– А как ты… насчет детей? – спрашивает она.
– Для меня важно, чтобы они были, – спокойно объясняет Леон. – Благодаря тебе я вернул поместье, а значит, род должен продолжиться, и я единственный, кто может это обеспечить. Правда, не знаю, каким отцом я буду, и не хочу торопиться.
– Мы еще очень молоды.
– Не беспокойся, – он снова оказывается близко, – я не планирую тебя принуждать или требовать бросить работу. Завести ребенка не так сложно, как его воспитать, и никакое наследие не может быть важнее готовности к тому, чтобы стать родителями. Я выучил это на своей шкуре. А теперь…
Леон перекидывает что-то через ее голову, и на грудь Зои ложится тонкая, но как-то необычно выглядящая цепочка, внизу которой оказывается небольшой кулон-сердце.
– Я выбирал сам, – обещает Леон, – и ты это поймешь.
Зои опускает глаза, поднимая кулон пальцами. На этом сердце в нескольких точках расположены небольшие камни, отделяющие между собой… тонко выгравированные слова?
– Возьми мои очки, – предлагает Леон.
Сквозь линзы становится видно надпись. «Принцесса Леона Гамильтона». Никто не сможет ее прочесть невооруженным глазом… И это настолько индивидуальная вещь, что теперь заподозрить Эмилию в том, что она ее выбирала, действительно невозможно. Кулон сделан на заказ.
– Переверни.
На обратной стороне нет камней, но есть еще одна надпись…
«Папочкина грязная шлюшка».
Краска заливает ее щеки, но Зои ничего не говорит, только отпускает кулон и дает Леону застегнуть цепочку. Это индивидуальный ошейник, символ ее принадлежности лучшему доминанту и самому надежному мужчине.
Символ того, что они остаются в своих ролях даже в новой жизни.
– Мы готовы идти? – Леон обнимает ее сзади, крепко прижимая к себе.
– Спасибо тебе, – выдыхает Зои. – Он прекрасен.
– Он только твой.
Они выходят на площадку для репетиции вместе: там уже заканчивают украшать цветами арку, где жених и невеста произнесут клятвы, а на столах неподалеку разливают вино.
– Добро пожаловать! – их встречает одетая в милое светлое платье Пайпер, обнимая по очереди. – Закуски там, напитки тоже, и я просто напоминаю, что сегодня мы не накидываемся, как вы на мальчишнике.
– И не планировал, – поднимает руки Леон. – А где Гэри?
– Везет бабушку из аэропорта, у нее рейс задержали. Джек тоже с ним, хотя я пыталась объяснить, что это можно сделать в одиночку.
Зои понимает, откуда у Пайпер запрос на умеренность. После мальчишника Гэри, который проходил в «настоящем ирландском пабе» где-то в Бруклине, Леон приехал домой мешком на плече у самого Гэри и оба они не могли разговаривать. А на следующий день Кэтрин просто создала девчачий чат, потому что устала несколько раз объяснять, как привести в чувство три стонущих трупа.
Стоит им отойти в сторону, как Пайпер издает счастливый вопль и несется к Себастьяну Макрори, начальнику отдела качества. Рядом с ним оглядывается высокая, даже выше него стройная женщина с удивительно красивым, суровым лицом, которое, впрочем, смягчается, как только Пайпер обнимает и ее, а потом переключается на двоих мальчишек, видимо их сыновей.
– Я думала, сегодня близкие, – тихо говорит Зои Леону.
– Себ и Пайпер хорошо дружат, – объясняет он.
Они вместе двигаются в сторону закусок, проходя мимо молодой чернокожей девушки, которая кажется ровесницей Пайпер.
– Леон, – замечает их она, – привет!
– Скай, познакомься, – он выдвигает Зои перед собой, – моя девушка Зои. А это Скай, лучшая подруга Пайпер.
– Ничего себе! – радостно улыбается та, но спустя секунду застывает с круглыми глазами. – Вы – Зои Харпер? Автор «Сигмы-Дзеты?»
– Да, – неловко отклоняется она. – А вы читали?
– Если бы я знала, взяла бы свой экземпляр на подпись! Я обожаю вашу книгу, и так жаль, что вы больше не…
Скай осекается и смущенно отводит взгляд.
– Извините.
– Спасибо, – вырывается у Зои.
В глазах скапливаются предательские слезы. Она не думала, что кто-то помнит о ее единственной вышедшей книге, она ведь почти не продавалась. А если человек не просто прочел, но и хотел бы подписать ее, значит, время потрачено не настолько впустую, да?
– Правда спасибо, – продолжает она. – Я очень рада, что вам понравилось.
Зои делает шаг вперед и обнимает Скай, изо всех сил пытаясь не заплакать.
– А вы… с Леоном? – Та словно что-то осознает и тут же поворачивается к нему. – Если ты попробуешь обидеть Зои Харпер, я лично приеду и убью тебя. Помню твой адрес!
– Лучше приезжай в гости с книгой, – предлагает он. – Вам будет что обсудить.
Когда они остаются одни, помахав Кэтрин и Флоренс, встретив милых – оба рыжие! – родителей Пайпер и добравшись наконец до закусок, Зои позволяет себе тихий вздох.
– Представляешь, она помнит мою книгу.
– Может, это знак?
– К чему?
– Продолжать писать, – протягивает ей бокал Леон. – Мне кажется, тебе это нравилось. По крайней мере, ты до сих пор тепло вспоминаешь об этом опыте.
– Я не люблю лотереи.
– Необязательно ставить на это свою судьбу, – замечает он. – Но твоя первая книга вызвала чувства как минимум у двоих людей.
– А кто второй?
– Я.
Зои теряет дар речи: она пытается понять, в какой именно момент их отношений Леон умудрился прочесть ее книгу и почему сообщил об этом только сейчас.
– Когда ты ушла от меня, я нашел «Сигму-Дзету» на Амазоне и проглотил за два вечера, – признается он. – Надеялся, что она многое объяснит. Но мне просто понравилась история, а еще у тебя талант находить точные и необычные метафоры.
– Леон, это любовный роман.
– Я заметил.
– Господи!.. – Зои чувствует, как пылают щеки, и отходит в сторону. – Никогда не говори со мной об этом.
Вскоре все гости наконец прибывают, бабушку Гэри и Кэтрин усаживают на их места в первом ряду – Пайпер обещает их привязать, чтобы не сбежали, – и репетиция начинается. Леон и Джек становятся рядом с Гэри у цветочной арки, а между Кэтрин и Зои остается пустой стул с черным пиджаком на спинке и табличкой:
«Это место зарезервировано в память о нашем брате Томе Гибсоне».
Свадьба получается небольшой, а на репетиции действительно собираются только самые близкие. Зои следит за тем, как Гэри недвижимой скалой укрепляется на своем месте, совершенно спокойный и невозмутимый. Разговоры стихают, и в проходе появляется сначала Скай, гордо занимающая место напротив Джека. Вскоре к ней присоединяется Флоренс, и только потом под необычную для свадеб музыку к ним вплывает Пайпер.
Гэри, услышав звуки виолончели, широко улыбается и начинает светиться от счастья, а между рядов пробегают тихие смешки. Зои даже наклоняется к Кэтрин, чтобы спросить, что происходит, но та без вопросов комментирует:
– Это музыка из «Доктора Кто».
Не выдержав степенного шага Пайпер, Гэри едва не срывается ей навстречу, но Джек успевает остановить. Боже, эти двое даже не могут пожениться по правилам.
Наконец все немного успокаиваются и церемония начинает превращаться во что-то похожее на свадьбу, но ровно до момента произнесения клятв. Пайпер, словно ожидавшая чего-то, останавливается и опускает голову, а когда поднимает снова, у нее подрагивают губы. Гэри встревоженно напрягается.
– Не хочу оставлять до завтра, – произносит Пайпер. – Перед тем как ты возьмешь меня в жены, я должна кое в чем признаться.
Гэри хмурится, и Зои кожей чувствует, как растет напряжение в зале.
– Секунду. – Она высвобождает руку и засовывает ее в карман, доставая оттуда смятую купюру. – Джек! Возвращаю сотку.
Тот деревянным жестом забирает и, осознав что-то, широко открывает рот от удивления.
– Гэри Дэниэл Джеймс Барнс, – торжественно проговаривает Пайпер. – Я очень люблю тебя, но я не из Дублина. То есть не из Ирландии. Я из Огайо. Дублин, Огайо. И я не ирландка, я учила ирландский, чтобы… не расстраивать тебя.
Гэри оглядывается на сидящих на стульях людей и негромко отвечает:
– Зачем сотку отдала? Я в курсе.
– В смысле? – наступает очередь Пайпер открывать рот.
– Мы же были у твоих родителей, я видел табличку на въезде в город.
– И мне не сказал?
– А какая разница? Для меня ты ирландка, для ирландцев тоже. Джек! – резко разворачивается Гэри. – Отдай ей сотку.
– Да хер там, это моя, – отмахивается тот. – Я же тебе не рассказал, что Пайпер со мной Аргентину обсуждала.
Публика застывает, а Джек меняется в лице и пристыженно протягивает сотку обратно. Флоренс не выдерживает: она смеется так заливисто, что заражает каждого из присутствующих. Пайпер хохочет, уткнувшись лбом в грудь Гэри, а он сам с трясущимися плечами обводит взглядом полянку.
– Есть у кого еще какие тайны? – громогласно спрашивает он и поворачивается к братьям. Джек поднимает руки ладонями вверх, а Леон успокаивающе качает головой, мол, нет никаких.
– Ну и чудно, – фиксирует общее согласие Гэри. – Теперь можем жениться.
* * *
К вечеру второго дня Зои едва не забывает, что они на свадьбе, и только белое струящееся платье от Саванны Миллер, которое то и дело мелькает вместе с огненной гривой, окончально вышедшей из-под контроля, напоминает о том, зачем они собрались.
Флоренс примерно раз в час пытается поймать Пайпер, чтобы поправить растрепавшуюся прическу, перекрутившийся подол или съехавшую набок тиару, и та даже не спорит – но через десять минут снова яростно подпевает Кеше или танцует под Кэти Перри, заставляя своего медведя-жениха делать то же самое. Остальные не отстают.
Зои и Леон договариваются не напиваться, но даже трезвыми их уносит то в одну, то в другую толпу. Зря переживала: вся его семья несмотря ни на что оказывается радушной и милой, а коллеги по офису раскрываются с совершенно новых сторон.
К концу вечера, когда неугомонную Пайпер ловят и объявляют, что невесте пора бросать букет, Кэтрин вырастает из ниоткуда и хватает Зои под локоть.
– Тебе нужен еще один, – сообщает она, – пойдем.