– Я привел ее в себя, попросил поговорить со мной. Она спросила, почему ее лицо влажное. Я сказал, что она плакала, она согласилась и объяснила, что это из-за того, что родители увезли вас в Южную Америку.
– Вот черт.
– Ну вот. – До этого Кристофер еще надеялся, что все неправильно истолковал.
– Как бы ни хотелось этого признавать, но, кажется, Элеонора сломалась. Я верю, что это помутнение ненадолго. Но, Кристофер, это так плохо.
– Я виню себя. – Слова резали ему горло. – Она сказала, что ей необходимо ощутить близость с кем-то, снова почувствовать себя женщиной. Боже, Кирби, она открылась мне, а я оттолкнул ее.
Дыра в его душе ширилась и грозила поглотить его. Что же он натворил! Каждую минуту он ждал, что Кирби начнет обвинять и упрекать его. Он собрался с силами и смог поднять глаза на друга. Во взгляде Кирби застыло сострадание.
– Ты хотел поступить как лучше. Другой мужчина, не задумываясь ни минуты, воспользовался бы сложившейся ситуацией. Элеонора тебе небезразлична. Ты – первый, к кому она потянулась, кому призналась в том, как страдает.
– А я все пустил псу под хвост! Гэвин и Кесседи приехали к тебе?
– Да. Дедушка и Эмори уже успели заснуть. У них не будет неприятностей.
– А их дети?
– Близнецы остались у Майи и Дилана.
Кристофер принялся расхаживать взад-вперед. Еще несколько часов назад он танцевал с Элеонорой, прижимал к сердцу и мечтал оказаться с ней в постели.
Она для него – идеал женщины и не заслужила всего того, что выпало на ее долю. У нее большое сердце, открытая душа. Она преданная дочь, сестра, внучка и мама.
Кристофер оперся лбом о стекло и вознес молитву Создателю. После несчастного случая он много молился. Но это были эгоистичные молитвы подростка. Он просил Бога дать ему поправиться, чтобы снова появился шанс стать лучшим.
Как мало он знал о реальной жизни, понимал, что действительно важно. Ему следовало поучиться у Портеров тому, как справляться с собственной трагедией.
Элеонора хотела, чтобы Кристофер помог Кирби, доказал, что и у него может быть такая же насыщенная жизнь, как до ампутации. Это Кристоферу нужно поучиться у друзей. Благородство и самоотдача Элеоноры. Храбрость ее брата. Портеры уже научили его многому.
Наконец приехал доктор Миллард. Они удалились, чтобы поговорить наедине.
Сердце Кристофера стучало так быстро, что становилось дурно. Кирби чувствовал себя так же.
– С вашей сестрой все будет в порядке. Но сейчас она в замешательстве, что неудивительно в сложившихся обстоятельствах. Не могли бы вы подробнее рассказать о том, что могло стать причиной этого эпизода?
Кирби часто заморгал и пожевал губами.
– Полтора года назад она потеряла мужа. Это произошло при тех же обстоятельствах, при которых случилась моя травма. Мы близнецы. Когда я боролся за жизнь, она узнала о своей беременности, проводила со мной все время даже после того, как у нее родился ребенок.
Доктор Миллард кивнул:
– Этого достаточно, чтобы спровоцировать подобный эпизод. Особенно если она не имела возможности как следует оплакать смерть мужа.
– Этого она была лишена, – заметил Кристофер. – Мы поссорились по этому поводу. Она очень разозлилась и вышла из машины, пошла в лес. Было темно, остальное, думаю, вы знаете.
– Рана на голове? – вмешался Кирби.
– У нее действительно сотрясение. Думаю, это и стало причиной помутнения. Мы проведем продолжительное обследование, чтобы убедиться в том, что не упустили возможную трещину. Но я уверен, ей ничего не угрожает. Она останется на ночь для наблюдения.
– Когда вы выпишете ее, она поедет ко мне домой.
Кирби нахмурился:
– Но врач здесь я. Почему бы ей не вернуться к себе домой?
– Послушай, тебе нужно заботиться о дедушке. Элеонора знает меня и доверяет. Курорт сейчас закрыт, я совершенно свободен и смогу позаботиться о ней.
Глава 8
На следующий день Кристофер и Кирби ждали, когда Элеонору вывезут из больницы на кресле-каталке.
– Это стандартная процедура, – пробормотал Кирби, завидев медбрата с драгоценным грузом.
Кристофер сделал шаг вперед. Элеонора даже не взглянула на него. Все ее внимание было приковано к малышу, который сидел на руках у ее брата и тянул к ней ручки. Она просияла, на глазах выступили слезы.
– Мой любимый. Прости меня. Мама очень скучала по тебе.
Кирби передал ей ребенка, она принялась покрывать поцелуями его крошечную головку.
Элеонора быстро шла на поправку. Ей объяснили, что сотрясение мозга стало причиной непродолжительного помутнения. Теперь осталось самое сложное. Брат приобнял сестру.
– Доктора говорят, что тебе нельзя напрягаться, сестричка. Пока я буду заботиться о дедушке, Кристофер предложил тебе пожить у него вместе с Эмори.
Между ними повисло неловкое молчание. Все это выглядело заговором. Элеонора впервые взглянула на Кристофера и едва заметно улыбнулась:
– Это неплохо. Спасибо за приглашение.
Ее тон казался холодным, вежливым, формальным.
Несмотря на это, Кристофер выдохнул с облегчением, когда понял, что она примет предложение.
– Я уже поставил кресло для малыша. Кирби поедет за нами и проследит, чтобы у меня дома ты ни в чем не нуждалась.
Прежде чем Кристофер смог что-либо сделать, Элеонора усадила в машину сына и молча села позади водителя. Мужчины переглянулись и вздохнули.
Не все сразу.
Кристофер вел машину и то и дело бросал взгляд на заднее сиденье. По дороге они едва ли перекинулись парой слов. Казалось, она не стремилась умышленно игнорировать его, вела себя как соскучившаяся за ребенком мама, общалась с Эмори и постоянно его целовала.
Когда они приехали, Кристофер решил не давить на нее. Достал с заднего сиденья сумку, которую собрал Кирби. День ото дня он двигался все увереннее и обретал былую жизнерадостность. Это одновременно радовало и печалило Кристофера. Ведь пройдет совсем немного времени, и Кирби снова покинет его. Он намеревался насладиться каждой минутой вместе.
И Элеонора. Интересно, как она отнесется к его дому? Тот все еще пахнет краской и свежим деревом. Строительство закончилось меньше полугода назад. Кристофер строил с любовью. Дом располагался довольно далеко от города. Много дальше, чем дома братьев и матери.
Несмотря на то что мать по достижении совершеннолетия дарила своим детям земельные участки, Кристофер приобрел свой за собственные накопления. Здесь он чувствовал себя спокойно и умиротворенно.
– Здесь очень красиво. – Элеонора застыла посреди широкого крыльца, напоминая ему шедевр эпохи Возрождения. – Я даже не знала, что у тебя есть собственный дом.
– Ну, я какое-то время жил в квартире, потом снимал студию. Но, видимо, я окончательно вырос и решил пустить корни. Мне нужна была крыша над головой и помощь в оформлении дома. Надо сказать, я очень доволен результатом.
Широкое крыльцо и полы были дубовыми. Но это не какой-то коттедж. Кристофер планировал жить здесь долгие годы и поэтому позаботился о каждой мелочи. Он был глубоко тронут тем, что первыми гостями станут Эмори и его великолепная мама.
В гостиной между ними снова повисла неловкая пауза.
– Я не задержусь, – заверил Кирби. – Не хочу надолго оставлять деда. Кристофер отвел вам с Эмори спальню с ванной и комнатой для малыша. Тебе пора привыкать к тому, что он не будет рядом с тобой каждую ночь, как дома у деда. Тебе нужно выспаться и набраться сил.
Кристофер согласно кивнул.
– Чувствуй себя как дома. Можешь пройтись и оглядеться.
– А что с моими вещами? А принадлежности Эмори?
Кирби улыбнулся.
– Я все привез сюда еще вчера. Видишь, не такой уж я беспомощный, как думал поначалу. Элеонора, с тобой тоже все будет в порядке. Это просто мелкая неприятность. Ты слишком долго заботилась обо мне и дедушке. Настало время дать тебе отдохнуть.
Кристофер хотел, чтобы Кирби ушел. Одна мысль о том, что этой ночью Элеонора будет ночевать с ним под одной крышей, заставляла сердце учащенно биться в груди. Когда дверь за ее братом закрылась, уверенность покинула его.
– Хочешь чаю? Или перекусить?
– Думаю, пора уложить Эмори. Покажешь его комнату?
Малыш в самом деле широко зевал.
– Конечно. Следуй за мной.
Кристофер остановился у двери, наблюдая, как Элеонора рассматривает свою новую комнату. Сегодня на ней были простые джинсы и легкая блузка с короткими рукавами. С волосами, забранными в хвост, она казалась ему юной и хрупкой. Он чувствовал, что необходимо добавить несколько последних штрихов, поэтому на столе стояли свежие цветы. На кровати лежало зеленое кашемировое покрывало. Он даже купил для нее тапочки, которые издали напоминали двух пушистых кроликов.
Комната была оформлена в зелено-бежевых тонах. Сквозь широкие окна в спальню лился солнечный свет.
Элеонора уложила сына в новую колыбель, которую купил для него Кристофер. Когда взрослые вышли, Эмори уже спал. К удивлению Кристофера, Элеонора указала ему на стул около ее постели.
– Мне нужно тебе кое-что сказать.
У него засосало под ложечкой.
– Как прикажешь.
Он всячески старался снять возникшее напряжение.
Однако выражение ее лица оставалось серьезным.
– Доктор Миллард рассказал, что мы поссорились до того, как я пострадала…
– Это так.
– Кристофер… – Она бессильно опустила руки на колени.
Он ждал, накрепко помня совет доктора. Никакого давления.
– Элеонора, ничего страшного. Между нами все по-прежнему.
– Мне жаль. – Она опустила глаза. – Вероятно, это была моя вина. Но я ничего не помню.
Она взглянула на него, и он увидел панику в ее глазах. Не раздумывая, Кристофер сел рядом с ней и привлек к себе. Он хотел утешить ее.
– Элеонора, это пустяк, поверь.
– Я помню вечеринку, больницу, но между этим словно провал.
Он обнял ее за плечи.
– Послушай, доктора говорят, что в сложившихся обстоятельствах это вполне нормально. Воспоминания могут вернуться. Ну или нет.