Каждый день я завожу разговор о том, чтобы вернуться в школу, но все время остаюсь. В субботу вечером меня ведут на чью-то вечеринку в честь двадцать первого дня рождения. Понятия не имею, кто именинник, но она проходит в скаутском клубе, и я почти готова поверить, что приглашен весь город. За столом с Сантанджело, его девушкой и ее подружками сидит Джона Григгс. Когда он замечает меня, на его лице отражаются удивление и что-то еще.
Я чувствую себя немного неуверенно в юбке, которую купила при участии Раффи, и в футболке, едва прикрывающей живот, и смущаюсь при мысли о том, что позволила маме Раффи убедить меня в жизненной необходимости помады, но в то же время мне нравится это ощущение.
Во время каникул старших кадетов отпускают в увольнение на вечер субботы, и здесь их полно. Музыка гремит, но голоса людей перекрикивают ее, и все кажутся очень довольными. Я никогда не видела столько народу в одном помещении, только если по телевизору, но не похоже, чтобы кто-то здесь притворялся.
Я с удивлением замечаю Бена в одной кучке с братьями Маллетами, Энсоном Чои и еще какими-то горожанами. Не знала, что он уже вернулся с каникул. Он подходит ко мне, пританцовывая что-то типа сальсы или ча-ча-ча. Я невольно начинаю смеяться и танцую ему навстречу. Бен тащит меня с собой, чтобы представить своим новым знакомым.
– Они в восторге от тебя, – шепчет он мне на ухо, и, поскольку никто еще никогда не был от меня в восторге, я очарована.
Затем рядом появляются Григгс и Сантанджело, и Джона умудряется втиснуться между мной и Беном. Я не смотрю на него, но чувствую, что весь вечер он стоит у меня за плечом. Горожане посмеиваются над Григгсом и Чои, потому что те пришли в форме, но все шутки звучат вполне добродушно, а Григгс на удивление остроумно дает им отпор.
Вокруг куча знакомых Раффи. Они вдыхают в нее жизнь, и, по-моему, она едва касается ногами земли, потому что каждый второй норовит подхватить ее и закружить. Пока она болтает со своим дядюшкой, ее друзья из начальной школы подходят ко мне знакомиться.
– Я женился на ней в шестом классе, – с улыбкой сообщает мне парень по имени Джо Сальваторе.
– И как выглядела свадьба в шестом классе? – интересуюсь я.
– Мы обменялись кольцами из травинок и устроили банкет с конфетами и шербетом, – объясняет он. – Чез не пришел, потому что он был ее лучшим другом с рождения и считал, что она принадлежит ему.
– Да конечно, – хмурится Чез.
Григгсу, похоже, тоже не нравится эта история, но Джо Сальваторе их недовольство только забавляет. Когда Раффи наконец добирается до нас, он подхватывает ее на руки, и осыпает поцелуями, и я никогда еще не слышала, чтобы она так хихикала.
Я говорю о местной политике с мамой Сантанджело и о нехватке учителей с отцом Раффи. Потом танцую твист с Сантанджело и вежливо отказываюсь прокатиться с одним из его друзей. Я танцую The Time Warp[9] с Джессой и сиртаки с Раффи, а когда останавливаюсь, чтобы отдышаться, рядом со мной возникает Джона Григгс. Он берет меня за руку, проводит через толпу, и мы оказываемся на улице.
Я глубоко дышу, глядя на раскинувшийся передо мной город. Потом я поворачиваюсь, и Джона обхватывает мое лицо руками и целует меня так глубоко, что я не знаю, дышу ли я сама, или он за меня, но его губы и язык медовые на вкус. Я не знаю, как долго все длится, но, стоит мне отпустить его, и мне уже не хватает этого ощущения.
В итоге мы вместе с горожанами и кадетами оказываемся в придорожном «Макдоналдсе» в два часа ночи. Я смотрю на людей вокруг меня и поражаюсь тому, какой обычной кажется эта картина. Я никогда не чувствовала себя обычной. Я смотрю, как Раффи выбирает соленые огурцы из гамбургера и молча отдает их Сантанджело, и в который раз понимаю, что эти отношения намного сложнее, чем ссоры из-за конкурса по правописанию и территориальная вражда. У этих ребят за плечами целая история. То, чего мне так не хватает. Мне ужасно хочется, чтобы кто-то знал меня так же хорошо и мог угадывать мои мысли. Джона Григгс берет меня за руку под столом и переплетает наши пальцы, и я понимаю, что готова отдать что угодно, лишь бы сохранить состояние, в котором пребываю сейчас, хотя бы до конца недели.
Глава 17
Однажды во время каникул их совсем замучила скука, и Вебб придумал план. Все пятеро сидели у реки в том самом месте, где Вебб мечтал построить дом.
– Мы будем рыть туннель, – заявил он. – От моего корпуса к Тейт и Нани, а потом добавим еще петлю от их корпуса под шоссе и к вырубке.
– А смысл? – спросил Джуд, который тренировал верхний бросок, кидая камешки в дерево.
– Чтобы добираться куда угодно после отбоя. Будет здорово.
– Так уж и здорово?
– Как в «Большом побеге». Они там тоже копали туннель, – восторженно вставил Фитц.
– У них выбора не было, придурки. Это был вопрос жизни и смерти, – сухо напомнил Джуд.
– А мы скоро умрем от скуки, – возразила Тейт. – Разве у нас не вопрос жизни и смерти?
Вебб широко улыбался, как и Тейт. Они всегда улыбались синхронно. Как будто у них было общее сознание, общая душа. Вебб и Тейт с самого начала были такими. Джуд знал, что именно это его так привлекает. Они были спасительным маяком для Нани, которая, казалось, не могла без них существовать, ну а Джуд с Фитцем обожали всех троих, ничуть этого не стыдясь.
– Они думают, что я их спас, но это они спасли меня, – признался однажды Фитц. – Я словно не существовал, пока не стал частью Долбанутой четверки.
– Пятерки, – поправил его Джуд.
Вебб, Тейт и Фитц принялись обсуждать туннель так, будто он уже существовал.
– Нани, объясни безумной троице, почему пленным туннель был нужнее, чем нам, – вздохнул Джуд.
– Нацисты, – пробормотала она, сидя возле дерева. У Нани был плохой день.
– А разве ваши дедушки с бабушками не были нацистами? – спросил Фитц, выстраивая перед собой не меньше пяти воображаемых врагов и расстреливая их из пальца-пистолета с характерными звуками.
– Они были немцами, – возразила Нани. – Это не одно и то же.
– Хотя бабулъхен Роза была настоящей нацисткой, когда истребляла квашенер капустиш, – добавил Вебб, пародируя немецкий акцент, и впервые за долгое время Нани рассмеялась.
– Я поддерживаю идею туннеля. Однажды он может спасти нам жизнь, – сказала Тейт. – Если за нами будут охотиться злые силы, мы сможем в нем спрятаться.
– Злые силы в Джеллико? Увы, маловероятно, – вздохнул Фитц.
– Вспомните, как благодаря туннелям люди спасались от Гитлера, – продолжила настаивать Тейт.
– Да, но, если верить последним новостям, Гитлер мертв. Бункер, пистолет, Ева. Слышала такое? – усмехнулся Джуд.
– Цианид, – поправила Нани.
– Мы притворимся, что живем в Восточной Германии и пытаемся сбежать в Западную. Никаких нацистов.
– Только коммунисты.
– Нам всего-то и нужно, что добираться от корпуса к корпусу, а потом к вырубке, – сказал Вебб, несколько расстроенный тем, что никто, кроме Тейт, не воспринимает его всерьез.
Джуд перевел взгляд с Тейт на Вебба и покачал головой.
– А знаете, – вдруг сказал Вебб, – у меня появилась еще одна шикарная идея.
Вдалеке колокол пробил семь вечера, но Вебб был слишком погружен в свой мир.
– Стычки, – объявил он, чрезвычайно довольный собой. – Давайте поиграем в войну.
Каждый день появлялся новый план, всякий раз лучше и масштабнее предыдущего. После обеда, в четыре часа, они собирались на обсуждение.
В день перед отъездом Джуда они встретились в полночь и устроились под дубом у реки. Фитц протянул им бутылку. Вебб сделал глоток и тут же выплюнул.
– Что это за дрянъ, Фитц? – спросил он, пытаясь отдышаться.
– Граппа. Взял у соседей-итальянцев. Все внутренности выжигает.
– И какое от этого удовольствие? – не понял Джуд, отпивая из бутылки. Он прерывисто задышал, и на глаза выступили слезы.
– Думаю, если поднести спичку, будет фейерверк, – продолжил Фитц, доставая спички и делая долгий выдох.
Джуд уставился на него, все еще пытаясь прийти в себя.
– Ина хрена тебе это, придурок?
– Жить на грани, рядовой Джуд. Таков мой девиз.
Фитц достал сигарету, но Джуд выхватил ее у него изо рта.
– Ты нас всех подпалишь, зверская ты булочка с тротилом!
– А ну-ка дай мне, – потребовала Тейт. Она сделала несколько глубоких вдохов и приложилась к бутылке. На ее лице отразился шок, она повернулась к Нани и начала давиться кашлем. Нани принялась обмахивать ее, похлопывая по спине, пока кашель не утих.
– Можно не отвлекаться? – спросил Вебб, доставая фиолетовую записную книжку в кожаном переплете.
– Дружище, никто не будет воспринимать тебя всерьез с такой книжечкой, – предупредил Джуд.
– О да, председатель Мао и его фиолетовая книжечка, – рассмеялся над собственной шуткой Фитц.
– Председатель Мяу! Я бы попросил! И вообще, у меня тут такая система, шахматы просто вянут.
– Гляди, как бы ещё что-нибудь не отвяло…
– Фитц! – возмутилась Тейт. – Фу, не говори гадостей.
– Меня вообще кто-нибудь слушает? – раздраженно спросил Вебб. – Я слишком многого прошу?
– Я слушаю, – ответила Нани.
Вебб наклонился и обхватил ее лицо.
– Ну, раз так, я умру счастливым.
Нани похлопала по земле рядом с собой, и Фитц послушно уселся.
– Так вот, играем в стычки, – продолжил Вебб. – Кадеты, горожане и мы. Поделим территорию на владения, и любой, кто зайдет за чужую границу, теряет землю. У нас будут правила ведения войны, дипломатический иммунитет и время от времени драки.