С малыми народами разговор был короткий, проблемы общеизвестны. На съемки решено было не ездить и время не тратить, тем более что путь туда вообще лежал неблизкий. Лучше уж поглядеть потом на Виноградова, на то, как он смотрится в провинциальном пейзаже. Вася уже кайфовала от этой мысли. Билеты на спектакль были заказаны.
Вася решила обойтись без еды и питья, пока не завершит всю железобетонскую картину, и теперь картина эта была нарисована. Широкими мазками. Она выдохнула. Так с ней случалось всегда, когда накинувшийся жесткий режим откидывался.
— Василий, съедим что-нибудь?
— Съедим, Василиса.
Они зарулили в ресторанчик при гостинице. Там было тепло и горел камин. Вася выбрала столик у огня.
— Василий, вы пьете на работе?
— Ни в коем случае.
— Тогда работа для вас сегодня закончилась. Я вас прикрою. И для меня, кстати, тоже. А что Юрий Николаевич? — изучая меню, поинтересовалась она. — Будут ли у нас с ним совместные творческие планы?
Василий пытался соединиться со своим начальством, которое находилось в группе сопровождения Скворцова. Связи не было. Вероятно, все еще летали.
— Вообще-то они никогда так рано не возвращаются, — заметил он.
Вася понимала всю серьезность скворцовских дел и, естественно, влезать в них ни под каким видом не собиралась. Ей, однако, хотелось понять, как ей жить дальше, что делать. Из ее работы оставался только неожиданно возникший Виноградов, но и он должен был явиться только через три дня. Можно попроситься в баню, в пригород, оглядеть окрестности. Стоило только вымолвить слово, и все это появится вмиг. Но ведь и с Юрой они что-то там собирались делать, куда-то ехать. И знал об этом только он один. А она уже скучала.
Василий, прибывший от стойки бара, где брал им по стаканчику, сообщил, что ему удалось связаться с конторой. Там доложили, что Скворцов действительно где-то там еще летает, хотя на улице был уже полный мрак, и движется по общим подсчетам все-таки в сторону города. Но Василий не сказал, что у них что-то там на дороге произошло с вездеходом. Да он и сам толком не понял.
— Да вы не волнуйтесь, Василиса, у нас отличные летчики, все будет хорошо.
— Я знаю про летчиков в экстремальных условиях все. Мне довелось пожить на Чатке. И мы много летали на вертолетах. Там есть такие местечки, куда ни зимой, ни летом дороги нет вообще. Однажды кружили над Долиной Гейзеров, было очень красиво. С нами летел оператор, он все это снимал для какого-то своего фильма. И мы все заходили и заходили над Долиной. И медведей на рыбной ловле сняли, и выхлопы гейзеров. А потом развернулись над одной сопкой, вся в снегу была верхушка, хотя на дворе и лето. Вертолет завис над ней так низко и как-то боком, и оператор, командирский дружок, высунул руку в иллюминатор, зацепил снег, скатал снежок и бросил прямо в мою радостную физиономию. Представляете? Веселились они сильно, пока я умывалась. Это у них, оказывается, трюк такой любимый был перед заходом домой и примета добрая. Вот так те летчики там развлекались. А сейчас и не знаю…
— Признаюсь, такого я не видел.
— Какие ваши годы. — Вася вдруг почувствовала, что устала. — Пойду, пожалуй. Спасибо за все. С утра созвонимся, сверим программу. Если не будет ничего важного, я бы прогулялась.
— Спокойной ночи, Василиса. Жду ваших указаний. До завтра.
— Пока.
В номере было хорошо. Вася приняла ванну, включила музыку — кроме ТВ и видео здесь была и такая услуга — и прилегла с книжкой. Ближе к полуночи дверь ее номера широко распахнулась и ввалился Скворцов. Он был в шубе, другая была у него под мышкой. Ее он бросил на кресло.
— Это тебе. Чтоб не мерзла, когда будем шататься по заимкам. Что делала? Не скучала? — Он растянулся в кресле и начал, цепляя ногу за ногу, стягивать унты.
— Только по тебе. Раздевайся. Давай помогу. Позвонить в ресторан? Позвоню, попрошу принести какой-нибудь еды. — Вася радостно металась по комнате.
— Прикури сигаретку лучше. И виски чуть налей. Пожалуйста.
— Слушай, ты так и пьяницей станешь, как мы. — Она уже наливала и прикуривала.
— Не груби. — Юра устало улыбнулся. — Позвони и правда в ресторан. — Он залпом выпил, затянулся пару раз и бросил сигарету в пепельницу. — Пойду в душ.
Спина болела. Он потянулся и сделал несколько упражнений под струей горячей воды. Тело неприятно вспоминало, как летело, кувыркаясь в узком и замкнутом пространстве вездехода, кренящегося и куда-то тоже неумело летящего. В ушах звенело, как тогда, когда все наконец замерло и остановилось. Люди стали шевелиться, проверяя наличие различных частей своих тел.
На дороге от шахты до вертолетной площадки, по которой, спеша, мчался скворцовский вездеход, рванула хлопушка и полетела гусеница, после чего полетел и вездеход. С крутого косогора, вместе с Васиным возлюбленным. Но полетел он не кувырком, потому что ловушку ставил мастер, а всего лишь сполз, дрожа и громыхая, боком в низину, поэтому все отделались только легким испугом и синяками.
— Да, умелец работал. Чтоб чуть-чуть, для запаха, — говорили пассажиры злополучного вездехода, обходя место аварии. Было неприятно. И особенно неприятно было, что хлопушку именно поставили, хотя и оказалась она легкой и рассчитана была на легкую поломку. То есть сделано было это специально. Ведь сначала подумали, что какой-то козел по пути на шахту просто растерял их, эти хлопушки, которые предназначались специально для взрывных работ. Подкатил второй вездеход с работягами — для уборки территории.
— Разобраться. И завтра подробно доложить на совещании. В десять. — Скворцов залез в машину и двинулся дальше.
«А ведь действительно супермастер — точно все рассчитал. Думал, сучара, поколбасить». — Скворцов злился и глотал урывками падающую сверху воду. Пройдя по минному полю раннего русского бизнеса, он уже мало чего боялся и не покинул это поле, но методы битвы с конкурентами стали более изощренными. И опять запахло старыми заморочками. И это было уж совсем нехорошо, в смысле того, что в таком неожиданном месте стали образовываться профессиональные подрывники скворцовского бизнеса. И Скворцов это прекрасно понимал.
Вася по телефону сделала заказ и с нетерпением ждала. Юрий Николаевич вышел, присел на кровать.
— Облетели, что могли. Работа закончилась. Практически.
В дверь постучали, Вася побежала открывать официанту, радостно вернулась с подносом и увидела, что Юра спит.
Поставив на стол теперь уже завтрак, не ведающая беды, Вася подсела к нему на кровать и погладила по щеке, еще раз, еще…
— Хорошенький такой… — Он не реагировал. — Оловянный… — Она увидела огромный синяк на его плече и поцеловала.
Вася поняла, скольких усилий стоила ему она сама и ее дурацкие развлечения и фокусы. А также вся его собственная жизнь.
В каких-то скворцовских вещах зазвонил телефон. Никто не ответил.
Когда Вася открыла глаза, Юрий Николаевич уже завтракал вчерашним ужином. Был одет и выбрит.
— Привет. Я тут вчера не очень хулиганил?
— Может, и хулиганил бы очень, да уснул.
— Какой негалантный, честное слово. Прости урода. А что, неплохая еда. Ты все свои делишки переделала? Какие планы?
— Все планы зависят только от тебя. А что это за синяк на плече у тебя?
— Да в пещере вчера споткнулся. Не страшно.
Скворцов ответил по телефону.
— Да, Игорек. Привет. Я знаю, где я и где телефон, который к тебе не подходил. Слушай, не могу сейчас говорить… Да, дело интимное… в душе я, в душе. Ага, тебе еще шум воды изображать. Все, перезвоню сейчас.
— Значит, живем так. — Он уже ласково смотрел на Васю. — У меня сейчас совещаловка в местной конторе. Освобожусь в обед. Дальше — полная свобода. Тебе есть чем заняться?
— Меня развлечет твой чудесный Василий. Мы с ним договорились.
— Вот и славно. Только ты мне с ним не сразу изменяй. — Он поцеловал ее в щеку и вышел.
Уже в гостиничном коридоре Скворцов снова соединился с Игорем Викторовичем.
— Да, Игорек, правда. Подорвали. Слегка. Да ничего страшного — пугалка. Видали и не такое. Но хорошего мало. Сеня вчера меня искал? Даже звонил мне? Сам? Да что ты? Значит, это он, козел, зубы показывает. Хотел послушать, как мы дрожим, словно осиновый лист. Не доживет. — Юрий Николаевич понимал, что Семен Семенович, как и обещал, начал объяснять ему в такой вот незатейливой форме, как закрывают проезды, полагая, что он хозяин на дорогах. — Да, на шахте все в порядке. Ну не считая того, что юный подрывник у них там окопался, как оказалось. Да, еду в контору, надаю всем по рогам. Потом к Володьке полечу. Вы там тоже не ленитесь. Подумай, как нам от Сени замаскироваться. Хотя бы фрагментарно. Давай. Пока.
Он уже сидел за длинным столом и обводил присутствующих своим тяжелым взглядом.
Вася, лениво потягиваясь, взяла телефон и позвонила Василию. Договорились встретиться в ресторане, куда она и явилась в назначенное время. Прибежал радостный Василий. Он был счастлив, что ему так повезло, и он сидит здесь, в ресторане, пока в конторе Скворцов отрывает головы всем его коллегам.
Выпив кофе, Василиса и Василий отправились гулять. Городок и вправду был очень мил. Местная администрация не пожлобилась взять хорошего архитектора. Небоскребов не наблюдалось, но было много новостроек, очень грамотно вписанных в чуть холмистый пейзаж. Лес еловый не повырубили, как в других местах, и его темная зелень на фоне чистой белизны несла прозрачный и холодный свет, который как бы отливался в чудесных постройках этого городка. Он будто бы распускался в этом свете.
— А вон наш офис. — Василий указал на стеклянную конструкцию, чем-то отдаленно напоминающую столичный «скворечник». Ему показалось, что он видит, как за тонированными стеклами мечутся молнии, и он молча снова порадовался за себя, потому что его не было внутри в эту минуту. Но Василий немного ошибался.
— Что касается вчерашнего инцидента… — Скворцов оперся руками о стол и чуть привстал. Проснувшаяся от страха муха зажужжала под потолком. — Прощаю. Все свободны. — Он встал и вышел. Опешившие люди остались сидеть за столом. Он прекрасно понимал, что все в поисках виновного и так уже перепрыгнули через голову по нескольку раз. И подумал, что такое неожиданное его благородство, пожалуй, заставит всех служить ему преданнее и усерднее. Но в другое время никогда бы не спустил с рук. Просто у него было хорошее настроение.