синдиката. Он единственный из Нью-Йорка общается с Бакстоном, потому что знаком с ним до переезда Леона в Америку. Остальные не имеют права на это, пока кто-то из Лондона не решит обратиться сам.
У «Феллоу Хэнд» и «Арчер» больше общего, чем кажется. И Леон, и Дейви ненавидят барона Бакстона всей душой.
Любой, кто общается с ним близко, не выносит его. Это очевидная вещь: самый мерзкий человек на планете распустил свои корни по всей Британии, а ветвями дотянулся до дальних уголков мира. И это из-за него Тыковка потерял селезенку.
Постулат «Не связываться с Бакстоном» стоит одной из вещей, которые могли бы спасти Тыковку. Вернуться бы на шестнадцать лет назад!
– Расскажите, что вы знаете о «Феллоу Хэнд», – нарушает тишину Леон.
– Все? Я многое знаю.
– Самое важное.
– Вы шесть лет в Штатах, приехали, чтобы совершить революцию в мире автомобильных аксессуаров. В момент, когда это по факту получилось, ваш совладелец и директор по продукту погиб при странных обстоятельствах. Сверчок превратил это в повод развесить вокруг вашего офиса все накопленное грязное белье. Теперь вы ищете человека, который может остановить снежный ком публикаций разной степени правдивости.
– И вы считаете, что справитесь с этим?
– Я знакома с подобными случаями. Лучше, когда пиарщик может не решать проблемы, а предотвращать их, но и с этим я способна справиться.
Хороша. Леон следит за ее пухлыми губами, и Зои Харпер чуть наклоняет голову, вынуждая его смотреть ей в глаза.
Не слишком ли самоуверенна? Впрочем, ей это и правда идет. Впечатление знающего свое дело человека достигнуто, можно только похвалить.
– Раз вы так хорошо знаете нашу ситуацию, мисс Харпер, – теперь Леон опускает взгляд на ее грудь, чтобы посмотреть, будет ли она раздражаться, – как вы исправили бы ее?
– Консультация – тоже платная услуга, мистер Гамильтон.
– Считайте стандартным игровым кейсом для собеседования. Вы ведь хотите получить эту работу?
– Я еще не решила, подходите ли вы мне.
Леон застывает: кажется, девочка немного перебирает по наглости.
– Тогда для чего пришли?
– Посмотреть. Вы – на меня, я – на вас. У нас обоих в голове появляются аргументы за и против. Разве собеседования созданы не для этого?
Взгляд сам собой поднимается к ее лицу, выражение которого не изменилось: все еще нет раздражения. Даже вызов не появился. Леон вдруг понимает, что не замечает ни одной лишней эмоции ни в ее глазах, ни в голосе.
Она не кокетничает: и правда выбирает компанию так же, как он выбирает среди кандидатов. Да, действительно хороша.
– Какие аргументы против вы уже нашли?
– Пока только один. У меня нет уверенности, что вы сможете быть со мной до конца искренним. А в текущей ситуации это критично важно для пиарщика.
– Что вы имеете в виду?
– Если я соглашусь с вами работать, мне нужно будет знать все. Истинную причину смерти Томаса Гибсона. Настоящие отношения между знаменитыми манчестерскими братьями. Источник уставного капитала.
Что она знает? Леон ищет ответ в мельчайших изменениях мимики, но Харпер словно намеренно ею не пользуется. Не понять намек на их занятие в Манчестере невозможно, но что ей известно? Насколько глубоко она погружена?
– Для чего?
– Чтобы предотвращать катастрофы. Мистер Гамильтон, моя задача – не только знать все о своем работодателе, но и понимать, кто из журналистов и блогеров может раскопать тайну. Чтобы вовремя объяснить этому человеку, что сенсации не получится.
Дейви Арчер, вот откуда у нее информация. Если она в курсе, чем тот занимается в синдикате, то может догадаться и об остальных участниках. Леону и самому стоит быть аккуратнее: в последнее время Бакстон разве что парады оружия не устраивает.
– И все же. Я попрошу вас сообщить один инструмент, который вы использовали бы в нашей ситуации.
– Том Гибсон действительно умер из-за рака?
– Да.
Леон подавляет ослепляющую боль: не сейчас. Он вернется домой, наглухо закроет шторы и снова будет проживать свой кошмар. Но в эту секунду нет возможности ни бить стаканы, ни выть. Он генеральный, мать его, директор.
– Тогда вам нужно рассказать именно эту историю. Болезнь, борьба, искренние эмоции и сопереживание. Несчастным случаем уже не прикрыться. И…
– Продолжайте, – требует Леон, когда она замолкает.
– Вам и остальным близким нужно основать фонд, он займется именно этим видом рака. Популяризация ранней диагностики. Осведомленность о возможностях лечения. Оплата лечения малоимущим.
Это первый вменяемый ответ, который Леон слышит за день. Все пустоголовые кретины с регалиями и массивными резюме, забитыми громкими именами, не предложили ничего стоящего – и вот девочка из Корнелла говорит то, что откликается в душе.
Не затыкать Сверчка, а обратить гнев публики в сочувствие.
– Отличный ответ, мисс Харпер.
– Знаю.
Задав еще несколько вопросов для проформы и даже отбившись от ответных вопросов Харпер, Леон сам прощается с ней. Черт, и правда отличный кандидат – лучший из тех, что он видел.
– Она нам нужна, – поворачивается к Джанин, как только Харпер исчезает за дверью. – Дальше можем не выбирать.
Та выпучивает на него глаза и кривит губы.
– Ты что тут устроил, мальчик мой? Это было не собеседование.
– Кандидатура отличная. Наконец-то ты привела настоящего пиарщика.
– Еще минута – и ты рассказал бы ей, как получил шрам в перестрелке и какие машины вы угоняли.
– Ложь, я держал себя в руках.
– Ты и правда сходишь с ума, – сочувственно вздыхает Джанин. – Ладно. У нас еще три кандидата.
– Передай им, что вакансия закрыта.
– Еще раз: три кандидата, – мгновенно прорезаются стальные нотки. – И ты их сегодня собеседуешь. А завтра я позвоню мисс Харпер.
– Она нужна нам.
Джанин поднимается из кресла и внимательно оглядывает Леона.
– Нам? – уточняет она. – Или тебе?
Глава 9
Принцесса
Звонок от эйчара «Феллоу Хэнд» застает ее у самого кабинета. Зои выслушивает предложение той же женщины, что встретила ее вчера в офисе, и просит отправить оффер со всеми деталями на почту. Сердце начинает биться быстрее, но она не позволяет голосу выдать волнение.
Ей удалось. Она получила оффер с первого же собеседования, несмотря на подрагивающий голос и потеющие ладони. «Феллоу Хэнд» может стать тем самым трамплином, о котором она мечтала: из дешевого опенспейса – в совет директоров.
Леон Гамильтон произвел странное впечатление: он совершенно не похож на того парня с фотографий, которые она видела. Словно им уже лет десять, или репортеры его нещадно ретушировали. Ни то, ни то не похоже на правду так же, как Гамильтон не похож на двадцативосьмилетнего. На лице морщины, а в коротких волосах отчетливо видна седина.