и – и пожалуйста, у людей другой выговор, не наш. Потому что мы тут, за горами, изолированы от мира. Вон и шоссе не зря зигзаг делает.
– Николетта, – коп сверился с записями в блокноте, – Фарелл?
Определенно не местный. У местного, будь он даже слишком молод, чтобы знать меня лично, наша фамилия была бы на слуху. Потому что всем известно: фарелловский участок граничит с картеровским, а земля семьи Макэльрей охватывает два участка этакой подковой. Лоусоны претендуют на дом и землю Марти Пайпера с тех самых пор, как он, последний из Пайперов, умер от третьего инфаркта. В доме никто не живет, землю никто не обрабатывает. Претензию Лоусонов разбирают крючкотворы, когда закончат – непонятно.
– Мисс? – снова подступился ко мне коп.
Заставил отвести взгляд, невольно устремившийся в сторону пайперовского участка.
Я вздрогнула.
– Да?
Дэниел повел шеей, поднялся на террасу, встал рядом со мной.
– Вы – Николетта Фарелл?
– Да.
– А я – детектив Чарльз. Мне бы хотелось задать вам ряд вопросов о ваших отношениях с Тайлером Эллисоном.
Он словно чего-то ждал – может, рассчитывал, что я разыграю радушную хозяйку, каковы, конечно же, все южанки; что, подобно Лоре, отворю экранную дверь и приглашу его в дом, и чаем со льдом попотчую. Чужаков к нам шлют, только если следствие в тупик заходит. Не иначе, детектив Чарльз станет кем-то вроде Ханны Пардо.
Он направился к дому, и я поспешила сойти с террасы, чтобы перехватить его во дворе. Земля была вязкая после ночного дождя, липла к пяткам.
Я бросила пробный камень.
– Как вам наш мотельчик? Или для вас жилье получше нашли?
Он поморщился.
– Извините, а мы с вами раньше не встречались?
Я ответила вопросом на вопрос:
– Вы ведь не местный, верно?
– Верно.
Он принялся листать блокнот.
Из-за его плеча мне было не видно, что он там вычитывает. Офицер Чарльз откашлялся, взял ручку наперевес – приготовился записывать.
– Я быстро, мэм. Вот здесь несколько вопросов. Мне посоветовали начать именно с вас.
Говоря, он смотрел в блокнот и поднял глаза, лишь когда произнес:
– Не могли бы вы описать ваши отношения с Тайлером Эллисоном?
– И впрямь быстро. Никаких отношений у меня с Тайлером Эллисоном нет. Жаль, что вы зря потратили время.
– Быть может, вы состояли в отношениях ранее? – не смутился офицер Чарльз.
– Да, мы дружили. В старших классах. Сейчас мне двадцать восемь.
Он перелистнул несколько страниц вперед, потом назад, выдал «хм» и «гм». Наконец, похоже, нашел то, что искал.
– И с тех пор вы вместе, мэм? Насколько я понял, вас видели вместе и позднее.
Я одарила его улыбкой.
– Я живу и работаю в Филадельфии. Конечно, периодически приезжаю сюда. Конечно, тогда мы видимся.
– И только?
– Я обручена.
Его взгляд скользнул к моим рукам, зафиксировал отсутствие помолвочного кольца.
Он снова зашуршал страницами.
– Мистер Эллисон был замечен возле вашего дома. Недавно. Совсем недавно.
Я начала раздражаться и намеренно не старалась это скрыть.
– Потому что он помогает…
Вперед выступил Дэниел.
– Я просил его помочь. У Тайлера – строительный бизнес. А у нас ремонт. Ник приехала ненадолго. Тайлер согласился по старой памяти.
Офицер Чарльз уставился Дэниелу в лицо.
– Вы друзья?
Последовала пауза – в долю секунды, но я-то ее уловила.
– Да, – сказал Дэниел.
«Не наделай глупостей». Отвечай односложно. Контур закрывай, чтобы никаких пустот не осталось. Потому что копы в эти пустоты станут заглядывать. Мигом их заполнят.
– Дело в том…
Детектив Чарльз снова взялся листать блокнот. Замелькали белые страницы. Этот клоун с самого начала картину гнал. Никаких записей у него и не было, если не считать пары слов на полях. Вся комедия с блокнотом разыграна, чтобы ввести меня и Дэниела в заблуждение – якобы он здесь человек новый, ни о нас, ни о нашем прошлом ему ничего не известно. Все вопросы он давно и тщательно продумал. Он испытывал нас – своим способом. Боже, да ведь он, чего доброго, уже несколько дней находится в Кули-Ридж!
Я положила ладонь Дэниелу на предплечье, чуть надавила, пока детектив Чарльз не глядел.
– Дело в том, что мы никак не можем найти сотовый телефон Аннализы. Но мы отследили все ее звонки – и входящие, и исходящие. Последний звонок, на который она ответила, поступил с телефона Тайлера Эллисона. Это было вечером, а назавтра Аннализа исчезла. Точнее, не назавтра, а в ту же ночь, приблизительно в час.
– Насколько мне известно, у них был роман, – сказала я.
Детектив Чарльз постучал ручкой по странице.
– Не все так просто, мэм. Тайлер утверждает, что они с Аннализой расстались. Вот я и заинтересовался – а почему, собственно? Согласитесь, скверное совпадение – парень рвет с подругой, и она сразу же пропадает. Неудивительно, что в городе судачат – а не он ли тут замешан? А вы как думаете: в чем причина их разрыва?
Лицевые мышцы, руки, пальцы напряглись сами собой.
– Все потому, детектив, – заговорила я, – что в наших краях так повелось: стоит с девушкой поссориться – и пожалуйста. Прецедент уже был. Вы вот не местный, а то бы и сами сообразили.
– Не надо сразу ощетиниваться, мисс Фарелл. Я просто пытаюсь понять.
– Тогда спросите Тайлера.
– Уже спрашивал. Этот ваш Тайлер из категории неуловимых.
В прежние времена мне достаточно было подумать о Тайлере – даже мимоходом, – и он являлся во плоти, словно я его вызвала силой мысли. Сейчас я не могла не согласиться с детективом Чарльзом. Тайлер обретал характеристики призрака: сморгнешь – и нет его, растаял.
Детектив снова забарабанил ручкой по блокноту.
– Тайлер Эллисон утверждает, что звонил Аннализе приблизительно в час ночи, имея цель порвать с нею. Цитирую: «Она требовала больше, чем я был готов ей дать». Что бы это значило, мисс Фарелл? Каковы ваши соображения?
– Не вижу здесь подтекста. Тайлер, наверное, почувствовал себя на коротком поводке – и ему это не понравилось.
Детектив Чарльз улыбнулся улыбкой шулера, готового предъявить козырную карту.
– А мне другое говорили. Похоже, у Тайлера и поводок, и коврик, образно выражаясь, уже имеются. Здесь.
Я переступила с ноги на ногу.
– Послушайте, до прошлой недели я не общалась с Тайлером более года. Я понятия не имею, что его связывало с Аннализой и почему вообще возникли эти отношения.
Наверное, детектив Чарльз уловил дрожь в моем голосе. Я почувствовала меж лопаток ладонь Дэниела. Поняла посыл: «Не ершись».
– Мисс Фарелл, я вовсе не пытаюсь навлечь неприятности на мистера Эллисона. Я хочу понять, каковы были мысли и чувства Аннализы в ту ночь.
Ложь.
Не отрывая взгляда от страницы, детектив Чарльз спросил:
– Когда вы и Тайлер Эллисон в последний раз были… наедине?
– Если вы имеете в виду… Извините, это личный вопрос.
– Мисс Фарелл, речь идет об исчезновении человека. Я вполне отдаю себе отчет в том, что вопрос – личный. И все же. Подумайте об этой девушке, мисс Фарелл.
«Подумайте об этой девушке».
– В прошлом году, – сказала я.
– А не на прошлой неделе, когда вы вернулись домой?
– Нет.
– Стало быть, картина такая: вы возвращаетесь домой, Тайлер в тот же вечер якобы рвет с Аннализой, а к утру ее уже разыскивают как пропавшую без вести. Вот и прикиньте, какие отсюда следуют выводы.
Значит, копы успели целую версию состряпать и ждали от меня соответствующей реакции. Только я это уже проходила. Мы все проходили. У сопляка-детектива – ни единой зацепки.
– Выводы, говорите? Что ж, вот они: следствие зашло в тупик, а в таких случаях детективы всегда ищут некий тайный смысл там, где его и в помине нет. Знаете, бывают такие головоломки, когда нужно точки соединить, чтобы получилась фигура? Этим вы сейчас и занимаетесь, только точки никак не связаны, и фигуры внятной не выйдет.
У Дэниела зазвонил мобильник, он сразу ответил, не потрудившись извиниться.
– Алло. Что?
Дэниел долго слушал, я не отрывала от него взгляда, чтобы не смотреть на детектива Чарльза. Тот, в свою очередь, буравил глазами мой висок.
– Сейчас приеду, – сказал Дэниел. – Нашему отцу стало хуже, детектив Чарльз. Удачи вам с расследованием. Собирайся, Ник. Нас ждут в лечебнице.
– Господи!
Я помчалась в дом, закрыла двери, схватила туфли и сумку.
Дэниел уже завел двигатель и, сидя за рулем, звонил к себе на работу, в страховую компанию, сообщал, что не сможет выехать на оценку ущерба.
Дэниел работал сразу на несколько компаний. Выезжал, куда ни пошлют. Для каждого случая – свой контрольный лист, своя формула, по которой рассчитывается размер компенсации. Стихийные бедствия, травмы, смерть – все имеет свою цену. Наверное, Дэниел давно привык рыться в фактах, устанавливать виновных, проверять, не подстроено ли происшествие в корыстных целях. Наверное, постепенно вошел во вкус, решил, что своим делом занимается. Дэниелу пришлось многое перенести из-за исчезновения Коринны; сейчас он, пожалуй, доволен, что его работа связана с поисками логики среди хаоса. Логики – и правды.
– Нет, – говорил он в телефон, – сегодня никак не получится. Завтра съезжу в два места, а сегодня – извините. Да, считайте, что я на больничном.
Потом, уже когда мы катили по шоссе, Дэниел стал звонить Лоре. Детектив Чарльз сидел в своей неприметной машине, строчил в блокноте, прикидывался, что не глядит, как мы отъезжаем от ворот.
Папа, в смирительной рубашке, лежал на спине, вперив взгляд в потолок. В палате толпилась куча народу, от нянек до главврача. Мы с Дэниелом протиснулись к койке, и врач первым делом просунул палец за толстый ремень цвета слоновой кости, под которым взмокло папино запястье – вот, дескать, смотрите: нетуго пристегнут.
– Что вы с ним сделали? – зашипела я, оттолкнула врача и попыталась расстегнуть ремень на другом запястье.