я молчала и думала о том, что же сейчас творится в душе у Тимура?..
На следующий день Марина Борисовна вошла в класс какая-то необыкновенно красивая и торжественная.
–Ребята, я хочу вам кое в чем признаться,– сказала она и почему-то покраснела, как первоклассница.– Явыхожу замуж. Имоих уроков сегодня не будет.
Класс загалдел, зашумел, с рядов посыпались поздравления.
–Спасибо! Спасибо!– только и успевала отвечать Марина Борисовна.
Итут в дверях появился Роман Эдуардович. На нем был костюм, что примечательно, не спортивный. Белая рубашка и галстук, а носы лакированных ботинок были такие длинные, что казалось, он все время шел на полшага впереди самого себя. Ромео сложил ладони вместе, изобразив победное рукопожатие, и подмигнул классу.
–Настоящие спортсмены никогда не сдаются!– сказал он.– Так что, восьмой «А», можете окатить меня троекратным «поздравляю». Марина Борисовна согласилась стать моей женой!
Мы сразу принялись вразнобой галдеть. Но Роман Эдуардович прервал наш недружный хор отрицательным жестом. Азатем начал будто бы дирижировать классом. Имы, как солдаты, отрапортовали:
–По-здра-вля-ем!
–По-здра-вля-ем!
–По-здра-вля-ем!
Кажется, он остался доволен. Но потом состроил хитрую мину и шепнул совсем смущенной Марине Борисовне:
–Аможет, пусть скандируют «горько»?
Но она тут же начала махать руками, будто в класс залетела пчела и пытается ее ужалить.
–Ладно, это после!– успокоил ее Роман Эдуардович.– Атеперь, ребятня, можете выпить сока за наше счастье и закусить пирожными!
Ион втащил в класс два увесистых пакета.
–Разгребайте! Ау нас дела поважнее…
Ион торжественно вывел Марину Борисовну из класса. Правда, Марина Борисовна через секунду вернулась.
–Мы директора и завуча предупредили. Но вы все равно ведите себя тихо,– быстро и растерянно проговорила она.– Будьте умницами!
Затем она почему-то послала нам воздушный поцелуй. После чего Ромео сгреб ее в охапку и утащил уже безвозвратно.
–Опоздать на свою свадьбу я тебе не позволю,– ласково, но твердо послышалось из-за двери.
Амы тут же с алчущими взорами обступили угощение. Там было несколько пакетов сока, пирожные и одноразовая посуда.
–Это не урок русского языка, а урок вкусного языка!– захихикал Филипп.
Ребята начали разбирать стаканчики с соком и тарелки с пирожными. Танька в первую очередь принесла порцию Филиппу. Теперь они сидели вместе. АЗябликова вела себя тихо и осторожно. Вчера она растворилась после своего злодеяния, как мираж. Исегодня Таньку уже не трогала, видя, что та вовсе не осталась одинока и беззащитна, пойдя против воли своей бессменной покровительницы. Зябликова, очевидно, не могла разобраться, чего ей от нас ожидать. Лишившись своей безмолвной единомышленницы, она казалась какой-то неполноценной, словно человек без тени– вроде все на месте, а как-то нехорошо рядом с ним. Рита выжидала, пожалуемся ли мы учителям или решим разбираться с ней сами. Казалось, она еще надеялась, что ситуация чудесным образом развернется в ее сторону. Поэтому сидела ощетинившись, как еж, вечно готовая к обороне. Мы же и не думали ее трогать. Не хотелось сейчас портить себе настроение. Ктому же нас теперь было много: незаметно «армия тьмы» превратилась из гадких утят в лебедей. Жанна была очаровательна, Филипп стал настоящим героем, и все с уважением смотрели на его забинтованную руку. АТанька носилась вокруг него, точно курица над яйцом– всячески стараясь окружить заботой и лаской. Федя и Глеб услужливо поставили передо мной и Жанной тарелки с пирожными и стаканчики с соком.
–Дамы, позвольте за вами поухаживать!– шутливо раскланялся Федя.
–Девчонки, налетай,– не церемонился Глеб.
Только Тимур так и не пришел сегодня в школу. Яне видела его с того момента, как он стремительно покинул нас, узнав настоящее лицо Зябликовой. Весь вчерашний вечер я бродила вокруг телефона– но он так и не зазвонил. Потом я смотрела в окно, надеясь увидеть четвероногого Альку. Но двор был пуст. Утром я на всех парах прилетела в школу– но и тут Тимура не оказалось… Неужели он заболел? Узнал правду о своей возлюбленной, и сердце его не выдержало?..
Азавтра должен был состояться финал соревнований. Япротив Зябликовой, Денис против Тимура. Имне нужна была только честная победа…
Из дома мы вышли впятером. Яи Денис несли на плечах бремя возложенных надежд– все пророчили нам победу. Родители по такому случаю тоже отправились в школу, им просто необходимо было присутствовать на этом сражении. Они шли торжественные и немного волнующиеся.
–Алька, ты хорошо позавтракала?– спрашивала мама.
–Денис, ты не забыл свои счастливые кроссовки?– нервничал папа.
Жанна же все больше молчала, но было видно, как ей приятно находиться в центре семьи– где родители суетятся вокруг детей, те отмахиваются, и все выглядит таким привычным. Таким нормальным, таким правильным…
–Жанна, не отставай!– крикнула мама.
–Бодрей и веселей!– поманил ее рукой папа.
Иона засуетилась, заулыбалась, прибавила шаг.
Около школы нас встречали Филипп и Танька. Они смотрелись возбужденно и радостно. Идаже как-то похорошели друг рядом с другом, видимо, добрые чувства облагораживают лица.
–Пришли, чемпионы?– возликовал Филипп.
–Агде Тимур?– спросила я.
–Не видно пока,– пожала плечами Танька и вздохнула.– АРита уже ждет.
Язаглянула в зал. Народу там было– тьма тьмущая. Для зрителей даже выставили стулья в несколько рядов по стенам зала. Кажется, здесь собралась вся школа. Женская раздевалка была пуста, Рита уже ждала в зале. Янесколько раз измерила помещение шагами– их оказалось шесть с половиной. Апотом не выдержала и заглянула в раздевалку мальчишек– узнать, появился ли Тимур.
Тимура там не было. Зато стояли смущенные Денис и Жанна.
–Язашла пожелать тебе победы!– тихо сказала Караваева.
Азатем вдруг положила руки Денису на плечи и поцеловала его в губы. И, вся пунцовая, вылетела пулей из раздевалки. Денис же остался стоять гордый и радостный. Ятихонько вернулась в женскую раздевалку, лезть сейчас со своими вопросами было не время. Итут же налетели ребята– Жанна, Филипп, Танька, Глеб и Федя наперебой желали мне удачи. Агде-то за их спинами прыгал шкет из восьмого «Б».
–Ребята, Тимур пришел!– кричал он.
Тимур молча прошел в мужскую раздевалку, и через пару минут они с Денисом показались в зале.
Финальные игры проходили одновременно. Посреди зала расположились два стола– за одним должны были соревноваться мальчики, за другим– девочки. Между столами стояли Роман Эдуардович, директор и завуч. Мне показалось, что наш Ромео выглядел несколько невыспавшимся, но очевидно– счастливым. Директор почесывал пятерней бороду, завуч призывала зал к тишине. Ивот тишина водворилась. Финальная четверка: Тимур, Денис, Рита и я заняли места возле столов. Завуч начала долгую речь о важности спортивного воспитания для становления личности. Ипока зал зевал, Роман Эдуардович скрупулезно проверил наши ракетки, шарики и даже ножки столов.
–Ну что же, пора давать старт финальным играм!– закончила наконец завуч.– Роман Эдуардович, вдарьте финальный свисток!
–Пусть победят сильнейшие!– Роман Эдуардович подмигнул залу и дал свисток.
Игра началась. Впервые напротив меня стояла Зябликова. Пышный беличий хвост боевито торчал из ее макушки. Играла она отменно. Ловкая, быстрая, точная. Шарик словно боялся ее и слушался, как еще недавно верная Танька. Казалось, он полностью подвластен ей. Иочки сыпались в Риткину копилку, как опята в корзину грибника. Япропускала подачу за подачей. Перевес в пользу Зябликовой был уже значительный: у меня набралось только пять очков, Ритка же успела заработать все пятнадцать. Не за горами и двадцать, а там уже– победное двадцать одно… Япочти потеряла надежду выиграть. Куда мне, тихоне и зубрилке, тягаться с такой самоуверенной и грозной девчонкой, как Рита. Пропустив очередную подачу, я услышала гул неудовольствия из зала. Итут же вспомнила лица родителей и друзей. Неужели эта победа была нужна только им? Нет, мне самой до чертиков хотелось обойти Зябликову. Мне и никому другому нужно было оказаться сейчас на высоте! Явзглянула в лицо врагу, сдула челку с глаз и твердо решила бороться не на жизнь, а насмерть. Итело тут же вновь начало слушаться, будто благодаря за то, что я вспомнила о нем. Игра у меня пошла чисто, красиво. Изал каждый раз отвечал радостными вздохами и выкриками, когда я отбивала сложные подачи. Мне нельзя было пропустить ни одного мяча, иначе разрыв стал бы катастрофическим. Пошли мои подачи, и я целенаправленно сравнивала счет. Авскоре преимущество уже было за мной, я обходила Риту на три очка– теперь у Зябликовой их было всего шестнадцать, я же стремительно подбиралась к двадцатке. Итолько тут поняла, что зал живет лишь моей игрой. Вдругом углу он взрывался различными возгласами в адрес Тимура или Дениса, а здесь– в моей половине– откликался лишь моему настроению. Зябликова взяла подачу– молчок или даже унылые вздохи, Зябликова промазала– радостный галдеж. Как же это я раньше не заметила? Зато Рита, видимо, давно уловила эту закономерность. Бравада и невозмутимость уже спали с ее лица, как маска. Теперь это была растерянная и не уверенная в себе девчонка. Такой я ее видела впервые. На миг мне даже стало жалко ее, и я вновь вспомнила о своем безумном желании дать ей фору. После очередного промаха и радостного возгласа из зала Рита совсем потеряла форму. Руки и ноги будто совсем перестали ее слушаться, лишь высокий хвост продолжал гордо торчать из макушки, словно в память о былом величии. Уменя меж тем было уже двадцать очков, и лишь одна удачная подача отделяла от победы. Теперь я безоговорочно выигрывала и так расслабилась, что уже начала подумывать о том, кто же лидирует за соседним столом. Ис кем мне предстоит быть в паре победителей? Тогда я снова так разнервничалась, что пропустила подачу, затем другую и третью. Ритка же, на втором дыхании, сравняла счет. Теперь у нас обеих было по двадцать очков, и для выигрыша требовалось, чтобы соперница не взяла два шара подряд. Зябликова подавала, что увеличивало ее шансы на победу. Зал замер. Я