— Насколько я понимаю, об этой стороне своей карьеры ты скучать не будешь.
— Да уж… Но как же мне не хочется расставаться с тобой в следующую среду. Мне будет очень недоставать тебя! — Он привлек ее поближе к себе.
Рэчел прильнула к нему, положила голову ему на грудь.
— Мне тоже. Шесть месяцев — почти вечность.
— Но я надеюсь, что за это время мы все же увидимся?
— Что-нибудь придумаем, — Она подняла голову и взглянула на него. Свет полной луны озарял его выразительные черты. Она взглянула ему в глаза и провела пальцем по его губам.
Квентин схватил ее палец губами и начал щекотать языком. Он посадил ее к себе на колени, чтобы было удобнее целоваться и ласкать друг друга. Теплая вода плескалась вокруг, когда движения их тел создавали водовороты. Он развязал тесемку на ее шее и опустил верхнюю часть купальника. Его ладони сжали ее груди, и он приник к ним щекой в блаженном восторге.
Вскоре их купальные костюмы были сброшены и позабыты, пальцы стали нетерпеливыми, губы — торопливыми. Звуки, доносившиеся из соседних домов, не мешали им беззаботно плескаться в бассейне нагишом или предаваться любви на скамейке. Они знали, что снаружи невозможно заглянуть в загороженный двор. Их дерзкое поведение было романтичным и полным эротизма, желания росли и наконец получили удовлетворение.
Окончательно расслабившись в его объятиях, Рэчел сказала:
— Как я люблю тебя, Квентин, мне так приятно с тобой.
Держа ее на коленях, счастливый, довольный, он покрывал поцелуями ее плечи и шею.
— Я люблю тебя, мне с тобой хорошо. Наш брак будет удачным, нас ждет прекрасная совместная жизнь, и я хочу лишь одного — чтобы мы как можно скорее связали этот узел.
Рэчел подняла голову, их взгляды встретились.
— Не стоит торопить события, но ожидание, конечно, будет нелегким.
— Разве я смогу сосредоточиться на футболе постоянно думая о тебе?
— Сможешь, — засмеялась она, — ведь тебе предстоит огромная работа.
— Если будет возможность.
— Так ли ужасно, если возможность не представится? — Рэчел заметила, что он глубоко вздохнул, и уловила тоскливое выражение в его глазах.
— Мне отчаянно хочется сыграть в этом ее зоне: он особенный, и мне не хочется уходить, не победив. Но я готов примириться с любой судьбой, ведь выбора-то у меня нет.
Ясно было, какие сомнения грызут его, но он все же был мужчиной, способным принять неизбежное.
— Я надеюсь и молюсь, чтобы ты добился успеха, и буду ждать тебя, если из этого ничего не выйдет.
— Так мне будет легче смириться с поражением. Боже, как ты добра ко мне.
Она отодвинула с его лба мокрые волосы и улыбнулась.
— И ты очень хорош со мной, просто великолепен. Я люблю тебя.
— Я полюбил тебя с тех пор, как мы познакомились на корабле.
Рэчел снова улыбнулась.
— Именно тогда ты и похитил мое сердце. Обещай, что не забудешь меня, пока тебя здесь не будет.
— Разве я могу забыть? Ведь ты со мной целых двенадцать лет.
— Я тебя понимаю, то же самое чувствую и я. Интересно, что было бы, если бы тот детектив не лишился своей лицензии и отыскал тебя много лет назад.
— По-моему, хорошо, что мы снова встретились именно тогда, кода встретились. Мы теперь сильнее и ближе друг другу, чем тогда. Наши жизни почти устоялись, обязанности изменились. Трудно быть замужем за человеком, который почти все время в отъезде.
— Игра в футбол — требовательная подруга.
— Ты выражаешься довольно забавно, но верно.
— Наверное, мои браки распались еще и поэтому: было слишком много долгих разлук. Возможно, это к лучшему, что нам не придется так рисковать. Конечно, если я выйду в отставку, меня будет легче держать под контролем.
— Да, надеюсь, большую часть времени ты будешь у меня под рукой.
— А сейчас нет? — Он усмехнулся и легонько куснул ее за шею.
Рэчел засмеялась, вывернулась из его объятий и бросилась в бассейн, приглашая его следовать за собой.
Они наслаждались друг другом до одиннадцати часов. Потом Квентин оделся, много раз с поцелуями пожелал ей доброй ночи и удалился с видимой неохотой.
Запирая дверь и включая сигнализацию, Рэчел улыбалась. (Если бы ты мог не уходить! Мне кажется, я целую ночь напролет могла бы наслаждаться тобой. Но кто-нибудь может заметить, как ты уходишь утром, или сообразить, что ты не ушел вечером. Ах, если бы я могла не обращать внимания на то, что говорят и думают люди… Но увы!)
Они провели вместе двенадцать дней и последние пять из них занимались только любовью. Рэчел едва смогла дождаться, когда увидит его днем в воскресенье.
Она была вне себя от радости, когда ранним утром следующего дня ей позвонила младшая дочь. Сев в постели, она чуть не завопила от восторга:
— Эвелин! Я так рада слышать твой голос! Я очень скучаю по тебе. Должно быть, тебе пришлось рано встать, чтобы позвонить?
Дочь засмеялась.
— Да, но мне так хотелось услышать твой голос, мамочка, я тоже безумно соскучилась. Как твои дела? Что у вас там делается?
— У меня все в порядке, и дела у нас замечательные, только жаль, что ты, Карен и твоя семья так далеко. Как там Алекс, Эшли, Эдди, Барбара?
— Все здоровы и радуются жизни. Эдди много работает, но он доволен собой и узнал много полезного. Барбара мне очень помогает замечательно, что она с нами, мы даже успеваем немножко учиться японскому. Все просили передать тебе приветы; в такую рань они еще спят. Я читала, пока ждала связи; прости, если разбудила.
— Звони когда угодно, не стесняйся, я всегда рада тебя слышать. Я стараюсь не звонить в неудобное время, боюсь кого-нибудь побеспокоить или разбудить детей. Ты собираешься вернуться домой в апреле?
— Пока наши намерения не изменились. А ты приедешь к нам на Рождество? Паспорт у тебя готов?
— Я получила его несколько недель назад и улаживаю все дела, которые надо сделать до отъезда. Карен будет звонить на следующей неделе во время стоянки.
— Как поживает моя сестра и ее любимый?
Рэчел пересказала основные новости от Карен, они побеседовали о жизни Эвелин в Японии.
— Вчера я отправила тебе большое письмо. Срочное, так что скоро получишь.
— Эдди просил поблагодарить тебя за газету и статьи по автопромышленности. Дела идут успешно с обеих сторон.
— И у меня тоже. Я встретила мужчину, с которым мы постоянно видимся.
— Это же замечательно, мама! Кто он? Я знаю его или его родственников?
Рэчел коротко рассказала о Квентине Ролсе и их отношениях, потом добавила:
— Он моложе меня.
— В наше время это не так уж важно, а намного?
— Ему тридцать восемь, на девять лет меньше, чем мне.
— Тогда не о чем волноваться, да и выглядишь ты на тридцать. Это серьезно?
— Да, для нас обоих. Он замечательный, Эвелин. Надеюсь, что и ты, и Карен, и все остальные полюбят его.
— Если ты его любишь, обязательно полюбим и мы. Он хорош собой?
Рэчел засмеялась и с теплотой представила себе его облик.
— Конечно. Ты же не думаешь, что я слишком глупа и импульсивна?
— Если у кого и трезвая голова, так это у тебя, мамочка.
Рэчел рассказала ей о звонке Дороти и о бесцеремонном вмешательстве Джанет.
— И не вздумай позволить бабушке, миссис Холлис или кому бы то ни было испортить ваши отношения. Скажи им, чтобы они не совали нос в твои дела.
— Хорошо бы, ты поскорее вернулась в Штаты, чтобы познакомиться с ним — и Карен тоже. Он просит меня выйти за него замуж.
— Когда?
— В январе или раньше, если он оставит футбол.
— Он подарил тебе обручальное кольцо?
— Нет, мы не хотим, чтобы это выглядело так, будто мы слишком торопимся.
— Надеюсь, вы сможете подождать со свадьбой до нашего возвращения, мы с удовольствием отпразднуем это событие вместе с вами. Если нет, то не ждите нас, женитесь. Папы нет уже пятнадцать лет, и ты вполне заслуживаешь счастья. Ты много потрудилась, воспитывая нас с Карен, и мы тебе очень благодарны. Мы обе тебя любим. Как это все волнующе: я наверняка сегодня не смогу уснуть. Моя мама выходит замуж…
— Это для тебя неожиданность, да?
— Да, но я безумно за тебя рада. Уверена, он бесподобен.
— Бесподобен, Эвелин, это не то слово!
— Похоже, ты немного спятила от любви, мамочка.
— Вот именно, и он тоже. Я напишу, как только мы обо всем договоримся.
— Пиши, и не только: звони сразу же, как назначишь дату.
— Обязательно, и спасибо тебе за поддержку. Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю, мамочка.
Они беседовали еще минут пять, потом Рэчел снова легла в постель, но от волнения не могла заснуть. Ей хотелось, чтобы Квентин был сейчас рядом, чтобы он обнял ее, поцеловал… (Ты уже избаловал меня, мистер Ролс. Рэчел Ролс… Миссис Квентин Джеймс Ролс… Однако звучит неплохо. Спасибо тебе, Господи, за то, что ты снова вернул его в мою жизнь и сделал меня счастливой.)
Закончив видеосъемку и фотографирование некоторых комнат в доме Рэчел, Квентин отправился к ней в прачечную, где она стирала и гладила белье, облокотился на высокий стол и сказал:
— Дело пошло, я уже готов составлять планы переоборудования. В понедельник я встречаюсь со Скоттом в его офисе. Полагаю, он возьмется за моей заказ.
— Это замечательно, Квентин: ты наверняка останешься доволен его работой.
— Я тоже так думаю, он действительно понимает, чего я хочу. Надеюсь, назначенная им цена будет для меня доступной: он сказал, что работа в другом штате обходится недешево. Конкретно цену я узнаю при нашем разговоре. Если мы договоримся, то подпишем бумаги.
— Значит, одно дело почти улажено.
— Да, но осталось еще два: с футболом и с тобой.
— Я не думала, что со мной еще остаются проблемы, требующие решения, — улыбнулась она.
— До тех пор, пока я не надену тебе на палец кольцо и ты не поселишься в моем… в нашем доме, я не успокоюсь окончательно. Может быть, ты станешь более покладистой, если твое новое жилище будет отчасти похоже на прежнее — все наши идеи и мастерство Скотта должны облегчить достижение этой цели, — сказал он, показывая на свои камеры.