(М.В. Ломоносов, «Первые основания металлургии, или рудных дел», глава «О рудоискательных вилках»).
Ломоносов не верил в участие потусторонних сил в лозоходчестве и называл данный феномен «забобонами»: «Немало людей сие за волшебство признают, и тех, что при искании жил вилки употребляют, чернокнижниками называют. По моему рассуждению, лучше на такие забобоны или как прямо сказать, притворство не смотреть, но вышесказанных признаков держаться, и ежели где один или многие купно окажутся, тут искать прилежно».
Можно, конечно, принять на веру мнение Ломоносова, однако следует заметить, что Михаил Васильевич проигнорировал экспериментальное подтверждение своей теории о лозоходстве (что данный феномен является исключительно «забобонами» и притворством). В то же время имеется множество доказательств того, что в данном вопросе Ломоносов ошибался. То, что «рудоискательные» вилки работают не у каждого оператора, может быть объяснено предельно просто: для эффективной работы требуются тренировки. Кроме того, способности в лозоходстве тоже у каждого различны. Вот что говорил на эту тему геолог Н.Н. Сочеванов, председатель межведомственной комиссии при Центральном правлении научно-технического общества радиотехники, электроники и связи им. А.С. Попова: «Смею утверждать, что они сродни, скажем, умению ездить на велосипеде. Не каждый велосипедист — спортсмен, но большинство людей прекрасно управляются с этим средством передвижения. Из ста человек восемьдесят, взяв первый раз в жизни рамку, сразу же почувствуют эффект. Другое дело, что не каждый станет этим заниматься серьезно, для хороших результатов нужна длительная тренировка. А вот если бы биолокационным эффектом обладал один только человек из ста, то можно было бы говорить о феномене. Австралийские кенгуру в засуху роют глубокие ямы и находят воду, а муравьи в бассейне Амазонки перед наводнением выходят на незатопляемые места; по всей видимости, это говорит о наличии некоего «общедоступного» чувства. Другое дело — особенности тренировки, особенности психофизического состояния оператора…» (журнал «Техника — молодежи», № 2, 1983 г.).
И действительно, биолокация известна издревле. Можно утверждать, что первые операторы деревянных лоз появились вместе с первыми людьми. На некоторых древних наскальных рисунках времен первобытных людей имеются изображения лозоходцев — силуэты людей с лозами в руках. Подобные изображения есть и в древнеегипетских росписях. В Библии рассказывается о том, как Моисей добыл воду из скалы, ударив по ней посохом, — чем не лозоходчество с посохом в качестве лозы. О лозоходчестве писал Парацельс. Нередко вместо лозы использовался маятник — он был изображен даже на первом издании предсказаний Нострадамуса, и, судя по всему, отнюдь не случайно. История человечества полна примерами биолокации. Ею пользовались повсеместно, начиная от поисков воды и рудных месторождений и заканчивая диагностикой заболеваний (впрочем, последнее строго каралось инквизицией).
Не стоит думать, что лозоходчеством занимались исключительно необразованные крестьяне, разыскивающие колодцы, либо «горные мужики»-рудознатцы, тоже не отягощенные образованием. «Некий барон Басолей вместе с супругой открыли во Франции в начале XVII века этим способом более 150 рудных месторождений. В 1780 году Пьер Тувенель вместе с крестьянином Бартоломео Блеттоном проводит целую серию успешных опытов по поиску подземных вод — в одной только Лотарингии они открыли около 800 источников… Кармежан, президент регионального общества архитекторов северо-востока Франции, сообщил, что палочка позволила ему «успешно обеспечить каптаж подземных вод для снабжения городов Ремполь, Лянниом и Самбрие», — это в 1910 году» (журнал «Техника — молодежи», № 2, 1983 г.).
Пренебрежительное отношение Ломоносова к эффекту биолокации могло быть обусловлено его желанием развивать строго научные методы познания в целом и геологоразведки в частности. Методы, которые не требуют тренировок и сомнительных «приборов» вроде деревянной «вилки», методы, имеющие научное объяснение, будь то набор определенных признаков и примет, которыми характеризуются месторождения тех или иных минералов, либо воздействие этих минералов на приборы, созданные в соответствии с познанными и понятыми законами природы. Вот что писал по этому поводу Ашот Григорьян, действительный член международной академии истории наук, заслуженный деятель науки РСФСР, доктор физико-математических наук, профессор: «Во времена Ломоносова ученые нередко увлекались «сверхъестественными» способами подземного видения, магическими приемами распознавания месторождений полезных ископаемых. Это существенно тормозило развитие геологических знаний, техники поисков и разведки минеральных богатств. А Ломоносов, упорно разрабатывая и внедряя физические и химические методы изучения Земли, опирался на точные знания и здравый смысл. В нашу эпоху, когда выяснились ограничения здравого смысла (в теории относительности, квантовой механике и т. п.), такой подход может показаться чересчур упрощенным. Но не будем забывать, что речь-то идет о XVIII веке! Тогда в естествознании вообще и в геологии в частности главнейшей задачей была борьба за научный метод, за изучение земной коры числом и мерой, точными приборами…» (А. Григорьян, «Поэзия, метод, мировоззрение», «Техника — молодежи», № 10, 1986 г.).
Любопытно, что даже в наиболее материалистическое время развитого социализма ученые отнюдь не отвергали рамки, вполне серьезно изучали данный феномен, называя его биолокацией, и даже пытались использовать его вполне прикладным образом. Еще более любопытно, что находилось и рациональное объяснение тому, каким образом работает рамка, почему большинство лозоходцев успешно находит воду или месторождение металлов, или даже археологические древности, а бывает, что и клады.
В газете «Советская культура» (04.08.1981 г.) сообщалось о работе поисковой группы под руководством ленинградского ученого, доктора геолого-минералогических наук Александра Николаевича Олейникова. С использованием рамки-индикатора в Новгороде была обнаружена древняя каменная кладка — стена, ушедшая в землю. Эта же группа отыскала в Петергофе фундамент старинной садовой постройки, в Пскове — скрытый осыпью вход в Варлаамовскую наугольную башню и засыпанные бойницы в нижнем ярусе крепостной стены, в Галиче (Ивано-Франковская обл.) — засыпанные остатки памятников древнерусского зодчества XII–XIII вв. Академик Б.Б. Пиотровский, бывший в те годы директором Эрмитажа, дал о работе этой группы такой отзыв: «Применение биоэнергетических методов позволило существенно сократить затраты времени на проведение поисков мест расположения археологических объектов и показало достаточную надежность результатов. Использование этого класса методов при поисках, а также для корректировки вскрышных работ представляется целесообразным» (журнал «Техника — молодежи», № 2, 1983 г.). С. Стоев, профессор Института философии АН НРБ, утверждал, что группе лозоходцев, проводящей осмотр древних захоронений по просьбе нескольких музеев, «…удалось обнаружить довольно много захоронений с большим количеством золотых, медных и серебряных монет, украшений. Процент попаданий был очень велик. Получена официальная благодарность от археологов.».
В.С. Матвеев рассказывал: «Сегодня у нас в стране есть геологическая партия «Укрбиолокация», подчиненная Министерству геологии УССР, с успехом отыскивающая не только воду, но и нерудные полезные ископаемые, например гипс. Группа прекрасно решила проблему поисков подземного карста, чрезвычайно актуальную для городского строительства; очень опасно строить здания над карстовыми пустотами, потому-то геологам приходится вести тщательную, дорогостоящую разведку. А наш метод — он дешевый… Опыт показывает, что биолокация дает отличные результаты. Из сотен скважин только 8 «пустых», «полные» характеризуются хорошим дебитом и отличным качеством подземных вод. Причем можно определять их общую минерализацию, глубину залегания и другие параметры» («Техника — молодежи», № 2, 1983 г.).
Исследователи биолокации принимали активное участие в археологических экспедициях, занимались поиском полезных ископаемых (металлов и нефти), проводили множество разнообразных экспериментов, выясняя границы возможностей биолокации и варианты ее применения.
Вот как описывал А.И. Плужников, член межведомственной комиссии при Центральном правлении научно-технического общества радиотехники, электроники и связи им. А.С. Попова, свои опыты в биолокации надводных морских объектов: «Путешествуя вокруг Европы, на большом судне, я провел опыты по биолокации надводных плавающих объектов. Искал суда, невидимые с ходового мостика… Расстояние от мостика до линии горизонта составляло 9 морских миль, высота мостика над уровнем моря — 18 м… мне удавалось лоцировать суда на дистанции 12, 15 и даже 22,2 мили. То есть за 40 км! Положение судна проверялось радиолокатором… Я находился на мостике, передо мной было широкое лобовое стекло, в пределах этого сектора я обшаривал с помощью двух рамок в горизонтальной и вертикальной плоскостях пространство перед нашим судном…» («Техника — молодежи», № 2, 1983 г.). Любопытно, как Плужников описывал свою «настройку» на данный вид биолокации: «Внутренне же я как бы хотел получить информацию о большом металлическом плавающем объекте, находящемся впереди…» — фактически это экстрасенсы называют визуализацией объекта.
Задаваясь вопросом: а что же, собственно говоря, первично в феномене биолокации: оператор или лоза (рамка, маятник), полезно узнать об экспериментах, которые проводились за рубежом еще в прошлом столетии. К мышцам оператора подключали миограф — специальный прибор, с помощью которого исследуют биоэлектрическую активность мышц и нервных волокон, а также получают графическое изображение этой активности. В результате исследований выяснилось, что мышечная реакция оператора наступает раньше, чем поворот лозы (рамки, маятника). То есть это не лоза вращается в руках лозоходца, а микросокращения мышц, реакция человеческого тела на какие-то аномалии (геологические разломы, водные источники и так