дить его…
За то время, пока они разговаривали, внизу на тропе показались отставшие туристы.
Мари пересилила себя, нехотя повернулась и двинулась дальше, цепляясь за скальные выступы. Мелкие камни осыпались у нее из-под ног и с шумом катились по откосу, исчезая в провале ущелья. Мари очень разволновалась. Ален появился неспроста! Что ему надо? Он хочет погубить ее или предостеречь? Она не верила, что муж может желать ей смерти.
Неизвестно, зачем Ален женился на ней и притворялся, изображая страстную, необыкновенную любовь. Сначала она попалась на его приманку. Но потом… произошло нечто странное и необъяснимое для них обоих. Разгадав его обман, Мари перестала злиться, а месье Шаррон воспылал к ней сильным чувством. Было похоже, что он сам этого испугался. Пьеса, которая шла по заранее составленному сценарию, вдруг изменилась. Своевольный сюжет вышел из-под контроля автора. Ален увлекся игрой и пропустил момент перелома, а когда осознал, что с ним произошло, растерялся… Он не нашел ничего лучшего, чем исчезнуть!
– Слава богу, – облегченно вздохнул Шарль, увидев Рене, который, как ни в чем не бывало, поджидал их. – Ты не ушел далеко вперед. Будь осторожен!
– Я уже понял. – Рене показал рукой на сложное для прохождения место. – Надо помочь девушке. Темно, и ветер крепчает.
Проводник хотел сказать, что сделает это сам, но слова опять застряли у него в горле. Что за чертовщина творится сегодня?! Неудивительно, что Мари встревожена.
Рене с легкостью преодолел опасный участок и, разведав дорогу, вернулся обратно.
Мари видела большой широкий камень, который перегораживал тропу. Его гладкая поверхность казалась скользкой, ненадежной. Камень нависал над ущельем.
– Вниз лучше не смотреть, – сказал ей Шарль.
Мари затошнило.
– Дальше дорога вполне подходящая, – сообщил Рене, понимая ее состояние. – Достаточно просто переступить, чтобы оказаться в безопасности. Смелее! Я помогу…
Мари оглянулась на Шарля, но проводник молчал, как будто воды в рот набрал. Рене протягивал ей руку. Он занял устойчивое положение, крепко упершись в скалу коленями.
– Давайте, вперед…
Делать было нечего. Мари нагнулась к самому камню, чтобы сместить центр тяжести тела. Она подобралась к краю тропы и выбирала место, куда поставить ногу.
– Не бойтесь!
Мари колебалась, и Рене крепко схватил ее за руку. При этом она готова была поклясться, что чувствует жгучий, проникающий в сердце взгляд Алена… но не могла разгадать, о чем он говорит ей.
«Это все нервы, усталость и напряжение!» – решила девушка.
Рене слегка потянул ее вперед. Камень, перегораживающий тропу, оказался прямо перед ней. Изменить положение тела она уже не могла, поскользнулась, и в тот же миг… рука Рене отпустила ее. Затопившее Мари отчаяние сменилось безнадежностью. Она окунулась в пустоту. Сознание меркло от ужаса, а тело падало вниз…
Она проследила первые мгновения полета. Показалось, что Ален подхватил ее на руки, прижимаясь губами к ее похолодевшему лицу.
«Ну вот и настоящая смерть… совсем не такая, как я ожидала», – подумала Мари, удивляясь, что продолжает мыслить.
– Это конец. Она упала, – без всякого выражения сказал Рене.
Он все еще ощущал тепло девичьей руки в своей ладони.
Шарль остолбенел. Они оба как бы выпали из времени, продолжая оставаться в тех же позах.
– Спускайся! – крикнул проводник, к которому вдруг вернулась способность говорить и двигаться.
Он знал, что за нагромождением камней, чуть левее, есть пологий склон. Мужчины спускались молча, обливаясь потом.
– Здесь… – одними губами вымолвил Шарль.
– Жива?
Проводник отрицательно качнул головой.
Они оба стояли над неподвижным телом Мари. Рене склонился, вглядываясь в лицо девушки. Она лежала такая красивая, бледная, с рассыпавшимися по камням светлыми волосами, неловко подвернув одну ногу…
Рене отвернулся и прошел несколько шагов прямо к отвесной скале. Упершись в скалу лицом и руками, он застонал.
Шарль молча опустился на колени рядом с Мари. Он не мог отвести глаз от ее ног в белых шерстяных носочках, выступающих из горных ботинок маленького размера.
Рене, казалось, успокоился. Впервые за время похода он подумал об Алене с пониманием. Чем-то Мари задела и его самого. Должно быть, своей молодостью и наивной доверчивостью. Он забыл, что доверие и любовь все еще существуют! Совершенно разные существа могут проникаться друг к другу непонятной, необъяснимой симпатией, способной растопить самые твердые и холодные сердца.
Шарль не стал спрашивать, как получилось, что Рене не смог удержать девушку. Не сейчас. В горах всякое бывает, и такое тоже. Все произошло на его глазах. Единственное, чего он не мог видеть, – это как Рене, прежде чем разжать свои пальцы, слегка подтолкнул Мари в момент потери равновесия. Новенький проделал трюк настолько виртуозно, что даже цепкие глаза Шарля ни за что не ухватились.
– Я виноват, – выдохнул проводник. – В горах я за всех отвечаю. Мне следовало самому…
У него перехватило горло, и он молча сжал зубы.
– Это я не удержал ее, – каялся Рене. – У нее нога соскользнула! Надо было воспользоваться страховкой…
Проводник наклонился над телом девушки, прижав ухо к ее сердцу. Оно не билось, не было и дыхания. Мари умерла быстро, без мучений. Ему стало легче от этой мысли.
Рене молча распаковал рюкзак и достал палатку. Не сговариваясь, они подняли тело Мари, уложили его на тент и понесли. Подниматься с грузом по камням было трудно. Выбравшись на тропу, они передохнули.
Тишину нарушали вой ветра и бормотание ручья в расщелине. Шарль отошел в сторону, прислонился лбом к холодному камню и застыл. Его рюкзак, который он машинально снял перед спуском, валялся у самых ног Рене. Рюкзак Мари остался внизу: его там просто забыли.
Стараясь не шуметь, Рене торопливо открыл рюкзак проводника. Божка в нем не было! Рене не поверил, сплюнул и перерыл все снова. Статуэтка исчезла.
«Не может быть! – подумал он. – Проводник о фигурке ничего не знает. Та лежала вместе с вещами девушки, которые Шарль, не разглядывая, переложил в свой рюкзак. Я сам видел! Я следил за обоими… и не мог ошибиться! Идиотский поход в горы пришлось затеять только ради того, чтобы расправиться с девчонкой и забрать божка! И что же? Кто-то меня опередил?»
Послышалось шуршание осыпающихся камней и мужские голоса. Рене оглянулся. К опасному участку тропы подтягивались остальные туристы. Надо торопиться! Он в третий раз, более тщательно, перебрал вещи Шарля. Ничего…
Зловещий хохот вывел Рене из прострации. Вверху, на остром отвесном гребне, стоял Ален Шаррон, бледный, в развевающемся черном плаще.
– Аббат? – Губы Рене дрогнули. – Что ты здесь делаешь?
– Любуюсь… – с издевкой произнес супруг Мари. – Убийца беззащитных женщин за работой: зрелище, которым не часто удается насладиться сполна! Разве я мог упустить такой момент?
– Но… – Рене нервно оглянулся, испугавшись, что Шарль может увидеть их и подслушать разговор.
– Не суетись! – презрительно ухмыльнулся месье Шаррон. – Никто меня не видит и не слышит, кроме тебя, дорогой Альвейр, или как там тебя величать?
– Что тебе надо, Гуайт? Это ты украл божка?
– Конечно, я. Тебе не видать статуэтки, Альвейр! Столько стараний, и все зря! – Новый раскат хохота прокатился по ущелью. – Ловко ты придумал прикинуться туристом! Я получил колоссальное удовольствие, наблюдая, как ты карабкаешься по камням с огромным рюкзаком за плечами. Настоящая потеха! Благородный Рыцарь Розы – в горных ботинках и ветровке, среди скалолазов! Ах-ха-ха-ха-ха!
Смех Шаррона оглушительно грохотал, многократно отраженный и усиленный эхом, грозя вызвать обвал. Несколько камешков сорвались и покатились по склону. Но ни Шарль, ни другие туристы ничего не заметили.
– Зачем тебе божок? – зло спросил де Альвейр. – Отдай статуэтку!
– Отдам! Да только не тебе. – Аббат де Гуайт легко перепрыгнул с камня на камень, исчезая в сгущающейся тьме. – Божок отправится по назначению. К своей истинной владелице. И все ваши планы рухнут, разобьются вдребезги! Как разбилось мое счастье с Мари…
– Так ты… – Альвейр хотел сказать «любил ее», но у него язык не повернулся. – Ты все видел? Почему же тогда не спас ее?
– В этом мире она для меня потеряна, – с печалью в голосе ответил аббат. – Я утратил Мари гораздо раньше, чем ее прекрасное тело разбилось о камни. Гораздо раньше… А теперь у меня появился шанс! Я помогу ей выполнить миссию, а потом нас примет в свои объятия Вечность. У меня хватит времени, чтобы вымолить у нее прощение. И, может быть, я еще смогу добиться ее любви…
– Ты рехнулся!
– Мне понравилось любить другое существо. Потрясающее ощущение! Это захватило меня. Поначалу я так испугался, что просто сбежал, бросив не только жену, но и свои обожаемые безделушки, накопленные в течение веков. У меня и в мыслях не было, что Мари решится распродавать их. Представь! Даже узнав об этом, я не смог как следует рассердиться на нее. Я не посмел посягнуть на ее божка – статуэтку, ради которой я женился на ней. Я оставил Мари ее сокровище. И позволил торговать моими раритетами. В конце концов, нужно же было ей на что-то жить! Любовь дороже, чем все эти магические штуковины. Я хочу испробовать сей запретный плод еще раз. Прощай, дорогой Альвейр! Мой привет Повелителю!..
Аббат закутался в плащ и растворился во мраке ночи…
Рене очнулся, когда Шарль потряс его за плечо. Вокруг палатки, на которой лежало тело Мари, столпились туристы. Альвейру нестерпимо захотелось исчезнуть, растаять в холодном, насыщенном озоном воздухе…
Огонь в камине жадно лизал березовые дрова. Пахло дымом и свечным воском. Янтарно светился коньяк в широких бокалах.
Тина лежала на диване, накрывшись пледом, и ни о чем не думала. Какое блаженство! Недостроенный коттедж на окраине глухого подмосковного поселка оказался надежным убежищем. Зимой, засыпанный снегом, он ничем не напоминал человеческое жилье. Вековые ели, распустив темные ветви, скрывали его от любопытных глаз. Ночная метель замела следы джипа. Ничто не выдавало присутствия в коттедже людей, кроме слабенького дымка.