ьше не проиграть ни одного очка. И я этого добился. Потом, когда вернулся с соревнований в Москву, мне рассказали, что сюжет об этом поединке показывали в киножурнале «Новости дня». И хорошо обо мне говорили.
Вот тогда я приобрел в своем районе известность. Я часто слышал на улице, как люди говорили друг другу, что вон идет тот самый Сайкин. Я тогда еще техникум не окончил и очень известностью гордился».
Сайкин был основным кормильцем семьи. Стипендия в техникуме плюс доплата за практику в литейном цехе и плюс стипендия за спортивные достижения — на эти доходы и жила семья.
Имея блестящую перспективу стать выдающимся спортсменом, Валерий, несмотря на юный возраст, принимает ответственное решение расстаться с большим спортом и все силы отдать работе на производстве. После окончания техникума Сайкин в сентябре 1956 года приходит на завод имени И.А. Лихачева и за 30 лет проходит путь от литейщика до генерального директора.
Именно поэтому он до мельчайших подробностей знал работу каждого цеха. Большую часть своего рабочего времени он находился не в заводоуправлении, а среди рабочих и инженеров на производственных участках.
С безразличием и пассивным отношением к работе, с нарушениями трудовой дисциплины Сайкин мириться не мог. Однажды, возвращаясь поздно вечером домой, Сайкин случайно столкнулся в лифте с тремя руководителями среднего уровня, которые задержались в заводоуправлении, чтобы выпить после работы. Выходя из лифта, Сайкин, не объясняя причины, попросил их в восемь утра следующего дня быть у него в приемной. Утром им был предложен выбор: уйти по собственному желанию или по статье. А рабочие ночной смены ремонтного участка, решившие «соснуть» в рабочее время, вообще были вынуждены спасаться бегством после того, как Сайкин разбудил их весьма неделикатным способом.
И в условиях жесткой требовательности Сайкин смог создать на заводе творческую атмосферу, собрать коллектив единомышленников, которых объединяла одна большая цель. Он давал людям раскрыться и никогда не позволял себе высокомерия по отношению к ним. В Сайкине не было присущего многим номенклатурным начальникам барства. Но уж выразить свое недовольство он мог в такой по-мужицки простой форме, что пронимало до мозга костей. Не терпел полуправды и ловкачества. Обманывать в открытую его не решались, так как второй такой возможности не представлялось. О заводском периоде он вспоминает следующее: […] «ЗИЛ был гораздо больше, чем просто местом работы. ЗИЛ был нашей общей судьбой, нашим миром с радостями и неудачами, с нашей гордостью и болью. Таким он был для меня в детстве, таким остался на всю жизнь».
Семья заложила в Сайкина нравственные устои, спорт воспитал характер, завод сделал из него крупного руководителя-организатора. И вот в самом расцвете творческих сил после посещения завода Генеральным секретарем ЦК КПСС М.С. Горбачевым и Первым секретарем МГК КПСС Б.Н. Ельциным Сайкин избирается председателем Исполнительного комитета Моссовета.
Пришел в Мосгорисполком Сайкин без своей команды. Чтобы сразу включиться в проблемы города, использовал такой прием, как расширенные рабочие совещания. На этих совещаниях отраслевые и районные руководители, докладывая о своей работе, как бы держали экзамен. А для Сайкина такие совещания превращались в семинары, на которых он, поняв проблему, делал соответствующие выводы, ставил перед городскими руководителями конкретные задачи и определял пути их решения.
Помогал в работе Сайкину его огромный управленческий опыт. На совещаниях Сайкин давал руководителю высказаться и по ходу выступления в доброжелательном тоне задавал вопросы. Потом кто-нибудь из членов Исполкома выступал как бы с содокладом, в котором наряду с объективными причинами недостатков раскрывались и субъективные. А после этого надо было отвечать на вопросы, почему и кто виноват.
Например, обсуждается вопрос о несвоевременной разгрузке железнодорожных вагонов. Получатель долго и путано объясняет, что у него нет достаточного количества штатных грузчиков, отсутствуют средства механизации и т. д. То и другое — правда. Но наряду с этим из-за недостатка холодильных и складских емкостей получатель сознательно использует вагоны и рефрижераторы для временного хранения продукции.
Дальше больше. Оказывается, проблема с разгрузкой возникла из-за того, что руководители одного из министерств отвели Москве роль общесоюзного распределительного пункта. Со всех концов страны продукция свозится в Москву, разгружается, формируются новые партии, после чего осуществляется отгрузка потребителю. Такую схему оборота руководство министерства приняло, а вот обеспечить ее материально не удосужилось.
Все это выяснилось на рабочем совещании. Перед руководством министерства был поставлен вопрос об изменении технологии поставок продукции, то есть, напрямую — от поставщика до потребителя.
Когда на совещание к председателю Мосгорисполкома приходил заместитель министра, совещание откладывалось. Сайкин настаивал на присутствии первого лица — министра, который мог взять на себя ответственность. Просьба сопровождалась разъяснением, что если министр проигнорирует приглашение председателя, то его приведут в Мосгорисполком в сопровождении милиции.
Министры приходили. Вопросы решались.
Со временем Сайкин все больше использует в Мосгорисполкоме принципы управления, развитые им на АМО «ЗИЛ». В Мосгорисполкоме стал внедряться директорский стиль управления городским хозяйством — совершенно новый стиль для того времени. Надо сказать, что далеко не всем в аппарате Мосгорисполкома этот стиль нравился. Сайкин требовал не столько говорить о трудностях и проблемах, сколько решать их. На его совещаниях нельзя было сказать: «Я не знаю». При всей серьезности рассматриваемых у председателя вопросов по форме они порой походили на состязания или даже на спортивные соревнования. Сначала председатель (как борец, изучающий противника) спокойным, тихим голосом интересовался проделанной работой. Тот, кто еще не знал его хорошо, бодрым голосом начинал рапортовать по ранее отработанному штампу, стараясь уйти от личной ответственности. Когда докладчик, успокоившись, давал сверхоптимистические заключения о своей работе, Сайкин взрывался и в бешеном темпе, используя народные поговорки и образные сравнения, громил логику отчета и давал уничижительную, но в его словах звучащую абсолютно справедливо, деловую характеристику горе-докладчику.
Пожалуй, самыми злободневными, вызывающими постоянную критику, были проблемы в организации торговли и общественного питания. К лету 1986 года газеты наполнились критическими материалами о том, что в городе нельзя нормально выпить стакан воды, перекусить, а для того, чтобы попасть в ресторан или в кафе, надо давать «на лапу» швейцару. Особой остротой отличались статьи о качестве плодоовощной продукции, предлагавшейся москвичам в магазинах.
Было ясно, что на дефиците услуг и на низком уровне торгового обслуживания делали бизнес предприниматели криминального толка. Административные меры, принимаемые в отношении нарушителей, не давали необходимых результатов.
Горком КПСС поставил перед Мосгорисполкомом задачу в самое короткое время, буквально за несколько месяцев, устранить недостатки и нарушения в сфере торговли и на предприятиях общественного питания, а точнее, сломать систему, их порождающую. Не секрет, что Б.Н. Ельцин, бывший тогда первым секретарем горкома КПСС, ставил перед исполнительными органами труднейшие, а иногда просто невыполнимые задачи как по объему, так и по срокам выполнения. Чтобы разрешить их, весь аппарат работал очень напряженно.
В 1986 году Исполком Моссовета начал реализацию программы по созданию сети предприятий общественного питания быстрого обслуживания. В каждом районе предполагалось разместить такие предприятия. Выселяли старых арендаторов, определяли специализацию предприятий и т. д. Особых сложностей здесь как будто и не возникало. Но первые шаги показали, что в составе централизованных трестов столовых эти предприятия не в состоянии эффективно выполнять свои функции по обслуживанию населения.
Громоздкая централизованная торговая организация не стимулировала работников предприятий быстрого обслуживания, а существовавшая система снабжения не обеспечивала эти предприятия всем необходимым. В таких условиях предприятия ничего, кроме убытков, не приносили. В действующей системе экономических отношений эти предприятия были обречены на плохую работу.
Поиск приемлемой модели экономических отношений для малых предприятий общественного питания привел Исполком Моссовета к решению использовать кооперативную форму. В Москве открылись первые кооперативы общественного питания, было создано совместное советско-американское предприятие «Москва-Макдональд».
Сайкин поддерживал кооперативы потому, что они могли помочь решить конкретные хозяйственные проблемы и предоставить населению соответствующие услуги в сфере общественного питания, бытового обслуживания и торговли.
Однако через некоторое время, когда многие кооперативы, фактически паразитируя на государственных ресурсах, занимаясь спекуляцией, дестабилизировали в городе систему обеспечения товарами первой необходимости, Сайкин принял решительные меры по пресечению спекуляции и воровства. Тогда многие из тех, кто не хотел терять неправедно нажитые деньги, обвинил Сайкина в том, что он против кооперативов, против экономической свободы, одним словом, против того, чтобы люди жили хорошо.
Эти обвинения в адрес человека, который еще до выхода правительственных документов решением Мосгорисполкома узаконил создание кооперативов в Москве, были несправедливыми. За проявленную самостоятельность Сайкин, к счастью, не имел неприятностей от вышестоящих органов власти.
А вот его позиция по антиалкогольной кампании вызывала неудовольствие высшего политического руководства и города и страны. Валерий Тимофеевич считал, что борьба с алкоголизмом не должна проводиться компанейски. Он говорил о том, что в городе идет борьба не с алкоголизмом, а с винными магазинами, с торговлей винно-водочными изделиями, что, ухудшая организацию торговли алкогольными напитками, власти ставят людей, покупающих вино, в унизительное положение, — это не метод борьбы с алкоголизмом. От него требовали проведения широкой просветительской антиалкогольной кампании, в том числе непосредственно около винных магазинов. Последнее было просто недопустимо. Рассуждения по громкоговорителю о вреде алкоголя около километровой очереди в винный магазин могли спровоцировать беспорядки.