Судя по продолжительному молчанию, что это не тот вопрос, которого она ожидала. Русалка колеблется, и, когда мне начинает казаться, что она уже не ответит, в темноте раздается ее нехарактерно тихий голос:
– Тебе неприятна моя компания?
– Дело совсем не в этом. Но ты могла бы отправиться куда угодно и делать все, что только захочешь. Так почему ты здесь, с нами? Зачем тебе рисковать своей жизнью, когда у тебя есть столько возможностей?
Выдержав драматичную паузу, Ватея протяжно вздыхает.
– Если бы я знала, что мы будем изливать свои чувства, я бы даже не просыпалась.
Я закатываю глаза, раздумывая над тем, чтобы бросить в нее подушку. Однако, вспомнив про ее острые зубы, я сразу же отказываюсь от этой идеи.
– Ну же, подыграй мне, – прошу я. – Хотя бы один раз.
Она переворачивается на бок, и я готова поклясться, что ее желтые глаза видят меня в темноте.
– Ладно, если уж ты действительно хочешь знать. Но я произнесу эти слова только один раз и больше никогда их не повторю, – поначалу слова Ватеи звучат как предупреждение, но ее голос быстро становится робким, почти переходя в шепот. – Я никогда не думала, что мне нужны друзья, пока не встретила тебя, Амора. Русалки относятся к этому совсем иначе: между нами есть связь, но она не похожа на ту близость, которая возникает между вами, людьми. И кажется…мне нравятся ваши обычаи. По какой-то причине я испытываю к вам, глупым рыбешкам, досадную привязанность. Кроме того, я всегда хотела посмотреть королевство, а путешествовать на корабле гораздо удобнее, чем работать плавниками.
Ее слова пронзают меня насквозь, раскалывая надвое. Я знаю, что должна рассказать ей правду. Я просто обязана это сделать.
– Ви, я хочу тебе кое-что…
– Все, мы закончили этот разговор, – торопливо прерывает Ватея, и я понимаю, что она смущена. – А теперь скажи, что с тобой не так. О чем ты вздыхаешь?
– Я не…
– Скажи мне, или я уйду спать на палубу.
Чувство вины холодит мою кожу, но я упустила подходящий момент, чтобы рассказать правду. Вместо этого я уступаю ее настойчивому беспокойству и спрашиваю:
– Как ты думаешь, Элиас был прав?
– Я думаю, Элиас хотел власти, – задумчиво отвечает Ватея.
– Но ты думаешь, что он был прав? Может быть, проблема Визидии в том, что всеми островами правит один человек?
За этими словами следует такая долгая пауза, словно русалка уснула.
– Да что с тобой такое?
Моя голова раскалывается от мыслей, и я поднимаю глаза на тени, расплескавшиеся по потолку.
– Я думаю, что он выбрал неправильные методы, но в его идее был смысл. Монтара правили королевством на протяжении веков, и все же, мне хватит пальцев одной руки, чтобы сосчитать все хорошие поступки, совершенные моей семьей. В руках моего рода сосредоточено слишком много власти, и Визидия зачахла под нашим правлением. Посмотри, как расцвел Керост! Как только им разрешили использовать множественную магию, они взяли все в свои руки и восстановили свой остров. Можешь представить, чего бы добились эти люди, если бы у них с самого начала была такая возможность? Я не могу перестать думать о том, насколько другим был бы этот мир…если бы моя семья не держала все под своим контролем.
Поразмыслив над моими словами, Ватея спрашивает:
– Ты уверена, что этот мир был бы лучше нынешнего?
В том-то и дело. Я вечно возвращаюсь к тому же вопросу. Сколько бы я об этом ни думала, мне не узнать наверняка.
– Как бы ты поступила? – Я пытаюсь поймать ее взгляд, тускло светящийся в темноте. – Если бы ты была на моем месте, то ухватилась бы за власть или отступила в сторону?
– На твоем месте я бы перестала винить себя за грехи мертвецов, даже если нас связывают кровные узы, – это жестокие слова, но именно поэтому мне так легко разговаривать с Ватеей. С ней можно не притворяться. – Иногда, чтобы продвинуться вперед, нужно сделать шаг назад. Только ты можешь разобраться с этой ситуацией и примириться с собой, Амора. Но, если ты надеешься на лучшее будущее, тебе придется выбраться из прошлого. Для тебя нет ничего важнее твоего королевства, и я верю, что ты сделаешь правильный выбор.
Мне кажется, что мир вокруг меня остановился.
Для тебя нет ничего важнее твоего королевства.
К горлу подступает парализующая тошнота, и я понимаю, что она права: я люблю Визидию больше всего на свете.
Если я воспользуюсь магией пробужденных, мне придется отказаться от своего королевства.
Но что это значит? Я не могу править Визидией? Или мне придется жить где-то еще, в какой-то далекой, неведомой земле? Или, может, я просто перестану любить свое королевство? И если это так, смогу ли я с этим справиться?
– Амора? – сладко протягивает Ватея, и я понимаю, что она засыпает.
– Приятных снов, Ви, – я закидываю руки за голову, готовясь к очередной бессонной ночи. – Со мной все будет в порядке.
Я в этом даже не сомневаюсь.
Как и всегда, вместе с дремотой ко мне приходят видения об отце.
Мне снится дым, который застилает его лицо, когда он вонзает меч себе в живот. Я вижу, как огонь сжигает его кожу сантиметр за сантиметром.
Он тянется ко мне, пока мертвецы наваливаются на него со всех сторон, покрывая его тело, словно плащом из лиц и конечностей.
Я бросаюсь к нему на помощь. Мне так хочется увидеть его лицо, скрытое дымом. Я молю богов, чтобы они позволили мне побыть с ним еще хотя бы одно мгновение.
Но с каждым шагом я удаляюсь все дальше, пока от его тела не остается лишь дым, пепел и призрачное воспоминание о руке, которая тянется ко мне в поисках спасения.
И я снова смотрю, как горит мой отец, осознавая, что его смерть останется на моей совести.
И я снова просыпаюсь.
Глава 28
Прибыв в порт ранним утром, мы видим, что бухта Валуки залита бирюзовыми всполохами. Языки пламени двигаются в причудливом танце, пока сияющие огненные искры вылетают прямо из моря и взрываются в небесах, опадая тысячами ослепительных розовых угольков. У меня перехватывает дыхание, когда они обрушиваются на «Смертную казнь» сверкающим дождем и исчезают, не успев коснуться палубы.
Доки набиты валуканцами в их лучших рубиновых одеяниях, из-за чего создается впечатление, что на берегу расплескалось целое море крови. Они меняют направление волн, закручивая их в мерцающие воронки и создавая воздушные вихри. Порывы ветра развевают мои волосы, и я громко смеюсь, схватившись за фальшборт корабля.
Ветер играет на волнах, словно на музыкальном инструменте. Он толкает и давит, воет и шепчет. Группа валуканцев на берегу залива вытягивает руки высоко над головой, позволяя морю струиться сквозь кончики пальцев. Повинуясь их зову, волны расширяются и искажаются, пока их вода не начинает обретать форму тела. Потом пасти. Хвоста. Наконец, передо мной появляется морской дракон. Огромный зверь следует за каждым движением магов, извиваясь вокруг нашего корабля. Он ныряет в воду, а затем выскакивает на поверхность и разевает страшную пасть, пока вода с его огромных усов капает прямо на меня. Мое сердце колотится так быстро, что вот-вот разорвется от восторга.
В груди магического зверя расцветает огонь, и он запрокидывает голову, выдыхая в небо целый фонтан угольков. Вокруг него шипит пар, и я благоговейно осматриваюсь вокруг.
– Неужели это все для нас?
– Нет. – Пока мы смотрим, как дракон расправляет огромные водянистые крылья, руки Бастиана мягко ложатся на мою талию. – Это все для тебя.
Я не отталкиваю его.
С последним огненным вздохом зверь взмывает в небо, прежде чем его тело рассыпается на тысячи капель воды, которые сверкают, как драконья чешуя.
С исчезновением дракона море кажется слишком тихим. Теперь волны тянут нас к пристани, где дюжина валуканцев помогает нам пришвартовать корабль. Бастиан заметно напрягается, и, отстранившись от него, я замечаю, что вся приветственная процессия состоит из молодых мужчин.
Оглядевшись вокруг, Ватея подходит ко мне и тихо присвистывает.
– А вот и холостяки.
Феррик встает рядом с ней, вглядываясь в толпу.
– Да уж, они времени даром не теряют.
– И ничего не знают о приличиях, – фыркает Бастиан. – Звезды, на улице даже не жарко. Эй ты, надень рубашку, на борту дамы! – кричит он ухмыляющемуся валуканцу.
Губы Ватеи растягиваются в ехидной усмешке.
– Ты ревнуешь, Бастиан?
Расправив плечи, он всем своим видом демонстрирует полное безразличие.
– Конечно, нет. Ты видела, как Амора раздевает меня глазами? Мне не о чем беспокоиться.
Когда трап «Смертной казни» опускается на берег, я не спеша рассматриваю встречающих, чтобы еще больше досадить Бастиану. Один из молодых парней ловит мой взгляд и хитро улыбается. У него темная кожа, короткие кудрявые волосы и невероятно обаятельная улыбка. Он машет мне рукой, и я отвечаю ему тем же.
– Серьезно? – спрашивает Бастиан.
– Это простая вежливость, – невинно отвечаю я. Рассмеявшись, Ватея берет меня за руку и тащит на берег, где нас уже ждет не менее пятидесяти валуканцев. Во главе процессии стоят лорд Баргас и Азами. На них ослепительные алые камзолы с золотой вышивкой, напоминающие наряд Бастиана, который был на нем в ту самую ночь, когда мы встретились. На их манжетах поблескивает эмблема в виде двух угрей, обвившихся вокруг дымящегося вулкана.
– Добро пожаловать, Ваше Величество, – в голосе Азами звучит самый искренний энтузиазм, который я только слышала за время этого путешествия. Отбросив формальности, она заключает меня в быстрые, но крепкие объятья, а лорд Баргас наблюдает за нами с довольной ухмылкой.
Теперь я вижу то, чего не замечала на Ариде: его плечи ссутулились, а кожа под глазами обвисла от возраста и усталости. Руки, которые он старательно прижимает к бокам, слегка подрагивают.
– Подумать только, маленькая девочка, которая выросла у меня на глазах, стала королевой Визидии. Ваш отец гордился бы вами. – Он кладет руку на плечо Азами. – Простите меня, Ваше Величество, но мои старые кости уже не те, что прежде. Я поручил Азами присматривать за вами во время вашего пребывания здесь. Для вас обеих это хорошая возможность познакомиться поближе, ведь скоро моя племянница станет новым советником Валуки.