– И вот мы понимаем, что Тамлин – ужасный мудак, – произносит Зои, – и на самом деле Фейра должна быть с Ризандом. Правда, это никак не объясняет все то говно, которое Ризанд уже успел ей сделать, но ладно, давай попробуем поверить в их любовь. Хотя, знаешь, есть ощущение, что среди всех этих фейри не долбоеб только Ласэн.
Зои снова открывает книгу, понимая, что уже отстает от собственного графика чтения: пятница подходит к концу, а она еще даже не на середине второй книги. Так к понедельнику цикл не добить… Впрочем, какая разница? Отправит свое уведомление об уходе, отработает чертовы две недели для порядка и будет настолько свободна, что можно даже в «Игру престолов» залезть. Фэнтези отлично расслабляет.
Заметив, что пересказ очередных ста страниц завершен, Булка укладывается поудобнее и закрывает глаза. Зои погружается обратно в мир мужиков с крыльями, но гулкая вибрация телефона не дает ей этого сделать.
Она предупредила подруг, что ушла в книжный запой. Если кто-то из них пропустил сообщение… Звонит незнакомый номер. Тревожность побеждает, и Зои снимает трубку.
– Привет, – слышится обеспокоенный женский голос. – Это Зои Харпер?
– Да, а вы кто?
– Кэтрин Гибсон. У тебя мой свадебный букет.
– Добрый вечер, Кэтрин, – старается звучать официально Зои. – Что-то случилось?
– Да. Там Леон…
Что с ним? В душе поднимается буря из страха и тревоги, но Зои запрещает себе показывать эти эмоции. Она не знает, зачем Кэтрин звонит, может, это какая-то манипуляция.
– В общем, – в трубке слышится вздох, – Леон где-то накидался, и очень сильно. Он почти не может разговаривать, поэтому нужно, чтобы ты нашла его и доставила домой.
Повисает пауза, и Кэтрин добавляет в тишине:
– Пожалуйста.
– Слушай, мы… – Зои не знает, как объяснить. – Мы расстались. Если он позвонил тебе, почему бы тогда тебе и не поехать?
– Потому что я слишком беременна для этого дерьма, – жестко отвечает Кэтрин. – Ты его бросила, ему херово, тебе и разгребать.
– С чего ты взяла, что это я его бросила?
– Иначе он бы не накидался. Давай, Зои, мне осталось три месяца до родов, я не смогу кататься по городу в поисках пьяного брата – в Нью-Йорке нет столько общественных туалетов. Ты же не хочешь, чтобы он где-нибудь уснул и очутился в отделении полиции?
– Слишком много информации, – ворчит Зои. – Откуда у вас вообще мой номер…
– Взяла из твоего резюме, – отвечает Кэтрин. – Все, мне пора.
Она резко отключается, даже не попрощавшись, и Зои остается один на один с самым сложным выбором.
С одной стороны, у нее есть книга, график чтения и спящая Булка под боком. Идеальный вечер, и нарушать его таким идиотским занятием – испортить выходные.
С другой, Леону нужна помощь. И этот аргумент тяжелым слитком перевешивает все остальные.
– Я поеду, – говорит Зои Булке. – Найду мужчину, которого люблю, и отвезу домой, чтобы проспался.
Не дожидаясь ответа, она за секунду выпрыгивает из пижамы и натягивает джинсы с футболкой. Пересобрав волосы в хвост посвежее, Зои бросает взгляд на себя в зеркало – ничего, она выглядела и хуже – и пулей вылетает из квартиры.
Где Леон может быть? Судя по звонку Кэтрин, не дома и не в офисе – там бы его нашел кто угодно, для этого Зои не нужна. Методом исключения остается… весь Нью-Йорк, кроме этих двух мест. Шикарная дедукция, очень помогла.
Им стоило больше общаться, пока они еще спали вместе. И не только о литературе, работе и его криминальной жизни – Зои даже не знает, где он мог пить. Ни в одном заведении, кроме «Пристанища» и закрытого кафе Бонни Эвинг, они так и не побывали, потому что конспираторы. Мамкины.
В памяти всплывает смутное упоминание какого-то места в Центральном парке… Боже, еще бы она слушала, что именно это было за место. Леон ведь говорил, там он чувствует себя лучше. Пруд… Точно, был пруд, Зои слишком любит это слово, чтобы забыть.
Оно похоже на смешное «напрудить в штаны». А потом трансформируется в «пруд пруди», и это то ли просто фразеологизм, то ли призыв к действию.
– Ты уходишь, обоссав ему постель, пока он думает, что довел тебя до сквирта, и это – пруд пруди, – говорит Зои себе под нос.
Стоп. Все не то. Нельзя дать мыслям увести ее черт знает куда. Сколько в Центральном парке прудов? Озеро, водохранилище Джеки Кеннеди, пруд Консерватории, что там еще-то?
Точно, пруд Тертл! Он как раз посередине парка, но Леон говорил про безлюдное место…
Когда Зои бросает машину перед его домом, портье смотрит на нее со странной улыбкой, но парковщик с готовностью забирает ключи. Привилегии богатого бывшего: он настолько не обращает внимания на такие мелочи, что даже не сообщил управляющей компании больше не пускать Зои.
Ну, ему же во благо, она не потеряет время на парковку.
К ночи посетители парка рассасываются по всему Манхэттену, оставляя после себя только главный признак массовых гуляний – мусор. Зои пробирается к пруду почти наугад, пытаясь вспомнить, что именно Леон говорил о театре. Его место со стороны театра или наоборот? Боже, как же сложно жить такой тупице.
Вот он, в конце тропинки. Пруд Тертл, добрый вечер. Теперь, видимо, нужно бежать вокруг него, чтобы найти Леона. Если тот вообще здесь.
Зои поворачивает налево и идет вдоль воды минут десять, прежде чем ей преграждает дорогу невысокий забор с табличкой «Прохода нет». В голове тут же начинает звучать голос Леона, такой теплый и близкий…
«…Если перепрыгнуть через забор, можно найти в глубине деревьев старую лавочку».
Торопясь внутрь, Зои все равно вспоминает оглянуться, прежде чем перемахивать на запретную зону. Это должно быть где-то здесь: вот они, старые узловатые деревья, но не следует убегать вглубь – нельзя терять шум воды.
Лавочку она находит быстро и облегченно выдыхает: он здесь.
Леон в запачканных джинсах и уже не очень белой футболке лежит прямо на ней, вытянувшись во всю длину, и его глаза, лишенные очков, бессмысленно смотрят в небо. Зои даже напрягается.
– Ты жив? – аккуратно спрашивает она.
– Во-о-о-оу, – пытается скосить глаза он. – З-зои з-здесь. З-значит, я мертв.
Голос у него невозможно пьяный, и трудно поверить, что он еще может составлять грамматически верные предложения.
– Не говори глупостей. – Сложно скрывать радость: она нашла его. С первого раза. – Пойдем, отведу тебя домой.
– Н-н-н-н… – мычит он. – Н-нет.
– Боже, Леон, я не знаю, что такого случилось, но…
– Ангел, – вдруг глупо улыбается он, – я за тобой не пойду. У меня еще племя… ник. Ница. Кто-то из них.
– Что ты несешь-то, а.
Зои опускается на корточки рядом с ним, аккуратно касается руки, и Леон тут же поворачивает голову, пытаясь сощурить глаза.
– Мне нельзя умирать, – отчетливо произносит он.
– Я поэтому здесь, – поясняет Зои. – Чтобы отвести тебя домой.
Интересно, сюда он попал уже без очков? Или потерял где-то по-дороге? Хотя тогда как бы он вообще пробрался через все эти деревья и забор?
Тут и без учета зрения масса вопросов о том, как он сюда попал.
– Правда? – с надеждой вздыхает Леон. – Ты приехала за мной?
– Конечно, – улыбается она. – А за кем еще?
– Ладно, – податливо произносит он, – ид-дем.
Его попытка встать не очень успешна: Леон скорее скатывается с лавочки прямо в руки Зои, и он такой тяжелый, от него несет, как от бутылки водки, но… боже, внутри поднимается волна счастья.
Тащить домой напившегося до потери пульса мужчину… Видимо, вот так и выглядит счастье взрослой независимой женщины. Зои издает смешок в ответ собственным мыслям.
– Из-звини, – тут же реагирует Леон. – Я просто…
– Ты просто напился. Давай быстро выясним: твои очки здесь?
В ответ она получает кивок и пространное движение рукой. Зои усаживает Леона на землю, радуясь, что июль выдался особенно теплым, и светит себе фонариком мобильного, пытаясь найти в траве очки.
Они здесь, слева от лавочки, аккуратно сложены рядом с телефоном и бумажником. Леон остается педантом в этом состоянии, смешно… Ладно, с таким мужчиной можно даже встречаться.
– Обопрись на меня, – предлагает Зои. – Так будет меньше качать.
К ее удивлению, Леон больше не спорит. Действительно перекидывает руку через ее плечо, но Зои чувствует: старается стоять сам. Словно пристыженный своим состоянием, он медленно перебирает ногами, плотно ступая на землю, и они двигаются в сторону дома с черепашьей скоростью, но почти без промашек.
Зои не уверена, что эта ночь их к чему-либо приведет, но как же здорово снова чувствовать его объятие. Руки Леона покрываются мурашками, когда их тела случайно соприкасаются, и это круче любого признания.
– Как же я тебя через забор перетащу, – вздыхает своим мыслям Зои.
– Т-там обход, – пьяно машет Леон.
Господи, а она прыгала, как дурочка…
Даже обидно, что они оба такие идиоты. Зои боится не найти в себе храбрости и попроситься обратно, а еще больше – что он не примет. И эти их крошечные шаги вместе, которые вызывают столько эйфории, будут последним, что она для него сделает.
Нужно завтра поговорить с ним, лучше ближе к вечеру. Приехать, посмотреть ему в глаза, и если Леон скажет «нет»… Собраться на Западное побережье. Потому что жить в одном городе с мужчиной, которого любишь, но не можешь прикоснуться, будет слишком тяжело. Даже если это Нью-Йорк.
Завидев их, портье без слов подхватывает Леона с другой стороны, помогая зайти в лифт. Становится немного легче, и эту помощь, кажется, тот готов принять с большим доверием.
– Спасибо, – тихо произносит Зои, опирая Леона о стену лифта. – Дальше мы сами.
– Конечно, мисс Харпер.
Полдела сделано. Осталось помочь ему хоть немного прийти в себя, чтобы голова не закружилась, и уложить спать. После этого можно будет спокойно поехать домой, свернуться клубочком и прореветься от всех тех эмоций, что Зои пережила за вечер.
– З-зои, – зовет Леон с опущенной головой, пока лифт поднимается.