петь вам. И мои голова должна все время быть с вами, как будто она на моих плечах. И в Гуэлсе в Пенфро вы должны находиться четыре по двадцать лет, и вы останетесь там, пока не отомкнете дверь в Абер-Хенвелен и Корнуолл. И когда вы отомкнете эту дверь, вы отправитесь в Лондон и похороните там мою голову». Семеро выживших исполнили его просьбу. И на этом заканчивается рассказ о горе Бранвен и о спасении тех, кто вернулся из Ирландии.
Как видите, наш котел здесь служит в качестве воскрешающего средства, то есть дарит жизнь. В «Книге завоевания Британии» котел оживления принадлежит богам Туата Де Дананн. Однако это не единственный котел кельтских мифов. Золотая чаша заманивает в волшебный замок героев другой мабниоги — Манавидан, сын Ллира.
На сей раз повествование начинается с того, что вождь семерых выживших тоскует но причине своей бедности: ему негде приклонить голову. Придери, сопровождающий его в странствиях, предлагает часть своих земель, но с условием, что тот женится на его матери. Манавидан на это условие согласился, и решили они соглашение отпраздновать, потому что всем пришлось оно по душе. А после этого отправилась эта большая семья — Манавидан, Придери, его мать Рианион и его жена Кикфа — осматривать свои земли. И вот как-то «после завтрака однажды утром они вчетвером поднялись и взошли на холм в Арберте вместе со своей свитой. И когда они сидели там, внезапно поднялся сильный шум, и разыгралась буря, и все скрылось в тумане, таком густом, что никто из них не мог разглядеть прочих. Когда же туман рассеялся. и они огляделись кругом, то там, где раньше были стада, дома и нивы, они не увидели ничего: ни дома, ни дыма, ни человека, ни зверя; лишь здание дворца стояло пустое и брошенное, и там тоже не было людей и ни одной живой твари, И все их спутники также исчезли, остались лишь они четверо. «О Боже! — воскликнул Манавидан, — где же люди из дворца и наши спутники? Спустимся скорее и поищем их!» Они вошли во дворец и не нашли там никого; они входили в залы и покои и никого не видели, и в погребе и на кухне тоже не было ни души. И они закончили праздник вчетвером, и пировали, и охотились, и объезжали свои владения, чтобы найти там дома и жителей, но не видели никого, даже диких зверей. И когда у них кончилась еда, они стали ловить рыбу и собирать дикий мед и провели так год и второй, и тут их терпение иссякло». И решили они странствовать и искать пропавший народ, а чтобы с голода не умереть, стали заниматься разными ремеслами. Но поскольку ремеслами они владели весьма хорошо и быстро всему учились, их повсюду изгоняли местные жители, которым конкуренции не нравилась. И в конце концов они вернулись в свой дворец и стали жить охотой. Однажды Придери и Манавидан охотились на большого кабана, и тот подвел их к кусту, а потом пропал. Когда ветки раздвинули, то увиделся за кустом богатейший дворец. «Господин, — сказал Придери, — я пойду в этот замок и отыщу собак». — «Поистине, — сказал Манавидан, — негоже идти в замок, который так внезапно появился в этом месте. Он выстроен не иначе, как колдовством». — «Я не могу бросить своих собак», — возразил ему Придери и, не послушав совета, направился к ворогам замка.
Войдя внутрь, он не увидел ни человека, ни зверя, ни вепря, ни собак и никаких признаков жизни. И в середине двора был мраморный фонтан и на краю его — золотая чаша, подвешенная на четырех цепях, которые уходили ввысь так, что их концов не было видно.
И он восхитился красотой чаши и подошел, чтобы взять ее. Но как только он взялся за чашу, его руки прилипли к ней, а ноги — к мраморной плите, на которой он стоял, и дар речи покинул его, так что он не мог произнести ни слова.
И Манавидан ждал его до конца дня, а убедившись, что Придери и его собаки не вернулись, отправился домой. Когда он пришел, Рианион спросила: «Где же твои спутник и собаки?» — «Выслушай, — сказал он, — что с ними случилось».
И он рассказал ей обо всем. «Поистине, — молвила Рианнон, — ты оказался плохим товарищем, а хорошего товарища потерял». И с этими словами она ушла и направилась туда, где, по словам Манавидана, стоял замок. Она увидела, что ворота замка открыты и лишены охраны, и пошла внутрь. И, войдя туда, увидела она Придери, державшего чашу, и подошла к нему, «О сын мой! — воскликнула она, — что ты здесь делаешь?» И она протянула руку к чаше, и, как только она коснулась ее, рука ее также прилипла к чаше, а ноги — к мраморной плите, и она не могла сказать ни слова. Так стояли они, пока не спустились сумерки, и раздался грохот, и замок растаял в тумане со всем, что и нем было. Так остались Манавидан и Кпкфа вдвоем, и стали они думать, как добыть пропитание. Стал Манавидан выращивать пшеницу. И выросла она в один год большая-пребольшая, по только Придери соберется утром снять урожай, как ночью поле пустеет. Когда так дважды случилось. Придери решил караулить воров ночью. Снарядился он и отправился на поле и сел в засаду. Среди ночи видит — все поле колышется от множества мышей. Выскочил Придери из засады и бросился их ловить, но все мыши разбежались, удалось схватить только одну — беременную мышь. И решил он хоть эту воронку наказать. Пошел он на свой холм и стал сооружать из рогулек виселицу. И стали к нему подходить разные люди и отговаривать вешать мышь, предлагали ее даже выкупить, но Манавидан отказывался от денег, и от коней, и от земель. Сначала уговаривал его бедный клирик, потом священник на богатой лошади, а в конце концов и сам епископ. Но Манавидан стоял на своем: не отпущу мышь, пока не узнаю, кто она такая. Тогда «епископ» открыл ему тайну: на самом деле эта мышь — его жена, а оборотилась она, как и другие дамы, мышью, чтобы нанести урон Манавидану за прежние проступки. А когда Манавидан выскочил из засады, только она убежать не смогла, потому что в тягости. Манавидан потребовал у мага, чтобы тот вернул ему и друга и жену, и всех людей в государстве, и не пытался потом снова вредить. Маг пообещал. «Оглянись и посмотри вокруг, — молвил епископ, — и ты увидишь все дома и их жителей на прежнем месте». И Манавидан встал и оглядел землю. И там, куда он смотрел, он увидел землю вновь заселенной, полной людей и животных.
«Какое же наказание, — спросил он, — несли у тебя Придери и Рианион?» — «Придери носил на шее кольцо от ворот моего дворца, а Рианион — ярмо, под которым ослы возят сено. Эго и было их наказание». И по этой причине история именуется также мабиноги Ярма и Кольца».
Второе название мабиноги дает нам понимание сути золотой чаши, которая висела над колодцем: ярмо, как мы помним, священный символ земной власти, крепости клятвы, кольцо — аналог символа чаши, то есть небесной власти. Недаром трансформация мира происходит в момент, когда герой (или героиня) стоят на каменной плите, а в руках держат чашу неба (подвешенную к небу). В этом случае мы имеем дело с чашей иллюзии или чашей колдовства.
Еще один котел, и котором варится магическое зелье, дарующее знание, присутствует и мабиноге «История Талиесина». Этот текст дошел до нас в поздней редакции, но некогда он был очень популярным, и считается, что в образе Талиесина слился легендарный персонаж с реально жившим на земле человеком — великим валлийским бардом. История Талиесина иначе называется историей о котле Кередвин. История вкратце такова.
«Во времена короля Артура в Пенилине жил человек по имени Тодэг Фоэль и была у него жена Керидвен. Жена этого человека слыла волшебницей и прорицательницей и имела некий котел, в котором варила магические отвары. И родился у них сын, глядя на которого Керидвен только вздыхала, понимая, что с такими данными его ни в одно хорошее общество не примут: был он мрачен, ликом черен и весьма некрасив. Подумывая о его будущем, Керидвен решила, что если уж он не удался внешностью, то пусть хоть получит дар мудрости. Сам сынок умом не блистал, так что Керидвен решила сварить для него чудодейственное зелье, которое разом сделает его проницательным и умным. Варить зелье нужно было целый год, из самых ядовитых трав, постоянно помешивая варево и подкладывая дрова, чтобы огонь под котлом ни на миг не потухал. Сначала она взялась за дело сама, но труд был слишком утомительным. Так что она обрадовалась, когда на ее земли забрели слепой старик (по имени Морда) и мальчишка-поводырь. Их-то она и наняла на работу. Старик с мальчишкой исправно трудились, варево готовилось, и близок был уже тот день, когда выкипит оно до последних трех капель, которые-то и должны брызнуть на ее неудачного сына Морврана. Но случилось так, что в ответственный момент она задремала, а мальчишка, подкладывая свежую охапку дров, случайно столкнул ее сына Морврана с правильного места. Котел раскололся, капли попали мальчишке на палец, они были такими горячими, что он сунул обожженный палец в рот и, проглотив волшебные капли, узнал все, что было и будет, и понял, что ему придется столкнуться с хитростью и злобой Керидвен. И и страхе он пустился бежать к родной земле. Котел же раскололся пополам, поскольку вся жидкость в нем, когда вытекли три волшебные капли, превратилась в яд, так что лошади Гвиддно Гаранхира отравились этой жидкостью, попавшей в ручей, из которого они пили, и этот ручей с тех пор зовется Отрава Коней Гвиддно.
Тут пришла Керидвен и увидела, что труд целого года погублен. И в гневе она схватила деревянное полено и ударила слепого Морду по голове так, что глаз его вытек на щеку. И он сказал: «Ты изувечила меня, хоть я и невиновен. Не по моей вине свершилась твоя утрата». — «Поистине, ты говоришь правду, — сказала Керидвен, — ибо меня обокрал Гвион Бах».
И она погналась за ним, а он, увидев ее, превратился и зайца и побежал. Но она превратилась в борзую и догнала его. Тогда он бросился в реку и превратился в рыбу. Но она сделалась выдрой и настигла его. Тогда он превратился в птицу и взмыл в небо. Но она сделалась соколом и догнала его в небе. Когда она уже почти схватила его, он, скованный страхом смерти, камнем упал в кучу зерна, сложенную к амбаре, и превратился в одно из зерен. Тогда она сделалась черной курицей, и принялась разгребать кучу, и нашла его, и тут же проглотила. После этого, как рассказывает история