С разболевшейся головой и тяжелым сердцем он прошлепал босыми ногами в спальню и там замер на месте как вкопанный. Элеонора сидела на краешке постели с распущенными волосами, в голубом вязаном платье, которое своей простотой мгновенно возбуждало Кристофера. Она выглядела такой юной и свежей.
– Элеонора…
У него пересохло во рту. Как надо обходиться с женщиной, один вид которой сводил с ума? Она переплела пальцы и опустила руки на колени.
– Я скучала по тебе прошлой ночью. Я могу спать с тобой?
– Конечно же да!
– Хорошо.
– Тебе принести чего-нибудь? Горячий шоколад? Молоко?
– Ты – единственное, что мне нужно.
Он привлек ее к себе и поцеловал, стараясь быть нежным и не торопиться. Рука об руку они вернулись в ее спальню.
– Я буду обнимать тебя.
Ее улыбка стала дразнящей.
– Боюсь, этого недостаточно.
– Элеонора, тебе сейчас непросто.
Он заслуживает этого, ведь совсем скоро она уедет.
– Жизнь и смерть – две стороны одной медали, неразрывны друг с другом. Сегодня я лучше останусь с тобой.
Она стояла перед ним бесстрашная и красивая.
– Останемся вместе. Снимай платье.
Элеонора колебалась. В глубине души она боялась, что Кристофер упрекнет ее в легкомысленном отношении к смерти дедушки. Но ведь она не была к этому готова. Да и как подготовиться к такому? Она думала, что у них впереди месяцы. От ее души оторвался еще один кусочек.
Она разделась не потому, что он так хотел, а потому, что хотела почувствовать тепло его кожи. Когда они вместе, печаль и тоска отступают, скорбь ослаб ляет хватку.
В окно струился лунный свет. Обнаженная, Элеонора подошла к окну полюбоваться необычно яркой и большой луной.
– Ты не возражаешь?
– Нет. В темноте нас не видно. К тому же вокруг все равно ни души.
Он обнял ее за плечи, поцеловал тонкую шею.
– Кристофер, ты делаешь меня счастливой.
– Я очень рад этому.
– Мне нравится чувствовать тебя.
После такого признания слова были излишни.
Похороны оказались испытанием на прочность. На церемонию прощания пришло гораздо больше людей, чем предполагалось, друзья, знакомые и даже те, кого Кирби с Элеонорой не знали вовсе. Со стороны Кристофера пришла почти вся его семья. Эмори оказался не единственным малышом, а потому на время службы на подмогу прихожанам пришли студенты, вызвавшиеся безвозмездно посидеть с детьми.
Мистер Портер прожил в Силвер-Глене почти всю жизнь.
Кристофер ни на минуту не покидал Элеонору. Его присутствие придавало ей сил. Он знакомил ее с теми, кого она не знала, приносил воду, подавал салфетки – словом, всячески старался помочь.
Кирби держал оборону в другом конце гостиной. Мужчины заведомо решили разделиться, чтобы как можно скорее разделаться с благожелательной толпой соболезнующих. Тем не менее прошло уже два часа. Элеонора начинала беспокоиться за брата и негромко поделилась с Кристофером своими опасениями.
– Поверь, я знаю Кирби. Он не уйдет, сколько бы ты его ни просила.
Во время службы Элеонора заняла место в первом ряду вместе с братом. Кристофер стоял неподалеку. Священник сказал много добрых слов о мистере Портере.
До этого момента она не осознавала, что это первые похороны после смерти мужа. Ей не хватало воздуха. Пот выступил на лице. Она чувствовала, как люди наблюдают за ней, схватила Кристофера за руку и впилась в ладонь ногтями.
Наконец все кончилось. Семью провожали к выходу. Элеонора заметила черный катафалк и лимузин. В таком же лимузине она ехала на кладбище с родителями Кевина.
Сейчас она силилась что-то сказать, но ее начинало мутить.
– Я… Кристофер…
Мир погас, тьма окутала ее.
Глава 17
Кирби выругался. Кристофер поймал Элеонору, прежде чем она рухнула на землю.
– Я отвезу ее домой.
Кирби кивнул, не сводя с сестры обеспокоенного взгляда.
– Служба будет короткой. Приеду как только смогу.
Автомобиль Кристофера был припаркован неподалеку. Открыв дверцу, он опустил сиденье и осторожно положил Элеонору, пристегнув ремень поверх бесчувственного тела и аккуратно разгладив ее черное платье на коленях. Спустя несколько мгновений она пришла в себя и села.
– Кристофер, что произошло?
– Ты упала в обморок. Я везу тебя домой.
– Нет. Я не могу позволить, чтобы Кирби отправился на кладбище в одиночку.
Кристофер взорвался:
– Черт, Элли! Ты просто не можешь заботиться обо всех в мире. Время от времени кто-то должен заботиться о тебе. И сегодня этим кем-то буду я!
Она смотрела на него так, словно у него выросла вторая голова.
– Ты кричишь на меня?
– Именно. Сиди ровно и делай все, что я тебе скажу.
Она рухнула обратно на сиденье, слезы текли у нее по лицу.
– Прости меня, пожалуйста. Понимаю, для вас сегодня тяжелый день. Но ты до смерти меня пугаешь. У людей от перенапряжения случаются сердечные приступы или нервные срывы.
Она не сказала ни слова. Он оперся лбом о руль, вознося молитву.
– Я не стану заставлять тебя. Если хочешь идти на кладбище…
Слезы все продолжали капать с ее длинных ресниц. Казалось, что-то в ней надломилось. Она повернулась к нему:
– Да, я хочу поехать на кладбище, но не в лимузине, а в твоей машине. Скажешь об этом Кирби?
– Хочешь, чтобы он поехал с нами?
– Да, пожалуйста.
Кристофер подхватил Кирби, и они молча сели в машину.
День был теплый, но дождливый. Большинство людей ютились под зеленым навесом по обе стороны от открытой могилы. Все это время Кристофер держал Элеонору за руку. Ее взгляд был прикован к гробу, украшенному цветами.
Как и было обещано, церемония была короткой. Мейв взяла на себя заботу об Эмори, чтобы дать Элеоноре и Кирби время собраться с мыслями.
Домой ехали в полной тишине. Когда они приехали, Элеонора практически выбежала из машины. Мужчины переглянулись.
– С ней все будет в порядке, – пообещал Кирби.
Кристофер впервые понял, что друг умеет лгать.
✽ ✽ ✽
Переодевшись в джинсы и мягкую фланелевую рубашку, Кристофер перекусил сэндвичем. Соседи и сочувствующие принесли в дом столько еды, что ей можно было накормить небольшую армию. Портеры были окружены вниманием и заботой, но понимали ли они это?
Наконец Кристофер понял, что дальше так продолжаться не может, ему необходимо переговорить с Элеонорой с глазу на глаз, понять, как она себя чувствует. Конечно, сейчас правильнее отдалиться, но, похоже, с Элеонорой что-то происходит. К сожалению, ему казалось, что он понимает причину ее тоски. Наверняка похороны навеяли ей воспоминания о Кевине.
Дверь в ее спальню была приоткрыта. Внутри никого не было. Но ее не было и в гостиной, где Кирби лежал на диване лицом вниз. Кристофер бесшумно вышел, понимая, что другу нужно отдохнуть.
Прошло еще десять минут, прежде чем он нашел Элеонору. Она сидела в шезлонге, подтянув колени к груди. У Кристофера сжалось сердце, когда он опустился рядом и обнаружил, что она всхлипывает.
Он взял ее на руки и сел на кушетку вместе с ней. Она свернулась клубочком у него на груди.
Он позволил ей хорошенько выплакаться. Им некуда спешить, а слезы дарят облегчение. В конце концов он почувствовал, как она обмякла у него на руках. Дыхание было рваным, будто у нее не осталось сил. Она даже плакать была не в состоянии.
Тщательно подбирая слова, Кристофер провел рукой по ее волосам.
– Элли, твой дедушка не хотел бы, чтобы ты так себя изводила. Он хотел тебе только счастья.
Она провела рукой по лицу.
– Я плачу не из-за этого.
Он нахмурился.
– Нет?
– Ну, мне грустно и очень его не хватает. Он прожил восхитительную жизнь, но деменция исказила его последние дни. Знаю, теперь он счастлив на небесах, воссоединившись с бабушкой.
– Но почему ты так расстроена? Это из-за Кевина? Понимаю. Наверняка служба заставила тебя вспомнить все, что произошло.
Она посмотрела на него с тревогой:
– Да. Но это не то, что ты думаешь.
– Нет, я понимаю. – Он отвернулся, чтобы не видеть то, как она расстроена. Вероятно, до сих пор скучает по мужу. – Прошло слишком мало времени, а ты даже не оплакала его, у тебя не было возможности.
Она покачала головой и откинула волосы.
– Нет, я оплакала его давно. Сегодня я плакала из-за тебя.
– Не понимаю.
– Когда мы вернулись с озера и увидели Кирби, я вдруг подумала, что однажды это может повториться. Кирби будет рассказывать мне о том, как ты погиб. Да, Кристофер, я сильная, но, если бы это случилось с тобой, не знаю, что бы я делала.
Она вытерла лицо подолом рубашки. Этот детский жест почти заставил его улыбнуться.
– Этого не случится.
Она поджала губы.
– Ты не можешь знать наверняка.
– Могу. Вчера я отменил поездку.
Ее глаза удивленно распахнулись.
– Но почему?
– Дело в том, что у нас с тобой разные взгляды на скалолазание. Для меня это приключение. Для тебя – смертный приговор. Возможно, я с тобой и не согласен, но понимаю, почему ты так думаешь.
Она снова села и положила подбородок на колени.
– Я все еще не понимаю, зачем ты отменил поездку.
– Потому что я люблю тебя. Нет, погоди. – Он сделал несколько шагов к ней навстречу. – Пожалуйста, ничего не говори. Ни слова. Знаю, слишком рано, ты все еще любишь Кевина. Все это я знаю. Но я люблю тебя слишком сильно, чтобы заставлять нервничать еще больше. Так что я все отменил.
Элеонора была поражена и глубоко тронута. Услышать признание от Кристофера очень волнительно, но она выплакала все слезы. Настало время рассказать ему правду. Он заслуживает этого, даже если это выставит ее не в лучшем свете, и он, узнав обо всем, изменит свое мнение о ней.
Она не станет говорить о своей любви. Пока не станет. Ему следует увидеть всю картину. Элеонора скрывала это от него умышленно, чтобы уберечь саму себя, чтобы выживать, чтобы держать его на расстоянии. Но Кристофер был предельно честен с ней и заслуживает того же.