Вообще, известны несколько попыток найти таинственную книгу Брюса. Профессор Московского университета Ковалев в 1857 году проводил раскопки в Глинках и поиски в Сухаревской башне, но безрезультатно.
В начале XX века, под патронатом Николая II, пытался искать магическую брюсовскую книгу археолог Алексей Кузьмин. Средства выделили большие, но археолог, только признавшись своим друзьям, что наконец что-то понял в брюсовских тайнах, внезапно скончался…
Брюс не только разорял и выживал всех владельцев имения в Глинках, бродя призраком по разоренному парк у, но и показывался в других местах: в Москве, Санкт-Петербурге и еще нескольких российских городах.
Говорят, что он для эксперимента убил своего старика-лакея, затем разрубил его тело на части, полил их «мертвой» водой — и тело срослось. Затем Брюс окропил тело «живой» водой, и старик ожил и стал молодым. Убедившись, что эксперимент успешен, Брюс приказал слуге проделать с ним то же самое.
Слуга случайно разбил склянку с «живой» водой и владельца так и не воскресил. Лишь немного жидкости попало на ладонь Брюса. Брюса похоронили, а его дух теперь путешествует по России, пытаясь отыскать неверного слугу, и, вглядываясь в лица запоздавших прохожих, спрашивает: «Ты, Ванька?»
Как рассказывают очевидцы, когда могила Брюса была вскрыта, то ладонь его правой руки была абсолютно целой, как у живого человека. Вот косвенное подтверждение и еще одной легенды.
Увидеть призрак Брюса можно на улице Радио, где он пытается отыскать свою могилу, но чаще на том месте, где стояла Сухаревская башня. Появляется он в дни солнцестояний, а также в те ночи, которые чем-либо примечательны с астрологической точки зрения.
Глава 4. Болтливые мертвецы
Призрак старухи-вещуньи
Останкинская усадьба, ст. м. «ВДНХ»
Останкино считается в Москве районом самоубийц. Многие связывают это с сильными электромагнитными полями, излучаемыми телебашней, но, пожалуй, есть у этой легенды и более древнее объяснение.
Останкино с древних пор считалось местом нехорошим, бесовским, и потому именно здесь сделали кладбище для самоубийц, чтобы «хорошей земли не поганить». Самостоятельно покончивших с жизнью на общих кладбищах, как известно, не хоронили. Как, кстати, до определенной поры и актеров.
Сначала этими землями владел боярин Алексей Сотин. Решив, что нечего им пустовать, он в 1558 году собрался распахать поле, где сегодня стоит останкинский дворец, как перед ним появилась древняя старуха-горбунья и грозно сказала: «Не смей эту пустошь трогать, земля здесь не простая и не зря Останкиным называется: здесь человеческие останки лежат, не тревожь их. А коли потревожишь, то сам вместе с ними ляжешь…»
Сотин отнесся к предупреждению старухи с недовольством и просто прогнал ее. А через несколько дней был казнен Иваном Грозным, и земли его были отданы государем опричнику Орну, немцу по национальности.
Тот снискал у местных жителей дурную славу: говорили, что по ночам он устраивал бесовские оргии, а днем раскапывал старые могилы, пытаясь отыскать какой-то клад. Горбатая старуха являлась и к Орну, приказывая ему угомониться, но тот лишь посмеялся над ней. Вскоре Грозный начал «чистку» рядов опричников, и Орн, увидев следующий к его дому конвой, скрылся в останкинских болотах, да там и сгинул. Искали в его доме великих богатств, о которых судачила молва, но так ничего и не нашли. Ходили слухи, что Орн закопал свою казну где-то в усадьбе.
Позже землю выкупили Шереметевы, построив здесь усадьбу и при ней домашний театр. Именно тогда местные пруды были прозваны «актеркиными». Горбатая старуха продолжала все так же появляться в усадьбе, предсказав один раз смерть графине Шереметевой, а в другой раз печальный конец гостившему в имении императору Павлу.
Во время Отечественной войны 1812 года в Останкино приехал французский генерал Орн и производил здесь весьма масштабные раскопки. Неизвестно, нашел ли он что или нет, но местные жители были уверены, что он то ли прямой потомок, то ли родственник того самого Орна-опричника, спрятавшего здесь свою награбленную казну.
Известно, что являлась старуха и легендарной актрисе шереметевского театра Полине Жемчуговой. Граф давал своим актерам псевдонимы по именам драгоценных камней, и у него играли Алмазов, Гранатова, а одиннадцатилетняя Прасковья Ковалева оказалась Жемчуговой. Граф был сначала потрясен небывалым талантом девочки, а потом и влюбился в нее. Дал Полине вольную, а затем предложил ей руку и сердце. Жемчугова, будучи уже беременной от графа, репетировала сразу две роли: Офелии и Клеопатры. Старуха, явившись ей на одной из аллей усадьбы, сказала: «Где две покойницы, там и третьей быть…» Обе героини, как известно, умирают. Но Полина не вняла предупреждению, продолжала репетировать, но до премьеры не дожила, умерла родами.
Говорят, что после смерти Жемчуговой в шереметевском театре начался пик самоубийств. Актрисы, в основном, топились в пруду, как раз в том месте, на котором сегодня находится малое здание телецентра АСК-3, где расположены редакции и технические студии телеканалов. А на месте двух других прудов сегодня стоят многоэтажки: это Аргуновская ул., 12, и ул. Цандера, 7.
Но старуха Останкино не забыла. Многие известные тележурналисты вспоминают, что видели ее и в 1993 году перед кровавым штурмом, и позже, перед тем как сгорела телебашня в 1999 году.
Здание АСК-3 многие телевизионщики не любят. Говорят, что там водятся привидения, над ухом может кто-то неожиданно хрюкнуть, когда никого нет, а если не поставить местному духу рюмку водки, то все бумаги и кассеты могут оказаться раскиданными и испорченными. Лев Новоженов вспоминал, что как-то видел возгорание декораций, и оно было абсолютно необъяснимо: огонь сам, словно живой, перескакивал с одной декорации на другую.
Вот и думай теперь: то ли изначально было это место «нехорошим», или все-таки усилили электромагнитные волны передающего центра всех призраков, что до поры скитались здесь безвестными…
Призрак душегуба с Владимирского тракта
Шоссе Энтузиастов, ст. м. «Шоссе Энтузиастов»
Шоссе Энтузиастов получило свое название в 1919 году, по инициативе Анатолия Луначарского, в честь энтузиастов-революционеров, которых гнали по этой дороге на каторгу. Именно по этой дороге отправились в Сибирь декабристы, Радищев, да и еще множество людей. Раньше она называлась Владимирским трактом, или просто Владимиркой. А арестанты называли ее «Золотой дорогой». Понятно, что все-таки большинство из них были не революционерами, а просто грабителями, насильниками и убийцами.
Началом пути служил «Бутырский тюремный замок», куда поступали арестанты из различных мест, чтобы потом отправиться в Сибирь «пеше-этапным порядком». Вот как описывал эту дорогу исследователь Москвы Владимир Гиляровский: «Страшен был… вид Владимирки!
…Вот клубится
Пыль. Все ближе… Стук шагов,
Мерный звон цепей железных,
Скрип телег и лязг штыков.
Ближе. Громче. Вот на солнце
Блещут ружья. То конвой;
Дальше длинные шеренги
Серых сукон. Недруг злой,
Враг и свой, чужой и близкий,
Все понуро в ряд бредут,
Всех свела одна недоля,
Всех сковал железный прут…
А Владимирка начинается за Рогожской, и поколениями видели рогожские обитатели по нескольку раз в год эти ужасные шеренги, мимо их домов проходившие. Видели детьми впервые, а потом седыми стариками и старухами все ту же картину, слышали: „…И стон, // И цепей железных звон…“
Страшно было движение этих партий.
По всей Садовой и на всех попутных улицах выставлялась вдоль тротуаров цепью охрана с ружьями…
И движется, ползет, громыхая и звеня железом, партия иногда в тысячу человек от пересыльной тюрьмы по Садовой, Таганке, Рогожской… В голове партии погремливают ручными и ножными кандалами, обнажая то и дело наполовину обритые головы, каторжане. Им приходится на ходу отвоевывать у конвойных подаяние, бросаемое народом.
И гремят ручными и ножными кандалами нескончаемые ряды в серых бушлатах с желтым бубновым тузом на спине и желтого же сукна буквами над тузом: „С. К.“.
„С. К.“ — значит ссыльнокаторжный. Народ переводит по-своему: „Сильно каторжный“.
Движется „кобылка“ сквозь шпалеры народа, усыпавшего даже крыши домов и заборы… За ссыльнокаторжными, в одних кандалах, шли скованные по нескольку железным прутом ссыльные в Сибирь, за ними беспаспортные бродяги, этапные, арестованные за „бесписьменность“, отсылаемые на родину. За ними вереница заваленных узлами и мешками колымаг, на которых расположились больные и женщины с детьми, возбуждавшими особое сочувствие».
Но в 1870 году провели Нижегородскую железную дорогу, и Владимирка перестала быть сухопутным Стиксом…
Однако мистическая память о ней живет. В разных местах этого шоссе голосует порой проезжающим автомобилям бородатый мужчина в сильно истрепанной одежде. Если кто останавливается, то он не садится в машину, а просто просит: «Прости меня, добрый человек!» Надо ответить ему: «Бог простит» — и убираться побыстрее. Как говорят, это призрак каторжника, загубившего больше сотни душ и умершего без покаяния на Владимирском тракте по дороге в Сибирь. Конвойные составили акт и закопали разбойника где-то в придорожных кустах, без всякого отпевания. С тех пор душа его мается и просит прощения у всех, кого видит, надеясь, что это поможет ей обрести долгожданный покой.
Многие замечали, что ходит этот призрак неловко, тяжело, будто бы его ноги по сию пору скованы арестантскими кандалами.
То ли призрак душегуба тому виной, то ли слишком тяжелая аура на бывшем Владимирском тракте, но автомобильные аварии здесь случаются очень часто. А участок шоссе от Новогиреевской улицы до Свободного проспекта, проходящий через лесопарк, называют даже Долиной смерти, так как здесь очень часты ДТП со смертельным исходом.