Матрос и солнце; Пень чудесный!
Все смеялись, а ему двойку влепили за шутовство… Стали проходить дроби… Очень трудно умножать столбиком большие числа. Например, надо умножить 257,374 на 983,542. Хорошо, что папа принёс японскую счётную машинку с работы. На ней можно незаметно считать. Катя Лушина была в кино, разговаривала с мальчиком… Он спрашивал, носят ли в их классе джинсы и жуют ли жвачку? Катя сказала, что джинсы носят секретно — под школьной формой, а жвачку жуют на переменах в специально отведённых для этого местах…
А в общем, уроки, уроки, уроки. Уроки в школе, уроки дома… В свободное время для развлечения и отдыха посылают в очередь в магазин… Хорошо ещё, что в нашей стране по телевизору кино показывают. Особенно мультипликацию.
Глава втораяМеховые интернатники
В электричке Люся волновалась и листала учебник. Ещё бы — учительница едет. И вдруг она поняла, что беличья модная меховая шапка не очень-то понравится интернатникам. Она запихнула шапку в пластмассовый пакет для тапочек и вышла из электрички на пустую платформу.
Платформа была странная. И родная, и незнакомая. Она просто оглушала девочку тишиной… И одинокостью.
На дороге к дачному посёлку всё было по-другому. Не как летом. Никто никуда не спешил с авоськами и портфелями. Никого не встречали шумные разнокалиберные дети. Не было скакальных девочек. Не мотались во все стороны мальчики на велосипедах и на мотоциклах. Тишь да осень.
Одна чёрная бородатая коза пыталась съесть или прочесть объявление на заборе. Люся подошла и прочитала: «Продаётся трёхместная… новая… породистая…»
А дальше коза откусила. Самое интересное. Что продаётся? Дача? Корова? Но разве бывают породистые дачи? Или трёхместные коровы? Тем более новые?
…Ворота дачного посёлка были распахнуты. Сам посёлок пуст. Люся с аристократической фамилией заволновалась. На месте ли достойные интернатники? Ждёт ли её меховой механик Мехмех? Найдётся ли для неё порция свежевымытой картошки? Или кругляшок засахаренной свёклы? Или всё это привиделось ей в прошлое предсентябрьское воскресенье?
Слава богу, всё было в порядке. Барсуковый директор встречал её у калитки. На этот раз он имел явно директорский вид. Он был в пиджаке и в шляпе с украшениями. Скорее всего, эту шляпу с цветочками забыла на скамейке какая-нибудь легкомысленная пенсионерка. А куриным пером её украсил сам Мехмех. Но так или иначе, она явно прибавила ему элегантности. Не на всякой помойке найдёшь такую штуку.
— Здравствуйте, уважаемая девочка! Ваши ученики ждут вас.
— Здравствуйте, Меховой Механик.
— Не надо церемоний. Зовите меня просто дир! Ваш урок начинается через десять минут. Идёмте, я вам дам чашку картофельного кофе и ознакомлю с Главным Бумажным Получальником.
Люся вошла за ним в отдельный домик, в директорскую, и строго стала пить по глоточку что-то помоечное из чашки.
— Вот. Это Бумажный Получальник. Вы умеете им пользоваться?
— Я видела такие, — уклончиво ответила Люся.
Потому что этот бумажный наполовину чальник явно напоминал классный журнал.
— Здесь стоят получалки для учеников. Ваша страница — письмо и поведение. Вверху три пятёрки, три четвёрки, три тройки. И две двойки. Когда интернатник вам отвечает, вы вписывайте его фамилию в графу. К пятёрке, четвёрке или тройке. К двойкам лучше не вписывать. Но тоже можно.
— А не проще ли наоборот? Написать фамилии интернатников, а отвечалки ставить напротив фамилий?
— Не отвечалки, а получалки. У нас раньше так и было. Но это портит успеваемость и отвечаемость, — объяснил директор. — Всегда можно поставить лишнюю двойку или пару троек. Они сразу снизят уровень показателей. А так норма отметок выполнена, раз и навсегда. Остаётся только вписывать фамилии отвечателей.
— А много у вас преподавателей, уважаемый Механик?
— Зовите меня просто дир. Что значит директор.
— А много у вас преподавателей, уважаемый дир?
— Нет. Двое. Я и вы. Я не стремлюсь к увеличению преподавательского состава. Больше зарплаты достанется оставшимся.
Меховой Механик посмотрел на часы:
— Всё. Пора включать начинальник.
Он потянул шарик, висящий над столом на верёвочке, и над дачным посёлком поплыл густой пароходно-электрический гудок.
— Пойдёмте, сударыня Люся.
— Пойдёмте.
Главный Бумажный Получальник она несла в руках. Из-за двери класса слышался просто жуткий шум и гам. Как только двери открылись, Люся Брюкина увидела всех своих подопечных. Они были такими, какими она видела их на фотографии. Большие глазастые меховые звери на задних лапах в небольшом количестве одежды.
Ученики сразу затихли. Взялись за крышки парт и все, как один, сделали стойку на передних лапах. Мехмех взглянул на большие ручные часы.
— Почему они так странно вас приветствуют? — спросила Люся.
— Моё изобретение. Во-первых, собирает и разгоняет сон. Во-вторых, выдаёт тех, кто жуёт мухоморы или бычки. Они сразу блюмкаются. В-третьих, будит уважение.
Минутная стрелка сделала круг на часах, и Мехмех сказал:
— Блюм!
Звери радостно всем классом бухнулись на лапы и сели на скамейки за парты. Все, кроме одного. Большущий тушканчик по-прежнему стоял на передних лапах на парте.
— Так и есть! — сказал директор. — Наокуркился. Дачники оставили много окурков на участках, вот интернатники и жуют их. А потом дуреют. Живут как в тумане.
Он подошёл к замершему ученику:
— Кара-Кусек, пройдите ко мне в кабинет.
Кара-Кусек осовело блюмкнулся на пол.
Меховой директор взял за лапу мехового жевальщика окурков и повёл его.
— Вы занимайтесь с ними. Знакомьтесь. Их фамилии написаны вот здесь. — Он показал обложку Получальника.
Дверь захлопнулась, и Люся осталась с учениками одна.
Они вовсю таращили на неё глаза. А она на них.
На обложке Большого Бумажного Получальника был нарисован план класса. Один стол учителя и сдвоенные столы учеников.
План был такой:
— Милые интернатники! — сказала Люся. — Давайте знакомиться. Меня зовут Люся. Я буду у вас учительница. Я учусь в четвёртом классе. Я буду преподавать вам поведение и письмо. Сейчас вы покажете мне, что вы умеете. Это сделает Сева Бобров.
Со второй парты поднялся улыбчивый Сева Бобров и заявил басистым голосом:
— Я умею перепиливать чурки.
Он взял дровёшко на полу около печки и в момент перегрыз его большущими зубами.
— Вот, — показал он Люсе два огрызка.
Люся никак не могла понять, к чему относится столь блистательное владение зубами — к письму или к поведению.
— А теперь вы возьмите мел и напишите своё имя и фамилию.
Бобрёнок подошёл к доске и довольно уверенно написал:
БАБ РОВ СЕ ВА.
— Хорошо, — сказала Люся. — А скажите, пожалуйста, что вы возьмёте с собой, если вы идёте в гости?
— В гости? — обрадовался Сева.
— Да, в гости. Причём к новым знакомым.
Юный интернатник подумал и уверенно ответил:
— Репу.
— Репу?! — удивилась Люся. — Нет. Это что-то другое. Они растут на клумбах… Бывают разного цвета…
Сева сразу догадался:
— Я всё понял. Если я пойду в гости, я возьму кормовую брюкву.
— Отлично, — сдалась Люся, — продолжаем знакомиться.
Ликующий Се-Ва Баб-Ров утянулся за свою парту. Он так и сиял радостью за свои ответы.
— Сейчас напишет своё имя интернатница… Фю… Фью… Алый Язычок, — продолжила Люся. — Странное какое-то имя.
Сева Бобров снова встал из-за парты:
— Можно, я скажу?
— Да, Сева.
— Её зовут Фью-алка или Свись-алка.
— Почему Свись-алка? Она свисает откуда-нибудь?
Интернатники засмеялись. Развеселились. Сначала тихо, потом сильнее.
— Она ниоткуда не свисает. Просто у неё такое имя, что надо сначала свистнуть, а потом показать что-нибудь красное. Например, язык. Это по-нашему, по-меховому.
— Спасибо, Сева. Это очень красивое имя, Фьюалка. У нас есть такие цветы — фиалки. Я их очень люблю. Прошу вас сюда.
Она жестом пригласила ученицу отвечать. Сверкнула лаковая молния, и ласка оказалась перед столом. Будто кто-то выключил её изображение за партой и включил его уже здесь, у доски. Она стояла, нервно перебрасывая лапками мел.
— Напишите своё имя.
Лаковая молния, секунду поколебавшись, написала: «Фиалка».
Люся спросила:
— А что вы возьмёте, если пойдёте в дом к новым знакомым?
— Я возьму книги.
Дверь распахнулась, и вошёл дир. Он держал большой чёрный поднос с капустными кочерыжками.
— Перерыв! Перерыв! — сказал он. На нём был белый передник и белый колпак. Видно, он всерьёз экономил хендрики и был ещё и буфетчиком при интернате. — Не перегружайте детёнышей, пожалуйста. Устройте им игры на свежем кислороде.
Интернатники оживились и задвигались. Лаковая молния выключилась у доски и включилась за партой. (Так быстро она перемещалась.)
— Хорошо. Только я закончу урок! — строго сказала Люся. — Дорогие интернатники! Если вы идёте в гости в какой-нибудь дом и идёте в первый раз, вы должны взять с собой цветы.
Пауза.
— Не книги. Не репу с брюквой. И даже не дрова. А, я подчёркиваю, ЦВЕТЫ.
Подчёркивать Люся научилась у папы. Папа всегда говорил очень умные вещи и самое умное постоянно подчёркивал.
— А теперь перерыв!
Счастливые интернатники с кочерыжками в зубах высыпали на траву. Причём практически бесшумно. Не топали ботинки, не стучали когти.
— Во что будем играть? — спросила учительница Люся.
— В толкалки! В толкалки! — кричали зверёныши.
— В сшибалки!
— В валилки!
— Что это за игры? — спросила Люся у Всеволода Боброва. — Что надо делать? И кто выигрывает?
— Надо толкаться, пока все не повалятся, — объяснил Сева. — Кто упал последний, тот победил.
— Хорошо, — начальническим голосом сказала Люся. — Играем в валилки. Приготовились.