– Спасибо, – говорит он. – И все же я хотел попросить вас о другой услуге. Вернее, предложить закрыть одну совместную задачу.
– Это интересно, – поднимает брови Бакстон. – О чем речь?
– Вы уже знаете, что за ваше покушение взялся Грег Эвинг.
– Да, и я жду твоих действий. Давно жду.
– Это оказалось не так просто. А теперь Грег поступил даже хуже: это он слил нас журналистам.
– Ему надоел его маленький оружейный магазинчик?
– Полагаю, ему надоело платить нам комиссию.
По тому, как глаза Бакстона сужаются, становится понятно: его зацепило. Леон торжествует глубоко в душе и переходит к изначальному плану.
– Предлагаю дать Грегу попробовать собственного лекарства.
– Что ты имеешь в виду?
– На Грега у вас тоже есть папка. Пора бы ее достать.
– Не хочешь марать руки, – ухмыляется Бакстон. – Но у меня там только то, что ты собрал. Не слишком разбираюсь в американских законах, но по нашим там всего лет пять.
– Нам хватит и публикации в СМИ. Прошерстят его любимые склады, найдут все, что я там оставлю. Сядет на пятнадцать-двадцать.
– Почему бы просто не убрать?
– Чтобы он не успел прочувствовать всю вину? – хмурится Леон. – Гроб решает не все. Таким, как Грег, нужен еще и позор.
– Что ж, твоя взяла. – Бакстон тяжело поднимается. – Будет тебе Грег Эвинг.
Он отходит в соседнюю комнату, но Леон, вопреки своему плану, не следит за ним даже взглядом – собственная папка уже у него в руках. Зато успевает встать и отдернуть шторы от окна, за которым открывается вид на богатый ухоженный сад.
Здесь вроде бы много редких деревьев – он специально вспоминал их диалоги с Бакстоном, чтобы была возможность завести этот разговор.
– Как ваше Драконово дерево? – громко спрашивает Леон.
Вопрос не имеет смысла: все видно даже отсюда. Толстый, похожий на карандаш ствол и широкая ветвистая шапка, которая его венчает. Если надрезать плотную кору, Драконово дерево будет кровоточить, что делает его почти человеком.
– В этом году заболело, – мрачно отвечает Бакстон.
– Жаль. Оно стало украшением вашей коллекции.
– Надеюсь, что не умрет раньше меня, – раздается тихий смех, – пусть поживет еще немного.
Леон краем глаза замечает движение и поворачивается, принимая из рук Бакстона вторую папку. Он кивает в знак благодарности и спешит вернуться к своему месту, не дожидаясь, что тот сядет первым.
Как только Леон садится, а барон Бакстон подходит и касается своего кресла, пуля пробивает стекло, оставляя после себя паутинку из осколков, пролетает сквозь комнату и завершает движение у Бакстона в затылке. Тот удивленно округляет глаза и со вздохом оседает на пол.
Достав телефон из кармана, Леон набирает три девятки и дожидается ответа оператора. Нужно задержать долбоебов, что охраняют дом, но не вызвать никаких подозрений в том, чем он тут занимался.
– Добрый день, – вежливо, но без улыбки говорит он в трубку. – Это Леон Гамильтон, виконт Колчестер, я нахожусь в доме своего друга, барона Хью Бакстона. Пришлите парамедиков и полицию, только что в барона стреляли.
Теперь самая сложная часть: Леон засовывает содержимое обеих папок себе в рюкзак, втискивая их внутрь свежекупленных книг Зои. Они вместе выбрали несколько крупноформатных изданий, среди которых листы просто теряются.
Спустя минут пять, когда за окном слышны полицейские сирены, можно выходить. Леон ногой выбивает дверь, создавая необходимый шум, и, добавив чуть паники в голос, кричит:
– Где вас носит, долбоебы?! За что вам вообще платят?!
Через минуту, подняв открытые пустые руки, но все равно оказавшись прижатым лицом к полу, Леон запрещает себе улыбаться, но чувство удовлеворения заливает черную, обтянутую свежей кожей дыру, оставленную смертью Тыковки.
Пусть дрочат его вопросами. Чем больше времени тупоголовые охранники тратят на него, тем дальше успеет уехать снайпер. Не убили на месте – значит, уже и не успеют. Опасная часть плана пройдена. Теперь – допрос, перевести подозрение на ни хера не сработавшую охрану и, конечно, выход Зои.
Глава 55
Принцесса
– Зои, дядюшку Хью убили, я задержусь здесь, с полицией.
Значит, дело сделано. Зои для порядка паникует в трубку, но после того, как Леон прерывает звонок, подключается к вайфаю соседней кофейни, заходит в приложение и переводит остаток денег исполнителю. У снайперов какие-то совершенно неадекватные требования по срокам оплаты: перевод должен пройти в течение часа. Нормальный заказчик за это время может не узнать о том, удалось убийство или нет.
Даже блогеры так не хамеют. Зои тяжело вздыхает в ответ собственным мыслям, вызывает «Убер» и настраивается на панику. Из нее всегда выходила паршивая актриса, но Леон жаловался на то же самое, а сегодня им нужно блистать. Новый совместный вызов, получается.
В такси она уже садится с дрожащими руками. Всю дорогу водитель поглядывает на нее, и Зои изо всех сил пытается выдавить из себя хоть одну слезинку, но это оказывается выше ее способностей. Так что когда машина тормозит у высокого забора, она выскакивает взволнованной, кричит на охранника и требует пустить ее к Леону.
Ее роль – убедить полицию в том, что они приехали не ради Бакстона и их встреча была максимально личной: по легенде, Леон планирует предложение и заехал к старому другу, чтобы посоветоваться, как бы получше это сделать.
Максимально похоже на правду, с учетом того, что барон Бакстон – единственный аристократ, с которым общался Леон после переезда в Манчестер, он годится им обоим в отцы, в то время как Гамильтон-старший давно мертв. С кем еще о таком советоваться, как не с дядюшкой Хью?
Впрочем, Зои не требуется продираться внутрь: видимо, пока такси стояло в лондонских пробках, Леон уже объяснил все полиции. Он выходит из ворот с рюкзаком в руке, а рядом с ним идет учтивый полицейский лет тридцати.
– Спасибо за помощь, сержант, – сосредоточенно и хмуро произносит Леон, а потом, словно только заметив, поворачивается к Зои. – Милая, почему ты приехала?
– Я не могла ждать тебя, не понимая, что произошло! – высоким плаксивым голосом отвечает она, бросаясь к Леону. – Что с дядюшкой?
– Это и есть ваша невеста? – мягко улыбается полицейский.
– Его девушка, Зои Харпер, – краснея, поправляет она.
Леон округляет глаза, и полицейский смущенно замолкает и опускает взгляд на свои бумаги.
– Мистер Гамильтон, когда вы планировали вернуться в Нью-Йорк?
– Завтра вечером. Но если я нужен следствию, конечно, готов задержаться. Милая, мы же поможем полиции?
– А что случилось? – складывает брови домиком Зои.
– Кто-то стрелял в дядюшку Хью сквозь окно, и…
Леон закрывает глаза и сокрушенно качает головой. И на что он жаловался?! Таким мягким и добрым человеком он не выглядит даже во сне!
– На твоих глазах?! – ахает Зои и наконец бросается в слезы.
Теперь становится заметно красное пятно на его щеке: наверное, поначалу охранники приняли за убийцу…
– Сержант, мы сейчас вам нужны? – поворачивается к тому Леон. – Боюсь, Зои тяжело принять новость.
– Я попрошу вас приехать в участок в понедельник.
– Конечно. Мой номер записали? Мы задержимся в Лондоне.
Перебросившись еще парой слов, Леон с Зои и полицейский расходятся в разные стороны.
– Умница, – шепчет ей на ухо Леон.
Они возвращаются в отель: если все получилось, значит, где-то среди ее книг лежат бумаги, которые нужно перепрятать в чемодан. Всю дорогу молчат, и, хотя Зои и разрывает от вопросов, она держится до конца.
Леон впервые намеренно взял ее в свои дела с синдикатом. И пусть ее роль была совсем небольшой и даже незначительной, она все равно дарит новые ощущения.
– Какая же ты умница! – Леон подхватывает ее на руки, как только за ними закрывается дверь. – Теперь никому и в голову не придет, будто я мог приехать за чем-то другим. А если сержант спросит у охранников, они вспомнят, что весной я приезжал с тобой. Мы как раз застали обе смены.
– У тебя получилось?
– Даже лучше, чем ожидал.
Они садятся на кровать и тут же достают книги из рюкзака.
– Здесь два комплекта, – предупреждает Леон. – Я добыл и документы на Эвинга тоже. Возьмем с собой, подарим Руби.
– Вам и правда стоит познакомиться, – вспоминает Зои, – а то ты ей не нравишься.
– Ничего удивительного: я никогда не нравлюсь журналистам.
Он подробно рассказывает о том, как все прошло, пока они вместе сортируют бумаги. Зои не встречает ничего нового, более того – здесь недостаточно доказательств. А история с мертвым копом просто смехотворна: сами по себе фотографии тела в одной папке с показаниями против угонщиков ничего не значат. Убийство произошло восемь лет назад, даже если останки найдут, откуда там следы чужого ДНК?
– Барон Бакстон не слишком заморачивался, – замечает она, упаковывая документы Грега Эвинга в чемодан. – Я бы даже сказала, он ленился.
– Удивлен, что папка вообще не пуста, – поджимает губы Леон. – Я только сейчас понял: нас всех больше пугала неизвестность, само наличие компромата. И каждый додумывал, что там. По сути, Бакстон мог просто блефовать, и мы повелись бы.
– Я все время думаю, – садится на кровать Зои, – разве Арчер не может сдать тебя полиции как сообщника? Или Эвинг?
– Не переживай, я не работаю с теми, кто не боится смерти.
– А я не работаю с теми, у кого родинки на жопах, – язвит она, – но на мой вопрос это не отвечает.
– Каждый в синдикате предупрежден: если они назовут мое имя полиции, случайно или намеренно, до конца своего тюремного срока не доживут, – терпеливо объясняет Леон, – так что оба будут молчать. А еще меня сложно притянуть, потому что мои руки не коснулись ни одного бакса из их денежного потока. Даже Руби копала сколько времени, и все равно ей чего-то не хватало.
– Тебе платил сам барон?
– Он переводил что-то вроде зарплаты на офшорные счета, оформленные на близкую подругу моей матери. Они обе живут на эти деньги, я только ими управляю. Видишь, мне даже не нужно их отмывать, каждый цент на моих счетах легален.