Я поехала домой и застала Дэниела за работой – из шланга он мыл бетонную площадку возле гаража. Мусор был уже свален в багажник.
– Есть новости? – спросила я, прикрыв глаза ладонью от солнца, что просвечивало сквозь водяные брызги.
– Нету.
Дэниел принялся сматывать шланг, в процессе приближаясь к дому. Я переминалась с ноги на ногу.
– Дэниел, ты чего-то недоговариваешь про Аннализу.
Он застыл на месте, уронил шланговую катушку, сверкнул на меня глазами.
– Ник, ты что, меня подозреваешь?
«Ты чего-то недоговариваешь про Коринну». Вот если бы я тогда подступила к Дэниелу – он бы раскололся? Или пичкал бы меня той же версией, которую копам изложил?
– Можешь мне довериться, – сказала я.
Дэниел нагнулся, поднял шланговую катушку. Из лесу слышались приближающиеся голоса.
– В лесу рыщут копы, Ник. Ты ела? Лора надавала мне с собой всякой всячины. Иди в дом.
Я послушалась. Разогрела рагу в горшочке. Выглянула в окно. Догадалась, откуда Дэниелу известно, что в лесу именно копы. Дэниел все это время был начеку. Специально остался в доме, следил за лесом. Слушал.
«Чего ты недоговариваешь, Дэниел?»
Мы уже давно так общались – не словами, а лакунами между слов. Что за посыл был вложен моим братом в предложение «Иди в дом»? Что Дэниел хотел сказать?
НАКАНУНЕ
День 4-й
Дождь кончился, но с листвы по-прежнему капало – редко, монотонно, словно капли отмеряли время: тик-так, Ник. Кухонные часы показывали пять утра; до сих пор не появились ни Дэниел, ни Тайлеров пикап.
– Он тебе не звонил? – спросила я, наполняя стакан водой из-под крана.
– С какой стати ему мне звонить, Ник?
Мы уставились на мобильник Дэниела. Дрожащими руками я подала Тайлеру стакан. Тайлер выпил воду залпом, оставил на стекле пыльные отпечатки пальцев. Потер затылок. Небо на горизонте начало светлеть.
– Мне домой надо, – сказал Тайлер.
Он был весь в грязи и саже, а руки – в белой пыли, как и мои.
– Надо переодеться, пока не началось. Вымыться, а то я грязный, как черт. Одолжишь машину? Я после пригоню, когда Дэн вернет пикап.
Он отдал мне стакан.
– А как это будет выглядеть – моя машина возле твоего дома? Слухи поползут.
– Слухи давно ползут, – возразил Тайлер.
– Нет, сейчас все иначе.
– Почему? Потому что ты обручена? Но мы ведь можем остаться друзьями, разве нет?
Друзьями мы никогда не были. Ни до, ни после. И не будем.
– Потому что твоя девушка пропала. Не наделай глупостей, Тайлер.
Он напрягся. «Не наделай глупостей». Откинулся на спинку стула, прижался затылком к холодильнику.
– В голове не укладывается. Скажи, что это не с нами происходит.
– Это с нами происходит, Тайлер.
– Если она не объявится, я попаду в число подозреваемых?
– Не совсем. Ты станешь главным подозреваемым.
Так уже было с Джексоном. Потому что легче всего свалить на бойфренда.
Тайлер зажмурился. Захотелось запустить пальцы ему в шевелюру, помассировать основание затылка – так я делала раньше, когда Тайлер после работы не мог сам расслабить шейные мышцы.
– Вымойся у меня, – предложила я. – Переоденешься во что-нибудь папино. Нельзя тебе в таком виде домой возвращаться.
Он оглядел свою рубашку, джинсы, ладони.
– Ты права.
Я стала мыть пол. Уничтожать малейшие следы, разводы, пятна. Потом забросила тряпки в стиральную машину. Услыхала рычание водопроводных труб, треск полиэтиленовой шторы для душа. Принялась шарить в папиных вещах. Рабочая одежда Тайлеру будет мала. Придется ему довольствоваться растянутыми трениками, которые я сочла недостойными переезда и определила на выброс; трениками и рубахой с несмываемыми пятнами – в ней папа пару раз убирал участок перед домом.
Я скользнула в ванную, сразу взмокла – Тайлер напустил пару, зеркало запотело.
– Это я, не волнуйся.
Треники с рубахой я положила на край раковины.
– Погоди, Ник, не уходи.
Я остановилась спиной к двери. Стояла и смотрела на Тайлеров силуэт за черно-серой полосатой шторой. Так, через штору, говорить было легче; так не приходилось встречаться глазами.
– У меня новое жилье, – сказал Тайлер.
– Где?
– В том же здании, что и «Келли». На втором этаже, над пабом. Обычная квартирка. В которой имеются диван и одеяло. Можешь жить у меня. Бесплатно и без всяких обязательств. Незачем тебе в этом доме оставаться.
Я усмехнулась. Прозвучало обидно для Тайлера.
– Нет, не могу. Причин – хоть отбавляй.
– Ну хоть на эту неделю перебирайся ко мне.
Я сгребла в кучу его одежду.
Открыла дверь, ощутила зябкость по контрасту с влажной духотой в ванной.
– Пойду закину твои вещи в стирку. А ты всю воду из бойлера не изводи, мне оставь, чтобы душ принять.
К тому времени, как я вернулась в спальню, Тайлер успел напялить рубаху с трениками и тер полотенцем волосы, глядя в окно, на гараж. Я встала рядом. Он обернулся ко мне, большим пальцем провел по дорожке, которую слеза оставила на моей щеке.
– Не понимаю, что происходит, Тайлер.
Слезы навернулись снова. Тайлер взял меня за подбородок.
– Не понимаю, как…
– Ник, не изводи себя, ладно? Слава богу, тут есть кому разруливать.
Я попыталась осмыслить его слова, приплюсовать к тем, прежним, знаковым. «Вот ты и попалась» в шестнадцать; «Я тебя люблю» в семнадцать; «Я буду любить тебя вечно» в восемнадцать. Но это «Есть кому разруливать» слишком далеко отстояло от последней вехи. Отказывало в надежде на возврат. Послышался знакомый шум пикапа, и он-то оказался действеннее уговоров – я взяла себя в руки.
– Дэниел вернулся.
С этими словами я бросилась вон из спальни, вниз, в прихожую. Тайлер бежал следом. Дэниел вылез из пикапа; пряча глаза, швырнул Тайлеру ключи и сразу пошел к своему внедорожнику, буркнув:
– Мне пора.
Он по-прежнему избегал глядеть на нас.
– Дэниел, подожди, – сказала я.
– Мне пора, – повторил он.
Наискось я пересекла двор, но, оказавшись перед братом, растерялась. Оглянулась на Тайлера – он загружал пикап, накрывал кузов брезентом.
– Дэниел, что ты Лоре сказал? – спросила я.
Он распахнул дверь внедорожника.
– Что был здесь. Что мы допоздна работали.
– Увидимся во время поисков, – бросил Дэниелу Тайлер, садясь за руль.
Я успела забежать в кухню, прежде чем меня вырвало. Теперь, помимо белого порошка и мыльных разводов, в раковине была блевотина.
Я навела в кухне блеск, залезла в душ, включив горячую воду по максимуму. После вымыла полы.
Когда в стиральной машине отключился режим сушки, я сложила одежду Тайлера по швам и спрятала в нижний ящик пустого комода – с глаз долой.
Мы собрались в цокольном этаже церкви. Мы – это жители Кули-Ридж. Практически все. Отпросившись с работы или просто оставив дела, толпились в комнате отдыха, в кухне, на крыльце.
Кризисные ситуации сплачивают. Трагедии будят лучшие чувства. Потеряй близкого человека – соседи целый год будут таскать тебе обеды и ужины. Исчезни – землю станут рыть, пока не отыщут тебя.
Брикс вышел вперед, влез на стул. Волосы у него сильно поредели, что было особенно заметно, потому что стригся Брикс практически «под ноль».
Пришлось изрядно потолкаться, а потом встать на цыпочки, чтобы увидеть объект, на который указывал Брикс. О чем он говорил? Вокруг шептались, мешали расслышать: «Исчезла. Коринна Прескотт. Заблудилась. Похищена чудовищами».
– …на группы.
Чья-то рука коснулась моего плеча. Я напряглась. Лора. Я смотрела на нее искоса, не поворачивая головы. Лора вскинула бровь, одними губами спросила:
– Ты в порядке?
Я кивнула. Брикс размахивал картой Кули-Ридж и окрестностей; мелькала змейка реки.
– Какая у них версия? – зашептала Лора. – Что она заблудилась, да?
Меня прошиб пот. Дэниела видно не было, но не могла же Лора явиться без него. Тайлера я тоже не видела. Брикс открыл блокнот с фамилиями волонтеров, которые еще раньше записались.
– Всех вас мы, повторяю, разобьем на группы. В каждой группе назначим ответственного.
Блокнот был ярко-лиловый.
– Сейчас я зачитаю фамилии. Каждый, кого я назову, пусть подходит к офицеру Фрейзу.
Брикс начал разбивку на группы. Лора приблизилась ко мне вплотную.
– Вы с этим домом света белого не видите. И ты, и Дэниел.
– Верно, – отозвалась я, не сводя глаз с Брикса.
– Кроме того, Дэниел до сих пор не покрасил стены в детской. А ведь я в любой момент родить могу.
Я резко повернула голову.
– Расслабься, «в любой момент» не значит «прямо сейчас».
– Тебе, наверное, лучше было бы дома остаться, Лора.
– Ник Фарелл…
Я заработала локтями, пробилась к Фрейзу. Никого из своей группы я не знала лично, только по фамилии.
– После дождя земля сырая, – наставлял Фрейз, – так что обращайте внимание на следы. Старайтесь не терять из виду товарищей, идущих слева и справа от вас. Двигайтесь шеренгой, не отставайте и не забегайте вперед. Пусть каждый будет готов дать полный отчет о поисках. Раций у нас не хватает, поэтому…
Офицер Фрейз оглядел нашу группу, вручил рацию самому старшему из мужчин. Кажется, это был отец моей одноклассницы.
– Если что-то обнаружите – немедленно сообщайте по рации.
– Послушайте, – начала я.
Фрейз, который направился было к следующей группе, сверкнул на меня глазами.
Если он меня и узнал, то виду не подал.
– Вы с отцом ее связывались? Друзьям по колледжу звонили?
– Мы этим как раз и занимаемся. На расследованиях собаку съели. Или у тебя есть что добавить? Кстати, не знал, Ник, что ты вернулась.
Волосы на затылке зашевелились.
– Я не вернулась. Просто приехала. На время.
Фрейз помолчал, пораскинул мозгами, сопоставляя.
– Ты ведь живешь в отцовском доме, Ник?
– Да.
– Может, позапрошлой ночью видела что-нибудь подозрительное? Или слышала? Не припомнишь?