Пэт встала, всё ещё прикрывая одно ухо.
— Крысы, — сказала она. — Надеялась, что ошиблась. Эй, твой ноутбук подключен к Инету или он только для магии Между?
— Что ты делаешь?
Она отошла на несколько шагов от кабинки и потянула за дверную ручку. К моему большому удивлению, дверь не сдвинулась с места.
Пэт ткнула в неё большим пальцем.
— Проверяю вот её. Она не заперта.
— Если она не заперта, почему ты не можешь открыть её?
— Ну, да, в этом-то всё и дело, не? Вот поэтому я спросила, что ты только что сделал.
Скорее защищаясь, я сказал:
— Ничего я не сделал.
По её лицу было до смешного ясно можно было всё прочесть. Я увидел, как её губы изогнулись книзу, и это едва заметное движение придало её лицу отчетливый оттенок печали. Она с упрёком сказала:
— Опять врёшь.
— Это просто тестовый взлом, — сказал я, прежде чем понял, что делаю. — Сам не ожидал, что он сработает.
Пэт выглядела подозрительной.
— Это не было связано с компом, — сказала она. — Это было… ну, я на самом деле не знаю, что это было, но знаю точно, дело не в компе.
— Это… — я сделал паузу, пытаясь придумать, как объяснить человеку, прежде чем вспомнил, что она уже знает о городе За. — Я хакер. Но я не просто взламываю компьютеры и сети.
Её глаза сузились над чашкой кофе.
— У тебя хакерская магия? Как она работает?
— Если бы я всем о ней рассказывал, то не смог бы зарабатывать на жизнь, — сказал я.
Пэт ухмыльнулась.
— А у меня нет магии, — сказала она. — Я человек.
— Тогда как ты определяешь, происходит ли что-то или нет?
— Три пункта, — сказала Пет. — Во-первых, парень за стойкой сегодня был новеньким, и он куда-то подевался, пока я с тобой болтала. Во-вторых, я видела, какие фокусы ты пытался…
— Что?
— Сказала же, у меня нет магии, — сказала она. — Но не сказала, что не могу её видеть.
Я искоса взглянул на неё, потрясённый, но не желающий сдаваться окончательно.
— Магия невидима для людей.
— Да, так же говорит Атилас, но я-то сто пудов могу её видеть, — она подумала об этом и признала: — Ну, не совсем магию. Скорее, беспорядок, который она наводит в Между, когда что-то делается неправильно. И я услышала, что-то только что произошло, когда ты что-то сделал со своим компом.
— Что именно? — требовательно спросил я. Я придал своему голосу немного магии и, что ещё более поразительно, смешал веселье и легкую снисходительность. Старший брат смотрит на глупую младшую сестру со слишком богатым воображением. — Я ещё даже не приступил к правильной программе — только к тестированию.
— Да неужели? — снова сказала Пэт, и её голос звучал раздражённо. — Лады, и что же тогда со всеми здесь не так?
— С ними всё в порядке, — сказал я, обводя взглядом комнату. — Они могут захотеть купить ещё несколько чашек кофе, но только после того, как я пропущу настоящий через взлом.
Пэт сделала глоток кофе и выдохнула ещё одну струю пара. Её лицо было нечитаемым — на его стеклянной поверхности отражались мириады эмоций и мыслей, — но мыслей было так много, и они проносились так быстро, что их с таким же успехом можно было и не прочесть. Невозможно было сказать, о чём она думала — что она могла сделать. По крайней мере, я поймал себя на мысли, что испытываю довольно виноватое облегчение: дверь была закрыта, и она не могла выйти.
Однако она ничего не могла сделать. Человек не мог… он не мог…
И затем Пэт протянула руку.
Она протянула руку в мир людей и проникла прямо в Между. Один палец коснулся верхней части моего ноутбука, слегка надавив, и он начал появляться из пространства Между в мире людей.
Экран ноутбука замерцал, увеличился в размерах.
— Прекрати! — сказал я, и засунул ноутбук обратно в Между. — Это не…
— Знаю, — сказала Пэт, согласно. — На самом деле это не ноутбук. В этой части реальности он просто выглядит как ноутбук. Что он такое, когда он в За? Не могу разглядеть его целиком, он слишком большой.
— Ты не можешь вытворять такое на людях! — сказал я, слишком поражённый, чтобы вымолвить что-то ещё, кроме злобных слов. — Неужели ты не знаешь, что лучше не устраивать неприятностей на глазах у людей?
Пэт вопросительно посмотрела на меня.
— В смысле, на людях?
— Да тут целое кафе, полное…
— Людей, — закончила Пэт за меня. — Ага, но ты заметил что-нибудь в них?
— Что ты имеешь в виду?
Я оглядел людей. Они непринуждённо разговаривали друг с другом, улыбались, жестикулировали и потягивали кофе. Как будто не замечали, что мой ноутбук вырос или изменился, или пространство вокруг нас расширилось. Мне повезло, подумал я, что никто этого не заметил. Кафе выглядело совершенно обычным, в нём не было ничего необычного.
Затем я снова огляделся, слегка нахмурив брови. Ничего необычного, если бы не тот факт, что они были немного приглушёнными, или медленными, или, может быть, просто менее резкими, чем обычно.
— Попробуй поболтать с одним из них, — посоветовала Пэт. — Но он не услышит. Вон тот каждый раз ест один и тот же кусок маффина, а вон та, что сидит напротив, наклонилась вперёд три раза подряд, пока мы разговаривали, и изобразила пальцами одинаковый квадрат.
Я снова огляделся и на этот раз понял, что она имела в виду. Люди, все до единого, повторяли один и тот же цикл продолжительностью в минуту или две, снова и снова.
Чувство раздражения, граничащее со страхом, охватило меня. Неужели гоблины взялись за свои старые штучки? Давным-давно существовала проблема с людьми, проскользнувшими в Между и евшими пищу гоблинов, таким образом, оказываясь в ловушке За до тех пор, пока гоблины не решали их забрать. Гоблины, алчные торговцы из мира За, заманивали людей в сумеречные рынки Между и продавали их любому, кто хотел заполучить человека-раба. План закончился неудачно для людей, но это было настоящей катастрофой для гоблинов — и всех, кто торговал человеческими жизнями.
В те дни ходили слухи об одиноком мстителе за человеческие обиды, и за многие несправедливости, которые не были бы рассмотрены судами За, которые были устранены тихим, жестоким способом.
В наши дни появились новые слухи. Даже такие недалекие люди, как я, живущие на человеческой стороне Между, знали об офисах торговцев людьми, которые были разгромлены и преданы кровавому забвению несколько месяцев назад таинственной группой из трёх человек, известной как Тройка. Мы все знали об этом; мы все знали, что могли бы стать следующими, если бы позволили себе быть слишком свободными с окружающими нас людьми.
И я… я только что позволил использовать себя в плане заманивания людей в ловушку, неважно, знал я об этом тогда или нет.
— Этого, — сказал я с пересохшим горлом, — не должно было случиться. Это всего лишь тестовый запуск новой программы, призванной стимулировать людей тратить немного больше, пока они здесь.
— Думаешь? — Пэт уставилась на меня. — Тогда как же музыка? Для чего она?
Я уже собирался сказать ей, что там не было никакой музыки — даже трек, который они мне дали, был всего лишь атмосферным звуком, — когда услышал его. Должно быть, он работал в фоновом режиме так долго, что я даже не мог вспомнить, когда это началось.
— Это не музыка кафе?
— Неа, — Пэт подняла свою кофейную чашку, чтобы собрать последние капли жидкости, и поставила её на стол с лёгким, аккуратным стуком. Она улыбалась; выражение радости и облегчения говорило мне о том, что она не была уверена, что я не был тем, кто делал то, что происходило в кафе.
Она сказала:
— Думаю, она продолжалась с тех пор, как я пришла сюда, но, когда ты проделал эту штуку на своём магическом компе, она стала очень громкой. Похоже, она была правильно запущена или что-то в этом роде. Кажется, что бы ни было в твоём хаке, это была вторая половина того, что они уже проделали. Думаешь, ты сможешь это остановить?
Остановить? Я едва мог расслышать её. Каждый раз, когда мне казалось, что я понимаю, что это за мелодия, она ускользала — или, может быть, просто проскальзывала в моём сознании, — и я забывал, к чему я прислушивался.
— Я даже не знаю, что это, — сказал я. — Предполагалось, что всё, что я должен был сделать — убедиться, что она вплетено в задние края Между. Они ничего не сказали о том, что это лишь половинка целого. Это даже не музыка.
— Да ладно? — сказала Пэт. — И ты даже не догадывался, что именно было в краях Между?
— Конечно, знал, — сказал я. — Как я уже говорил, это должна быть тонкая атмосфера «покупай больше», а не рабства!
Пэт тихо фыркнула.
— Однако ж, какая токая грань. Если тебе станет легче, то не думаю, что в том, что ты сделал, есть что-то предосудительное. Когда я вошла, все люди уже были довольно хорошо зомбированы. Кстати, это было в-третьих, о чём я ранее упоминала.
Возможно, мне стало легче дышать.
— Так что, формально, я не сделал ничего плохого.
Заметил ли я, какими ясными и суровыми были эти серые глаза? Пет сказала:
— Знаешь, твои делишки всё ещё незаконны.
— Я хакер, — сказал я. — Может, я и полукровка, но у меня достаточно собственной силы, чтобы избегать человеческих властей, — я не был уверен, был ли я оскорблён и выпендривался, или высокомерен и выпендривался. В любом случае, я хотел, чтобы она знала, что я не из тех, кого может поймать человек.
— В этом-то и проблема, — сказала Пэт. В ноздрях у неё вспыхнуло раздражение, и это задело меня немного сильнее, чем я ожидал. — Такие люди, как вы, Запредельные, — не подчиняются нашим законам, потому что вы не обязаны, и потому что попросту некому заставить вас подчиняться. Если вы сильнее всех остальных, вам не следует использовать это как оправдание. Вот тогда-то вы и должны убедиться, что соблюдаете законы — хотя в этом нет необходимости.
Я слегка поник в своем инвалидном кресле.
— Я не нарушаю человеческие законы просто ради забавы. Мне это приносит много денег, а другой работы для человека в моём положении не найти. Кроме того, кто по человеческим законам может знать, чем я занимаюсь?