нным взглядом.
Видимо, она тоже превращается в одну из ранних пташек. По крайней мере, ей действительно кажется, что так день проходит намного эффективнее. Спустя всего месяц их отношений Зои уже умудрилась раскидать все свои завалы и хоть как-то увидеть просвет в задачах, и это при том, что сбегает домой к семи вечера.
Раскрыт главный секрет Леона: тот самый час с утра, когда офис либо пуст, либо заполнен адептами культа кофемашины. Корпоративные зомби стоят в очереди за бесплатной коричневой бурдой, пока Зои допивает свой сок. Еще один признак заражения: теперь она тоже получает кофеин из чая, хотя и не живет на Западном побережье.
К девяти дверь ее кабинета приоткрывается, и Зои уже знает: это Джорджина. Судя по всему, вчерашняя встреча требует утреннего обсуждения.
– У тебя есть новости? – улыбается она.
– О да. – Джорджина усаживается в кресло напротив, по-хозяйски укладывая на свободный кусочек стола планшет и пару листов бумаги. – Ты оказалась права.
– Еще бы.
– Отличная идея с внешним аудитом рекламных кампаний. Дюбуа не могла отказаться, это навело бы на нее подозрения.
– Дай угадаю: работа Санджита вызвала массу вопросов.
– Лучше. В целом аудит не выявил критичных отклонений от рынка в показателях его эффективности. Насколько я поняла, он приносил достаточно денег.
– Неужели?
– Но сегодня ему должны сообщить о его увольнении.
– Не понимаю, – хмурится Зои.
– Мы ведь запрашивали аудит не только по его KPI, – с явным удовольствием произносит Джорджина. – Но и по его занятости. Уточнили, сколько часов в неделю могут занимать все те задачи, которые выполняет Санджит.
– У тебя есть итоговая сумма?
– Восемнадцать. Мы платим ему за сорок часов в неделю, и он даже не вырабатывает половину. Понимаешь, что это значит?
– У мистера Арчера есть вопросы к погруженности Дюбуа?
– Жаль, ты не видела, какое у него было лицо.
Вряд ли оно отличалось от того, какое Арчер носит ежедневно. Зои не до конца понимает, что именно происходит, но с каждой неделей Дэвид Арчер оказывается все дальше от остальной компании: он словно занят чем-то другим, и в том деле ничего хорошего не происходит.
– Это был первый шаг. Нам нужно подумать над следующим, – произносит Джорджина.
– У меня есть идеи.
С каждым новым вытащенным на белый свет фактом о некомпетентности Дюбуа доброе отношение к ней Арчера будет таять.
– Сходим сегодня на ланч, – завершает диалог Джорджина. – Там и обсудим.
План действует как надо: если Дюбуа хотела войны, это именно то, чего она заслуживает. Единственная проблема – продумывание ходов и общение с их узким кругом занимает слишком много времени. Зои побаивается стать такой же: просто свалить всю работу на единственного сотрудника и проводить часы за ланчем или в чужих кабинетах. Она уже знает, насколько уязвима такая позиция.
Сообщение от Леона застает ее врасплох: едва вернулась к своим задачам, даже не успела погрузиться в вопрос.
«Ты нужна мне».
Какая знакомая фраза. Зои начинает привыкать к противоречиям: самый закрытый человек на свете не стесняется болезненно открытых разговоров. Если задавать вопросы правильно, даже те, что касаются криминала, Леона они не смущают. Раздражают – возможно. Выводят их отношения на слишком тонкий лед – да. Но это скорее оттого, что Зои «не хватает уважения в тоне».
А ей нравится дразниться. Наказания Леона – лучшее, что можно было придумать. Он изобретателен, но неизменно внимателен и ни разу не нарушал ее лимиты… Черт, снова внизу живота все сжимается: Зои обещала себе не думать о сессиях на работе. Слишком возбуждается.
«Мы не договаривались встречаться в будни», – набирает она ответ. Подумав, отправляет второе сообщение: «Я работаю, помнишь?»
«Мне нужна не сессия. Хочу поговорить, в одном вопросе необходим твой совет».
Этот мужчина точно знает, где у нее слабые места, на которые можно надавить. Зои откладывает телефон и едва не стонет. Он. Хочет. Посоветоваться.
Если бы у нее была точка джи, эта фраза била бы точно по центру. Завести себе, что ли, психоаналитика? Пусть разберется, кто виноват в том, что Зои растекается от простого признания, – мама или папа. Впрочем, каждый из них внес свой вклад в воспитание дочери, но окончательно ее подкосила сама жизнь.
Зои была не самой яркой звездочкой школы Ньюмана в Бостоне. Не стала ею в Корнелле. Даже в Нью-Йорке десятки хороших пиарщиков. И когда человек уровня Леона Гамильтона хочет услышать ее мнение, даже после того, как они договорились исключительно на секс и приятное времяпрепровождение, это словно компенсирует все те годы, когда любую награду приходилось вырывать зубами.
«Я освобождаюсь в семь», – отвечает она наконец.
Нужно размять ноги. Зои решает прогуляться в ближайший «Старбакс» за лимонадом – кофе будет лишним – и заодно разложить задачи по матрице Эйзенхауэра у себя в голове. Но вместо этого она едва не сбивает с ног Санджита, который при ее виде шарахается в сторону, но ненадолго.
– Тварь, – гавкает он, придя в себя. – Это же была ты, да?
– Во-первых, успокойся, – просит Зои с наморщенным носом. – Во-вторых, о чем ты?
– Меня уволили. Они посчитали, что я работаю меньше половины дня.
– А тварь, значит, я? – улыбается она. – Ладно, если тебе так легче…
– Только ты знала, – щурится Санджит. – Ты единственная сидела рядом со мной, и я тебе все рассказывал. Думал, мы друзья, а ты…
– Мы не друзья, – сочувствующе произносит Зои, – но это не значит, что я тебя сдала. Просто пойми: есть время разбрасывать камни, а есть время их собирать.
В его глазах тухнут огни.
* * *
Зои опаздывает. Леон ждет к семи тридцати, но ее новая сотрудница Джесс умудряется устроить абсолютную неразбериху в базе данных СМИ: путает лояльных с теми, что готовы утопить «Арчер» при первой же возможности, и даже неведомым образом сдвигает в таблице контактные данные сотрудников этих СМИ.
Проще собрать новую базу по памяти, чем исправить эту. Чертова катастрофа. И самое обидное – именно в тот день, когда они с Леоном договорились встретиться!
Выбор становится невыносимо тяжелым, и Зои принимает отчаянное решение забрать ноутбук с собой. Обычно в будни такого не происходит, и сегодня его даже не в чем унести, но к черту условности. После разговора с Леоном она попросится в кабинет, чтобы поработать, и даже пожертвует парой часов сна.
С ноутбуком под мышкой она пробирается по пустому офису, почему-то чувствуя себя грабителем.
– Зои, – окликает ее неприятно знакомый голос.
Снова Дюбуа. Что ей нужно в этот раз? Неужели с момента, когда Зои заняла позицию пиар-директора, ей понравилось работать по вечерам? Или вообще работать?
– Мисс Дюбуа, – разворачивается она со своей самой очаровательной улыбкой. – Вы пополняете ряды трудовых сов?
– А ты выглядишь как ночной вор, – кивает та на ноутбук.
– Просто несу работу домой. Проведу вечер с любимыми таблицами.
– Я только надеюсь, – Дюбуа делает пару угрожающих шагов, оказываясь рядом с Зои, – что ты сегодня едешь домой, а не к Леону Гамильтону.
– Не понимаю, о чем вы.
По спине пробегает холодок: они с Леоном держат свои отношения приватными. Откуда она знает? Кто мог проболтаться? Она никому на работе не говорила… Черт.
– Не прикидывайся, я слышала голос Леона по телефону. Он же публичная личность.
Дюбуа приближается еще, и ей приходится задрать голову, чтобы посмотреть Зои в глаза.
– Ты хотя бы знаешь, как Дэвид Арчер относится к нему?
– Какая разница?
– О, милая, ты почувствуешь разницу, как только он узнает о твоей маленькой интрижке. Не играй с этим.
– Мисс Дюбуа, – раздраженно произносит Зои, – даже если бы между мной и мистером Гамильтоном что-то было, это не касается моей работы. «Арчер» и «Феллоу Хэнд» не конкурируют, конфликта интересов нет.
Или она о синдикате? Черт, вот как тут поймешь: это действительно настолько опасно или недорослая тварь блефует?
– Санджита я тебе прощу, – понижает голос Дюбуа, – спишу на неопытность. Но на этом предлагаю остановиться. Заключим мир. Я не трогаю твой департамент и даже помогаю в опасных моментах. Ты прекращаешь использовать старые связи мне во вред.
– Нет, – четко произносит Зои, ликуя внутри. – Вы сами начали войну.
– Ты не выиграешь.
– Если бы это было так, вы бы даже не подошли ко мне.
Не говоря больше ни слова, Зои направляется к выходу. В голове роится слишком много мыслей одновременно, и рассортировать их пока не получается. Она бездумно заводит машину и даже не замечает, как оказывается перед домом Леона.
Когда он открывает дверь, сердце едва не выпрыгивает через глотку. Зои застывает, пытаясь успокоиться.
Это просто нестабильное эмоциональное состояние. Она же в него не влюбляется – вряд ли даже способна на такое, – но действительно рада встрече. И это рациональное чувство: в отличие от большинства людей, Леон не пытается ее сломить. Направить, помочь, даже воспитать или, что похуже, обтесать… Но не ломать.
– Что случилось? – спокойно спрашивает он.
Затем достает у нее из рук ноутбук и убирает на журнальный столик. Когда внимательный взгляд возвращается к Зои, в нем проскальзывает тревога. Нужно успокоиться и не заражать его своими переживаниями, а то хорошего разговора не получится.
– Не обращай внимания, просто работа.
– Ты бы себя видела, – он берет ее за руки, – у тебя глаза злые. Ты нечасто приезжаешь из офиса такой, но каждый раз отказываешься говорить.
– Обычные корпоративные сложности. Леон, ты хотел что-то обсудить?
– Если уходишь от ответа, делай это хотя бы грациозно, – поджимает губы тот. – Прежде чем я задам тебе свои вопросы, мы поужинаем.
– Я не голодна.
– Ты что, не прислала мне отчет об ужине?
Ох уж эта его игра… Леон действительно занялся ее здоровьем: Зои должна полноценно есть минимум два раза в день и присылать ему фотографии своей еды. И это не считая правила пить воду!