– и подавно. Надо вынудить ее саму отказаться от моего брата. Вы давно ее знаете, может, есть какой-то компромат?
Жанна и Филипп задумались.
–Есть!– вдруг воскликнула Жанна и вскочила с ковра, как ошпаренная.– Уменя есть!
Караваева выбежала из комнаты, оставив нас с Филиппом в радостном предвкушении. Вернулась она минут через пять-семь, пряча за спиной какой-то листок.
–Что у меня есть! Закачаетесь!
Пожалуй, впервые я видела на лице Жанны человеческое выражение восторга. Даже Филипп перестал на миг тяжело дышать.
–Филиппок, помнишь, как нас в прошлом году фотографировали?– Жанна хитро прищурилась.
Япока ничего не понимала, зато лицо Филиппа просветлело.
–Помню, ага! Тогда на классной фотографии Зябликова чихнула– ну и рожа у нее была!– Он захрюкал от радости, вспоминая ее, но потом насторожился.– Только Ритка потом у всего класса эту фотку либо выпросила, либо выкупила. Уничтожила этот страх подчистую.
–Авот и нет!– Жанна предвкушала свой триумф.– Яей фотку не отдала и не продала. Она ко мне и подойти побоялась, может, думала, я и не брала себе экземпляр– не слишком-то дорожу физиономиями коллектива.
Тут Жанна достала листок из-за спины. Это была та самая фотография, о которой они только что говорили. Явыхватила ее и сразу начала искать среди класса нашу красавицу. То, что я увидела, превзошло все мои ожидания! Лицо Риты на снимке было сморщено, как инжир. Глаза сощурены, вместо носа– две дырки, а рот раззявлен так, будто она готова слопать тебя со всеми потрохами. Истинная львица, завидевшая суслика. Ятак и прыснула со смеху, зрелище было уморительное. Ауж когда я представила, как Рита бесилась, увидев на снимке вместо своей очаровательной мордашки такую зверскую морду, начала кататься по полу, как ненормальная. Не все готовы смеяться над собой, уверена, Зябликовой самоирония чужда, как обезьяне Северный полюс. Конечно, она приложила все возможные усилия, чтобы не войти в историю с таким лицом. Мы валялись на ковре, как коты на солнце– кверху пузом. Ихохотали до хрипоты, глядя на это безобразие.
–Мы можем увеличить и размножить этот снимок!– отсмеявшись, предложил Филипп.
–Ирасклеить по всей школе– пусть любуются!– хлопнула ладонью по полу Жанна.
–Нет,– сказала я.– Мы пригрозим ей этим, если она не расстанется с Денисом. Иеще пусть признается перед всем классом, что подставила меня с браслетом!
–Точно!
–Верняк!
Поддержали меня друзья. Таким образом, план мести был разработан. Осталось его осуществить. Воодушевленные, мы с Филиппом разошлись по домам, оставив Жанну в ее хоромах. Кто бы мог подумать, что она дочка богатеев…
Войдя следующим утром в класс, мы обнаружили на столе Марины Борисовны пышный букет цветов. Внего была вставлена записка: «Раз рифмы Вам не по нутру, дарю цветочки поутру!» Но даже этот факт не смог развеять моего боевого настроя. Вооруженная фотографией перекошенной Риты, я чувствовала себя как разведчик, завладевший секретными документами в стане врага. Зябликова же, наоборот, была в крайне благодушном настроении, даже похвалила Таню за новый цвет лака для ногтей. Отчего Танька пол-урока сидела, гордо растопырив пальцы, как лягушка свои перепончатые лапки. Марина Борисовна, как ни старалась скрыть смущение и удовольствие по поводу полученного букета, все равно то и дело кидала на него мечтательный взор или поправляла головки цветков, которые казались ей поникшими.
На перемене между русским и литературой я отправила Филиппа гонцом к Зябликовой. Ивыжидающе наблюдала за тем, как он манит ее в мою сторону. Ритка сначала отмахивалась, но потом настороженно потопала за ним, Жанна блокировала метнувшуюся следом Таньку.
–Что тебе надо, кузнечик?– еле размыкая губы, процедила Ритка.– Говорила же, лучше не лезь!
Итогда я выложила Зябликовой все, что о ней думаю. Апотом потребовала добровольно отказаться от моего брата и признать перед всем классом, что она подстроила всю эту грязную историю с мнимым воровством.
–Счего это?– криво ухмыльнулась Зябликова.– Девочка, ты белены объелась?
Тогда я сунула ей под нос свой трофей, и Ритка уставилась на себя с нескрываемым омерзением в бешеном взоре. Некоторое время она краснела, но потом вдруг выдохнула с такой силой, что меня чудом не унесло за километр, а затем побелела и рыкнула:
–Только попробуй покажи кому!– И, выхватив у меня фотографию, порвала ее.
–Это копия,– пыталась храбриться я.
–Плевать,– Ритка смерила меня уничижительным взором.– Ну, держись…
Икометой улетела куда-то по школьным коридорам.
–Ну что,– спросила подоспевшая Жанна.– Испугалась Зябликова? Вон как метнулась!
–Что-то я ничего не поняла.– Ястояла как прибитая ветром трава.
Рядом тревожно дышал Филипп.
После урока литературы Марина Борисовна попросила меня остаться. По ее виду я поняла– сейчас грянет буря. Иприготовилась к худшему, совершенно не представляя, за что мне влетит. Может, Ромео все-таки узнал во мне метательницу каштанов?
–Лисицына, мне все же придется вызвать в школу твоих родителей!– на удивление тихо сказала Марина Борисовна.– Так дальше продолжаться не может.
–Ачто случилось?– робко спросила я.
–Что-что? На тебя опять жалуются. Будто ты шантажом занимаешься,– Марина Борисовна покачала головой.– Нехорошо, Алиса. Некрасиво!
–Я? Шантажом?..
Итут я осеклась, поняв, куда метнулась Ритка после нашего с ней разговора– конечно, в учительскую! Иподала мою историю мести как шантаж. Счем трудно было поспорить. Но кто же мог подумать, что она привлечет к нашей войне учителей!
–Все вовсе не так, как вы думаете,– пыталась оправдаться я.– Зябликова строит из себя невинную жертву…
–Яне стану с тобой обсуждать, кто из себя кого строит,– перебила меня Марина Борисовна.– Предпочту для этого разговора твою мать. Тебе давались совсем иные характеристики. Не знаю, переменила ли тебя новая обстановка или родители не знают своей дочери. Думаю, нужно разобраться с этим как можно скорее. На благо всем!..
Войдя в педагогический раж, Марина Борисовна совсем потеряла связь с реальностью, и я поняла, рассказывать ей все перипетии последних недель бессмысленно– не поймет и не оценит.
Возле класса меня ждали верные Жанна и Филипп.
–За что она тебя?– сочувствующе спросила Жанна.
–Сильно ругала?– добавил Филипп.
–Родителей вызывает,– вздохнула я.
–Ну, тебе не привыкать,– махнула рукой Жанна.– Апо какому поводу?
Имне пришлось рассказать все про наш провалившийся план мести. Планы всегда красиво выглядят на бумаге или в уме, а как доходит до воплощения– начинает твориться полный бардак. Вмоем воображении Ритка, дрожа от страха, падала мне в ноги с мольбами не распространять снимок по школе и обещала незамедлительно выполнить все мои требования. На самом же деле все вышло вовсе не так. Зябликова сгоняла к классной руководительнице и, состроив ханжескую мину, слезно рассказала, как злодейка Лисицына невзлюбила ее и теперь шантажирует направо и налево…
–Ну дела!– вздохнула Жанна.
–Просчитались,– подтвердил Филипп.
Иони воодушевленно начали обсуждать возможные варианты дальнейшего поведения. Вызов моих родителей в школу их определенно не волновал. Да и мне грех было жаловаться. Стем послужным списком, который я тут расписала, беседа с родителями в школе была детским лепетом. Кажется, только заявление в милицию с возможным последующим арестом и пожизненным заключением произвели бы сейчас на Жанну и Филиппа достойное впечатление. Для меня же эта ситуация была невероятной, немыслимой, и как дальше быть, я не имела ни малейшего понятия…
Сообщение о вызове в школу мама восприняла с воинствующим настроем. Они как раз давно не ссорились с папой по причине навалившейся на него работы. Маму явно так и распирало желание повыяснять скем-нибудь отношения. Но поскольку я наотрез отказывалась комментировать причины вызова в школу, чтобы не ляпнуть лишнего, ей пришлось беречь запал вплоть до общения с Мариной Борисовной.
–За что вызывают-то?– участливо заглянул ко мне Денис.
–Все из-за твоей доносчицы Зябликовой!– огрызнулась я.
–Стобой все ясно,– братец потерял интерес к обсуждению этого вопроса.– Зациклилась ты на ней, Алька. Зря!
Якинулась к двери, чтобы разорвать Дениса на части, но он вовремя ее захлопнул, и я билась в нее, как мотылек в абажур светящейся лампы.
–Видел бы тебя сейчас Юсупов,– Денис использовал из-за двери запрещенный прием.
Иу меня сразу же иссякли силы для дальнейшего сражения.
–Дурак,– фыркнула я, а затем залезла с ногами в кресло, обняла подушку и просидела так, наверное, битый час.
На следующий день после уроков мама ждала меня возле класса.
–Амамаша у новенькой ничего так,– присвистнул Федя.
–Высший класс,– шепнул ему Глеб.
–Шагайте, мальчики,– усмехнулась мама.– Но за комплименты спасибо.
Федя и Глеб старались не показать вида, что смущены.
–Хватит языками молоть, пошли!– крикнул Тимур, сухо кивнув моей маме.
–Здравствуйте, Лидия Сергеевна,– раскланялась Ритка.
Аза ней Танька поздоровалась с мамой, кажется, два раза подряд.
–Кто это?– спросила мама.
–УДениса спроси,– огрызнулась я.
Итут маму поманила в класс Марина Борисовна. Итолько я ринулась следом, как дверь захлопнулась. Видимо, разговор предполагался без свидетелей. Яосталась подпирать стену. Некоторое время Филипп и Жанна покорно бродили рядом, пытались прикладывать уши к двери, но оттуда ровным счетом ничего не доносилось. Говорила Марина Борисовна тихо, это следовало признать. Через пятнадцать минут я отправила друзей по домам. Пользы от них не было никакой, только лишняя нервотрепка. Адомой мне все равно предстояло идти с мамой. Когда ребята послушно удалились, взяв обещание позвонить, как только все закончится, я сама прилипла к двери. Но оттуда по-прежнему не доносилось ни звука. Еще через десять минут я наконец услышала мамин голос. Но разобрать толком, о чем она говорит, возможности все равно не было. По тону я поняла, что она взволнована и боевита