Этими словами я надеялась поколебать уверенность Феррика, но он лишь качает головой.
– Элиас был один, и ему хотелось власти. Он почувствовал переменчивые настроения Визидии и решил ими воспользоваться. Для него ты была оправданием, а не причиной. Если бы ему не представилась возможность пойти против тебя, он бы наверняка придумал что-то еще, лишь бы утолить свою жажду власти. В этом нет твоей вины. Если уж на то пошло, ты помогла людям Курманы, пролив свет на проблемы, которые существуют на их острове. Новые законы, которые ты создашь, только помогут защитить их от опасности.
Даже несмотря на то, что мы не всегда сходимся во мнениях, я понимаю, почему именно Феррик стал моим личным советником. Даже в такие трудные моменты, как сейчас, он способен проявлять завидную рациональность. Это одновременно восхищает и раздражает.
Почувствовав прилив адреналина, я стискиваю зубы, прикусывая внутреннюю сторону щеки. Не знаю, что вызвало такую бурю эмоций, но я чувствую совершенно все. Растерянность. Боль. Разочарование. Вину.
В глубине души я знаю, что Феррик говорит правду. Я знаю, что должна к нему прислушаться. Но чем больше он говорит – тем больше я отдаляюсь от отца.
Я вздрагиваю, когда теплые пальцы Феррика сжимают мою ладонь.
– Я тоже потерял родителя, – мягко говорит он, но его слова – это еще один нож, пронзающий мое сердце. – Каждый из нас перенес утрату. Я знаю, что это больно. Никакая физическая боль не сможет сравниться с тем, что я чувствовал после смерти матери. Мне очень жаль, что я не могу исцелить твою скорбь, Амора. Я бы, не раздумывая, забрал твою боль, но никто не может подарить тебе это облегчение. Мне очень, очень жаль. И все же, у тебя есть мы с Бастианом. Мы всегда тебя поддержим.
Это мой предел. Все эмоции, бушующие внутри меня, рвутся наружу, и я больше не могу их сдерживать.
По моим щекам текут горячие слезы, а моя грудь сотрясается от отчаянных, тяжелых вздохов. Я сползаю на пол, и Феррик торопливо подхватывает меня в свои объятия. Я не слышу слов, которые он произносит, но чувствую движение его губ и теплое дыхание на своих волосах.
– Я не готова, – шепчу я ему в плечо, снова и снова, как молитву. – Я еще не готова попрощаться.
Я не знаю, что отвечает Феррик, потому что все, что я слышу, – это мои собственные рыдания. Все, что я вижу, – это окровавленное тело отца. Его призрак тянется ко мне, и моя рука сама собой тянется ему навстречу.
– Он хотел бы этого, – голос Феррика прорывается сквозь дымку, застилающую мое зрение, и я вздрагиваю. Рука, которую я протягиваю к отцу, наливается свинцом и начинает медленно опускаться вниз. – Он хотел бы, чтобы ты жила той жизнью, которую заслуживаешь.
Я смотрю на отца. На руку, которую он мне протягивает. Я делаю шаг к нему, и на этот раз я не намерена отступать. Присутствие Бастиана и Феррика успокаивает меня, и дым, окружающий фигуру отца, начинает принимать форму его огненного скакуна.
Отец поднимает на меня свои ясные и теплые глаза. Я окончательно опускаю руку, чувствуя, как в моей груди разгорается пламя. Его губы слегка подрагивают, и он улыбается.
Я люблю тебя. Я пытаюсь прокричать ему эти слова. Сказать ему все, что я не успела сказать раньше. Но с моих губ срывается совсем другая фраза. Я не знаю, как мне справиться со всем этим без тебя.
Медленно, не сводя с меня глаз, он опускает руку. Я чувствую себя так, словно кто-то открыл мои старые раны и воткнул в каждую из них по кинжалу, чтобы снова и снова проворачивать острые лезвия, причиняя мне невыносимую боль. Наконец, я понимаю, что отец не просит спасти его. Он не тянется ко мне. Все это время он пытался попрощаться.
– Может, сейчас ты запуталась, но со временем ты все поймешь, – я не знаю, откуда доносится голос, но я слышу его громко и отчетливо. – Сделай эту жизнь такой, какой она должна быть.
Дым возвращается, наполняя мои легкие. Он снова окутывает тело отца, и его фигура полностью исчезает из вида.
Я не знаю, было ли это видение плодом моего собственного воображения или подарком от пробужденных. Но я точно знаю, что отец ушел навсегда.
Открыв глаза, я снова вижу перед собой бесконечную морскую гладь и вдруг обнаруживаю, что рыдания больше не вырываются из моей груди судорожными всхлипами. Мои щеки все еще мокры от слез, но я снова могу дышать.
Я снова вижу перед собой улыбку отца, и его слова эхом отзываются в моем сознании. Сделай эту жизнь такой, какой она должна быть.
Наконец-то я все поняла. Я знаю, что должна сделать.
Поздно вечером я сижу на носу корабля, свесив ноги с головы дракона, и бросаю в воду крошечные кусочки пергамента.
Мне очень стыдно.
Пожалуйста, вернись.
Я худший человек в мире, и ты можешь сколько угодно мне это повторять, только, пожалуйста, вернись.
Мое настроение такое же мрачное, как темные волны, которые уносят обрывки пергамента. Ватея вряд ли когда-нибудь их увидит. Скорее всего, она уже очень далеко. Но я должна хоть что-то предпринять.
Поэтому я пишу эти маленькие записки и бросаю их в воду одну за другой, пока у меня не остается пергамента. Тем не менее, у меня осталось еще одно извинение.
Подняв голову к небу, я закрываю глаза и собираю все остатки мужества, какие только могу найти.
Феррик был прав, когда сказал, что здесь, на борту «Смертной казни», нам начинает казаться, будто мы одни в этом мире. Будто все море принадлежит нам. Я представляю себя, стоящую за штурвалом: мои руки покрыты мозолями, а кожа, согретая солнцем, выдает во мне бывалого моряка, такого же, как и мой отец.
– Я сожалею о том, что мне придется сделать, – говорю я, обращаясь к небесам. – Я не знаю, чего бы ты хотел или как бы ты поступил. Но я надеюсь, что ты мной гордишься. Я знаю, что это правильный путь. Так мы искупим все свои грехи перед этим королевством.
Даже самый опытный лекарь с Сантоса не сможет исцелить мою боль. Она разрушает меня изнутри, а потом собирает заново только за тем, чтобы снова разрушить. Может, этот процесс никогда не остановится, но я надеюсь, что однажды он хотя бы немного замедлится.
– Я тебя люблю, – я посылаю свои слова богам, чтобы они могли передать их отцу. – Но это наше последнее прощание.
И, когда морской бриз касается моей кожи, наполняя легкие просоленным воздухом, я знаю, что отец все слышит и тоже прощается со мной.
СВАДЬБА? ИЛИ КОРОЛЕВСКИЙ ОБМАН?
Похоже, поиски будущего короля Визидии прекратились так же внезапно, как и начались.
Нам сообщают, что в первый же день пребывания на Валуке у Ее Величества Аморы Монтара произошел самый настоящий нервный срыв. Она отказалась участвовать во всех запланированных мероприятиях после того, как не смогла найти связь ни с одним стихийным элементом. Свидетели утверждают, что Ее Величество исчезла вскоре после этой внезапной вспышки гнева, и с тех пор ее никто не видел. Предположительно, и она, и корабль, на котором она путешествует, исчезли с острова посреди ночи.
Несмотря на наше искреннее беспокойство о состоянии королевы, лорд Баргас и будущий советник Азами Баргас отказались давать какие-либо комментарии по этому вопросу. Согласно своему расписанию, королева должна была пробыть на Валуке еще несколько дней, но на данный момент о нынешнем местонахождении Ее Величества почти ничего не известно.
Учитывая показания свидетелей, у нас не остается иного выбора, кроме как сформулировать свои собственные теории. На данный момент у нас есть несколько предположений: возможно, нервный срыв Ее Величества имеет какое-то отношение к трагической смерти Элиаса Фриборна, с которым Амора, по слухам, заигрывала всего несколько дней назад?
Может, будущий король Визидии уже найден?
Или чувства нашей королевы были отвергнуты?
А может, мы слишком доверяем Ее Величеству? Вполне вероятно, что основными причинами ее поведения являются банальная подростковая нерешительность и отсутствие опыта.
Как бы там ни было, все, что мы можем сделать, это дождаться появления Ее Величества. Возможно, тогда мы наконец-то получим хоть какие-то объяснения.
Глава 35
В прошлый раз, когда я возвращалась на Ариду, меня встречал пушечный огонь и черные клубы дыма. Крики моих людей, сражающихся за свои жизни.
Но сейчас я не ощущаю ничего, кроме отчаянной решимости.
Ничего, кроме надежды.
– Приготовьтесь.
Зимнее море свирепо и безжалостно. Я крепко сжимаю штурвал, цепляясь пальцами за влажное дерево, чтобы ответить на вызов бушующих волн.
Вдалеке виднеется кроваво-красный песок Ариды, обозначающий конечную цель нашего путешествия. Мы с Бастианом сосредотачиваемся на яркой береговой полосе, пока море подталкивает нас к причалу. Феррик и Шанти хватаются за канаты, чтобы не упасть. За время, проведенное в пути, Бастиан по-настоящему пристрастился к магии воздуха: он закручивает соленый воздух кончиками пальцев и надувает паруса, пока я направляю корабль в доки.
Из нас получилась отличная команда.
Когда мы причаливаем, Шанти первой соскальзывает по канатной лестнице, и Феррик сразу же следует за ней. С радостным возгласом он падает на колени, погружая руки в теплый песок, словно хочет завернуться в него, как в одеяло. Я хотела бы разделить его энтузиазм, но мое горло сжимается от беспокойства. Мне столько всего предстоит сделать, а ведь я даже не знаю, как народ Визидии отреагирует на последствия моего решения.
Беспокойство сразу же улетучивается, когда теплая мозолистая рука ложится на мою талию.
Наше прибытие переполошило королевских солдат: они не ожидали такого скорого возвращения и теперь смотрят на нас широко раскрытыми глазами. Постепенно они начинают стекаться к кораблю, чтобы помочь разгрузить трюм, но я останавливаю их взмахом руки.
– Сообщите всему королевству, что через неделю я собираюсь кое-что обсудить со своими подданными, – говорю я. – Убедитесь, чтобы эта новость дошла до всех островов. Приглашаются все желающие. И в этот раз представители Кероста тоже должны присутствовать на собрании.