Правда, за неделю Зои так и не поняла, как избавить его от тюрьмы, но прямо сейчас и не поймет. Нужно отдохнуть.
Она настолько свободна на ближайшие несколько часов, что выбор становится не приятным, а даже токсичным. Почему-то сердце требует одного: свернуть направо, доехать до Центрального парка и уже привычным жестом отдать ключи парковщику, чтобы подняться на верхний этаж огромного здания, взять с полки очередную находку в мире современной литературы и с ногами забраться в уютное мягкое кресло.
Не стоит. Зои смотрит на ключи, которые дал ей Леон. Ей нельзя поддаваться возникшим из ниоткуда чувствам, даже если идея кажется до дрожи в пальцах приятной. Что за издевка вселенной: беспринципный парень, который перепробовал половину уголовно наказуемых вещей, как меню в ресторане, становится ее зоной комфорта.
Наверное, это не связано конкретно с ним. Просто Леон попался ей на пути в самый уязвимый момент и точно знал, в какую точку бить, чтобы накрепко привязать Зои к себе. Нельзя забывать, почему он начал за ней ухаживать.
– Ты была и остаешься его средством для достижения цели, – вслух произносит Зои. – Просто цель изменилась.
Телефон валяется в глубине сумки, и среди рабочих сообщений, на которые она ответит уже не сегодня, всплывает одно действительно важное, от Руби.
«Свободна вечером?»
Зои соглашается, пишет, чтобы та заезжала к ней на вино, и выворачивает руль в сторону моста Квинсборо. Ключи оказываются далеко в багажнике, и сверху она закидывает папку с документами, чтобы не мозолили глаза.
Предложение, конечно, замечательное, и Леон тоже великолепен. Но Зои достаточно давно в теме, чтобы не вестись на истории про эмоциональную связь. С ее стороны осечки не будет.
К моменту, когда она доезжает, машина Руби уже припаркована недалеко от дома, а та с мертвым погасшим взглядом сидит на крыльце с вейпом в руках.
– Ты бросила еще на третьем курсе, – напоминает Зои.
– Я и тебе один взяла, – протягивает небольшой зеленый цилиндр та, – пригодится.
– Вина?
– Я привезла водку.
Из-за двери оглушительно орет Булка, которая точно слышала их разговор. С тех пор как Зои купила автоматические кормушку и поилку, мерзкая маленькая тварь сменила тактику и требует внимания, выпрашивая вкусняшки. Она не голодна, просто вредная. И еще, скорее всего, ей скучно.
– Пойдем, – зовет Зои. – Булка сойдет с ума, если мы здесь задержимся.
Руби ведет себя донельзя странно. Она поднимается, неловко озираясь, несколько раз кивает собственным мыслям и шагает на ступеньку выше. Кажется, помощь ей нужна куда больше, чем самой Зои, – значит, разговор предстоит сложный.
И это правда пугает. Обычно у Руби нет проблем, она всегда легко переживала все потрясения с удивительной рациональностью и, казалось, просто отказывалась волноваться по пустякам.
– Ты в порядке? – спрашивает Зои, как только за ними закрывается дверь.
– Я – да, – произносит Руби. – Но нам нужно поговорить.
– Дома все нормально? Все живы? На работе тоже? У тебя же еще есть работа?
– Зои, мы будем говорить не обо мне.
На кухонную стойку со стуком опускается бутылка водки. Зои рассчитывала на коктейли, но вместо бокалов достает два шота и ставит их друг напротив друга.
– Я не ела, – признается она.
– Точно, – вспоминает Руби. – У меня еда в машине, сейчас вернусь.
За время ее отсутствия Зои успевает достать для вопящей Булки пакет с сушеными анчоусами – одно из немногих лакомств, которые не вызывают у самой Зои приступ тошноты, – и протянуть парочку.
Эта кошка невыносима, и Зои всерьез задумывается, зачем в доме две невыносимые независимые женщины.
– В общем, – севшим голосом произносит Руби у нее над ухом, – это карри.
– Отлично, – поднимается Зои. – А сейчас мы выпьем, и ты расскажешь, что у тебя произошло.
Теплая водка по виду не отличается от обычной воды, но запах спирта заполняет всю кухню. Ни с чем не спутать: у джина, виски, бренди и текилы есть свои оттенки аромата, но не у водки. Эта больше похожа на концентрированное страдание, возможно, поэтому в русской классической литературе много пьют.
Они опрокидывают шоты в себя, и Руби, словно оттягивая разговор, ковыряется в своем контейнере пластиковой вилкой. Зои ее не беспокоит: пусть соберется с мыслями.
– Помнишь, я говорила, что веду одно расследование?
– Конечно.
– В Нью-Йорке есть некая группа людей, которые занимаются бизнесом. С виду все легально, но… У них есть и другие ветви бизнеса. Преступные.
Внутри холодеет: не может быть, чтобы Руби нашла синдикат. Просто не может, нахер, быть.
Насколько же она неудачница, чтобы подруга-журналист копала именно под ее доминанта? Или… это, наоборот, удача? Ведь копать под него мог кто угодно, но мало кто приехал бы к Зои, чтобы обсудить дело за рюмкой водки.
– Логично, – держит лицо она. – Пока есть преступность, будут и богачи, которым это выгодно.
– Я полгода под них копала. И… не знаю, как тебе сказать.
– Ты меня пугаешь, – улыбается Зои.
Бедная Руби. Она уверена, что сейчас выдаст новость, которая выбьет мир из-под ног, но вряд ли знает больше, чем сама Зои.
Леон не связан ни с одной ветвью синдиката напрямую, и он говорил об этом без уловок. Значит, действительно никогда не врал ей в глаза. Если бы в синдикате оказалось хоть что-то из его зон интересов, кроме самого управления ветвями, он бы ушел от темы.
Удивительные понятия чести для преступника, но вполне логичные – для виконта Колчестера.
– Зои… ты знаешь, с кем спишь?
– Да, – выпивает еще один шот она. – Я в курсе.
Лицо Руби вытягивается от удивления.
– Нет, я понимала, ты у нас… без принципов. Но не думала, что настолько.
– Расскажи, что ты знаешь, – просит Зои. – Вдруг у нас разные данные.
– Ладно, все равно приехала предупредить тебя. Насколько я понимаю, это преступный синдикат и он работает по всей стране, с головой в Нью-Йорке. И там достаточно интересных персонажей… Не по всем из них есть доказательства, но, например, на складах Эвинга Третьего хранится оружие.
Это Зои слышала. Пока ничего нового.
– Там даже есть вопросы к Арчеру… Нет, забей, под него сложно подкопать. Только тот случай с наркоторговцем на Оаху… Но это ничего не доказывает.
Видела бы она, что у Арчера есть на самого себя! Боже. Кажется, Зои по самые уши в этом дерьме.
– Давай о Леоне, – предлагает она.
– Если честно, мне за тебя страшно. Я все пыталась намекнуть, но… Он просто управляет. По сути лидер, понимаешь?! В каждой крупной сделке он есть, каждое движение внутри синдиката – только с его разрешения. Я миллион раз перепроверила, но это… Зои, это правда.
– А чем еще он занимается? Ну, если у Эвинга оружие.
– Ты серьезно?! – Руби спрыгивает со стула и делает круг вокруг своей оси. – Ты не слышишь, он управляет целым преступным синдикатом! Он опасен, он как… как настоящий мафиози!
– Есть что-то кроме управления?
До Бакстона Руби не докопала. Это сильно облегчает дело – значит, все ее расследование крутится внутри Штатов и не дойдет до их манчестерских дел.
– Нет, он явно имеет комиссию со своих агентов.
Зои разрывает между двумя вопросами, один из которых скорее от любопытства, а второй действительно стоит задать. Вот только… нужно быть аккуратной.
– Выпьем, – предлагает она и наливает еще.
– Ты даже не удивлена, – пристально смотрит на нее Руби. – Значит, все знаешь. И тебя ничего не смущает?
– Я с ним только сплю, – напоминает Зои. – У нас не отношения, и мне не нужно выходить за него замуж и рожать с ним детей. Так что он может быть кем захочет, он же не членом совершает преступления, верно?
– Если бы ты знала, с кем он спал…
– И что такого? Я тоже с кем только не спала.
– Думала, буду помогать тебе пережить эту новость, – криво усмехается Руби, – но, кажется, мне самой нужно сначала пережить твою реакцию.
– Кстати, а как ты узнала?
Булка запрыгивает на столешницу, садится рядом с Руби и сочувственно смотрит в ее едва тронутую тарелку с карри, явно не понимая, почему при таком количестве еды никто не шевелит вилками.
– У меня есть информатор, – качает головой Руби. – Он хочет выйти из синдиката, но Гамильтон его просто так не отпустит, поэтому выход один.
Как бы узнать имя этого замечательного информатора? Ведь человек точно либо не в курсе британских корней синдиката, либо прикрывает Бакстона… Стоп. А не прикрывает ли он Бакстона-младшего? Того самого, который пытался убить папеньку, чтобы сесть на трон.
Нужно сообщить Леону. Он должен успеть обезопасить себя и вычислить крысу в своей ветви. Он уже говорил Зои, его главная цель – вовсе выйти из этого бизнеса, чтобы не отвлекаться от дела своей жизни, но сейчас на горизонте маячит вполне реальная возможность выйти прямо в тюрьму.
– Неужели на него много собралось? Я почему-то была уверена, что Леон крайне аккуратен.
– Так и есть, но в этом году как будто потерял хватку. Много раз пытались расследовать синдикат – его имя даже не светилось. А теперь… Мой информатор умудрился достать несколько документов, и они помогут доказать его причастность.
– Что ты собираешь с ними делать?
Зои облокачивается на стойку, глядя Руби прямо в глаза. Раз уж та предельно откровенна – почему бы и не воспользоваться этим?
– А ты как думаешь?
– Ты выпустишь расследование.
– Конечно. Это вопрос моей карьеры. Ты же не будешь просить меня спасти Гамильтона? Я вообще приехала по другому поводу.
– И по какому же?
– Основное подтверждение я получу на их Балу независимости. Уверена, ты знаешь об этом мероприятии.
– Конечно.
– Просто хочу предупредить: не ходи туда.
Вот в чем дело! Бедная Руби, в ее мире все слишком черно-белое. Неужели она забыла, зачем они здесь, и на самом деле поверила в борьбу за справедливость?
– Руби, детка… – снова разливает водку Зои. – Я и не собиралась. Там слишком много ненужных людей.