Рэчел засмеялась.
— Я не требую, чтобы ты переделывал свой дом в угоду мне.
— А почему бы и нет? Кое-что у тебя здесь устроено превосходно. Я знаю, что женщины любят просторные гардеробные, уютные спальни и ванные, им нравится, чтобы в доме было красиво и удобно.
— С тобой мне везде будет уютно и удобно.
— Даже в длинном сарае на ранчо где нет ванны?
— Ну, до этого дело, я думаю, не дойдет, — сказала она, ухмыляясь.
— После разговора с Эвелин у тебя просто безоблачное настроение. Я рад, что она так отнеслась к нашей новости; еще один груз упал с моих плеч. С одной дочерью улажено, теперь остается уладить с другой.
— С Карен будет так же, не волнуйся. Надеюсь, с твоей семьей тоже.
— Конечно, — сказал он без колебания. — Я нюнил им сегодня утром, и они сгорают от нетерпения видеть тебя. И мои друзья тоже. Тебе наверняка понравятся Перри, Вэнс и Райан: они замечательные парни. Я также позвонил Биллу и рассказал ему обо всем, что смог выяснить. Я отправил ему срочной почтой свой доклад, брошюры, карты, видеозаписи и фото — он получит их в понедельник и сможет решить, годится ли нам это место. Если до моего отъезда ему понадобится уточнить что-нибудь еще, он позвонит вечером в понедельник, и мы за вторник управимся. Билл просил поблагодарить тебя за помощь. — Он притянул ее к себе и поцеловал.
Рэчел отложила полотенце, поставила утюг, обняла его и приготовилась ответить на поцелуи и возбуждающие ласки.
— Он именно таким образом просил выразить свою признательность?
— Он не сказал, каким, так что я напряг воображение. — Последовало еще несколько более пылких поцелуев, и Квентин пробормотал:
— Жаль, что в среду мне надо уезжать.
— Мне тоже. Что же, надо полностью использовать оставшиеся четыре дня.
— И как же ты предполагаешь это сделать? — спросил он внезапно охрипшим голосом.
— Для начала вот так, — промурлыкала она и принялась раздевать его.
Взгляд Квентина смягчился и заблестел, когда Рэчел сосредоточила усилия своих рук и губ на его теле. Не прошло и пятнадцати минут, как все его большое тело горело огнем наслаждения.
— Сегодня замечательный день, и голова у меня кружится, — пробормотал он. — Ну, теперь твоя очередь. — Он раздел ее, уложил на высокий стол, и его ловкие пальцы и дерзкий язык довели ее до полного экстаза за рекордно короткое время.
Рэчел извивалась и стонала, а Квентин, подведя к краю блаженства, на некоторое время задержал ее в этом сладостном состоянии, а потом помог перейти через заманчивую грань. Он продолжал ласкать ее, пока не утихли последние любовные спазмы, и она не растянулась на твердой поверхности в состоянии блаженной истомы и удовлетворения. Потом села и обняла его, не смущаясь своей наготы.
— Ты сон наяву, Квентин Ролс.
— Ты тоже, Рэчел Гейнс, хотя я люблю тебя в реальности. Я никогда в жизни не был так спокоен и счастлив и за это должен благодарить тебя. Мне даже кажется, что если я уйду в отставку, то рядом с тобой это станет настоящим блаженством. Ты не возражаешь, если я еще как-нибудь помогу тебе со стиркой?
Рэчел пригладила его темные волосы.
— Без твоей помощи это занятие покажется мне скучным и тоскливым.
Он целовал ее грудь, Рэчел томно вздыхала, снова потихоньку возбуждаясь.
— Нам пора принять холодный душ и одеться, а то Куперы и Бримсфорды начнут удивляться, куда это мы запропастились.
— Ах да, обед в клубе, а потом кино с твоими друзьями!
— Они тебе нравятся?
— Да, обе пары. У тебя хорошие друзья и отличный вкус.
— Я люблю то, что хорошо пахнет, — сказала она, целуя его в губы.
— И я тоже, прежде всего тебя. Вставай, давай собираться, а то опоздаем. Вид у тебя уж очень соблазнительный.
— И у тебя. Ладно, пора, дело не ждет.
Квентин подъехал к дому Рэчел без пятнадцати двенадцать и проводил ее до дверей.
— Теперь я еще лучше понимаю, почему ты любишь Куперов и Бримсфордов и почему тебе будет недоставать Бекки и Джен: все они очень милые люди. Мне было приятно с ними.
Она заметила его странное настроение.
— Зайдешь ненадолго?
— Уже поздно, а утром мы идем в церковь. Тебе нужно выспаться: не ради красоты, а чтобы отдохнуть. Если бы ты выглядела еще лучше, я не выдержал бы. Я гонял бы от тебя всех мужчин палкой, и пребольшой.
— Спасибо за комплимент, но у меня уже есть единственный мужчина, который мне нужен. Мы могли бы выпить по стаканчику вина и поговорить.
— Ты снова заманиваешь меня в свою шелковую сеть, женщина?
— А почему бы и нет, раз уж я знаю, как ты там себя ведешь?
— Завтра я буду с тобой весь день. А сейчас мне надо идти. Уже почти полночь.
— Ты боишься, что тебя увидят соседи? Не бойся.
— Надо быть осторожней, Рэчел: после моего отъезда тебе еще жить здесь несколько месяцев.
— Ты прав, это глупость и жадность.
— Надеюсь, ты завтра днем будешь именно такой.
— Постараюсь. Спокойной ночи, Квентин. Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю. Спокойной ночи. Я приеду за тобой ровно в четверть одиннадцатого.
— Я буду ждать в полной готовности. Веди машину аккуратно и не забывай закрывать дверцы.
— Постараюсь. Теперь иди в дом и тоже запирай дверь.
Рэчел вошла в дом, улыбнулась и повернула ключ. Его что-то беспокоило, она чувствовала это и удивлялась, почему он ничего не сказал. Казалось, он уехал в спешке — даже не поцеловав ее на прощанье. Она сказала себе, что сама была неразумна и неосторожна, пожала плечами, пошла наверх и улеглась в постель. Ей очень хоте лось, чтоб сейчас он был рядом.
Квентин, отъезжая, озабоченно нахмурился. Он заметил, что машина, припаркованная немного дальше по улице, последовала за ним на безопасном расстоянии, стараясь остаться незамеченной. Он узнал эту машину и понял, что затаившимся водителем был Тодд Харди. Репортер позабыл что на его машине журналистский номер, дававший право беспрепятственного проезда. Квентин не хотел портить прекрасный вечер и не сказал Рэчел, что настырный репортер наблюдает за ними: это огорчило бы и встревожило ее. В понедельник он разберется с этим пройдохой.
В воскресенье, выйдя из церкви, Джанет в сопровождении мужа подошла к Рэчел и Квентину.
— Ты прекрасно выглядишь, Рэчел, сияешь, словно свечка.
— Спасибо, Джанет, очень мило с твоей стороны. (Я знаю, что ты хочешь отвлечь меня, заставить расслабиться, а потом всадишь нож в спину.)
Джанет обратила свое внимание и на Квентина.
— Странно, мистер Ролс, что я до сих пор вижу вас в городе. Должно быть, вы замечательно чувствуете себя в гостях у нашей Рэчел, раз задержались так надолго. У нее, верно, совсем не остается времени на все ее многочисленные проекты.
— Я стараюсь не занимать ее время, но Рэчел — человек добрый и щедрый, как вы, наверное, знаете. А как дела у вас, Клифф?
Прежде чем ее муж успел ответить, Джанет промурлыкала.
— Должно быть, у вас серьезные отношения, если вы уже второй раз приходите вместе в церковь. — Она засмеялась. — А потом его надо представить родителям. Ах, я забыла, они ведь уже умерли. Но я уверена, что тебе не терпится познакомить его со своими девочками. Кстати, как дела у Карен и Эвелин?
— Они обе здоровы и счастливы.
Неприятная женщина пристально разглядывала Рэчел и ее изящный бирюзовый костюм с черной кружевной отделкой и матовыми золотыми пуговицами.
— Рэчел прекрасно выглядит для женщины, у которой взрослые дочери и двое внуков, не так ли, мистер Ролс?
Квентин взглянул на свою спутницу и улыбнулся.
— Я уверен, что женщина в любом возрасте была бы рада так выглядеть. Думаю, что Рэчел часто по ошибке принимают за сестру ее собственных дочерей, а не за их мать.
— Очень жаль, что они далеко, и вы не можете взглянуть на них, чтобы проверить свое предположение.
— Я видел их фотографии. Девочкам повезло, у них прекрасная мать.
— Должно быть, вы проводите вместе много времени. Я права?
Рэчел замахала рукой и произнесла наигранно деловым тоном.
— Вот идет Джен. Мне надо кое-что спросить у нее касательно нашего плана строительства приюта для бездомных. Прошу прощения, Джанет, я должна поймать ее. Рада была видеть вас, Клифф.
Они поспешили отойти прежде, чем Джанет снова успела пристать с вопросами.
Последовали объятия, поцелуи в щечку, и, пока Квентин беседовал с Адамом, Рэчел шепотом рассказала подруге о неприятной встрече.
— Ну что за ведьма! Сегодняшняя проповедь явно не научила ее ничему. До чего же неприятно иметь с ней дело.
— Если бы Клифф не был моим банкиром, советчиком и хорошим приятелем, я бы послала ее к чертовой матери.
— Возможно, если дела так пойдут и дальше, тебе придется найти другого банкира.
— Я не могу: будет еще хуже. К тому же, Клифф очень хороший человек, и я постараюсь терпеть ее выходки так долго, как только смогу.
Решив переодеться в спортивную одежду, они заехали к Рэчел, потом к Квентину в гостиницу и, купив жареных цыплят, поехали на дамбу Кларкс Хилл на пикник и прогулку.
Когда вылазка закончилась, они незаметно проскользнули в номер Квентина, чтобы подальше от чужих недобрых глаз отдохнуть, поговорить и заняться любовью.
В понедельник днем Квентин приехал к Рэчел и рассказал ей, как в субботу вечером за ним шпионил Тодд. Он пригрозил настырному репортеру, что откажется дать ему интервью, если тот не оставит их в покое. Тодд, смущенный, разыгрывал из себя невинную овечку, но понял что Квентин разъярен не на шутку, и пообещал больше не шляться за ним, как тень.
Квентин не поверил этому проныре и постарался принять меры предосторожности, чтобы избегать его.
Он резко сменил тему.
— Что же ты сегодня делала, моя любовь? Спешно выполняла планы, от которых, по мнению Джанет, я тебя отвлекаю?
Рэчел засмеялась, чтобы снять напряжение, охватившее ее после сообщения о Тодде.
— Нет, я почти весь день писала. Когда ты спрашивал, собираюсь ли я чем-либо заняться, я не сказал тебе, что хочу стать писательницей. Я держала это в секрете. Может быть, мне следует написать роман с таинственным убийством, где и негодяйка-преступница, и жертва будут похожи на Джанет?