Если при одной только мысли об этом у него все переворачивается внутри, можно только гадать, каково пришлось Лисианне, сочувственно подумал Грег.
— А как ты питалась до этого? — спросил он. У него точно гора свалилась с плеч, когда он заметил, что и Лисианна немного успокоилась.
— До того как появились первые банки крови, я… короче, у меня были «кормилицы». Только они прикладывали меня не к груди, а к шее или к запястью.
Увидев, как Грег брезгливо скривился, она поспешно добавила:
— Но теперь, когда появилась донорская кровь, «кормилицы» больше не нужны.
Мысленно возблагодарив за это судьбу (и блага цивилизации), Грег продолжал расспрашивать:
— А в этом возрасте ты могла проникнуть в чье-то сознание… манипулировать людьми?
— Лет до восьми-девяти не могла, — пожав плечами, призналась Лисианна. — А до этого кто-то из родителей или мой наставник заботился о том, чтобы мои кормилицы не чувствовали боли.
— Ладно, — кивнул Грег, незаметно вглядываясь в ее лицо. — Я так понимаю, в первый раз ты отправилась на охоту не одна?
— Нет, конечно. Первые несколько раз нас всегда сопровождает наставник… или наставница. Без этого нельзя. Есть много такого, что нельзя упускать из виду, — объяснила она. — Например, когда ты выходишь на охоту, приходится контролировать сознание своей добычи и одновременно держать под контролем все, что происходит вокруг, на тот случай если вдруг появится нежелательный свидетель. Еще нужно все время помнить, сколько времени ты питаешься, чтобы не забрать слишком много крови. — Помявшись, она добавила: — С «кормилицей», все проще. Даже если ты заберешь крови больше, чем нужно, никаких проблем не будет — конечно, на какое-то время она почувствует слабость, может даже потерять сознание. Но «кормилица» может всегда отдохнуть и восстановить силы, — а когда охотишься, приходится себя ограничивать.
Встретившись глазами с Грегом, Лисианна совсем успокоилась и уже почти беззаботно продолжала рассказывать:
— Обычно мы кусаем не одного человека, а двух-трех за ночь, и берем понемногу крови у каждого. Так это менее вредно для них. И потом, нельзя же оставить обескровленного человека просто валяться на улице! Нужно, чтобы он был в состоянии уйти на своих ногах и при этом чувствовал себя вполне прилично. А когда кто-то из моих сородичей выходит на охоту в первый раз, он еще не умеет останавливаться вовремя. Вот поэтому с ним идет кто-то постарше — в его задачу входит следить, чтобы его подопечный не увлекся. — Лисианна сморщила нос. — Приходится помнить о стольких вещах одновременно! Поначалу это трудновато.
— А кто был твоим наставником? Вероятно, отец?
Лисианна, вздрогнув, вскинула на него изумленные глаза.
— Как ты догадался?!
— Ну, это было нетрудно, — усмехнулся Грег. — Видишь ли, зная твою мать, могу сказать, что она вряд ли позволила бы, чтобы что-то пошло не так. — Он действительно был уверен, что Маргарита сделала бы все от нее зависящее, чтобы первый опыт дочери прошел гладко. Что бы он ни думал о ней, она искренне любила Лисианну — это было видно с первого взгляда. — Итак, на охоту ты отправилась с отцом.
— Да, — с горечью прошептала она. — Мама пыталась его отговорить, но отец… короче, он был пьян тогда. А в таком состоянии он становился упрямее осла. К несчастью, я только подлила масла в огонь. В тринадцать лет мне сам черт был не брат — я ничуть не сомневалась, что прекрасно справлюсь и одна. — Лисианна сокрушенно покачала головой. — Сколько глупостей делаешь в этом возрасте…
— Расскажи мне, — мягко попросил Грег.
Лисианна пожала плечами.
— Вначале все шло прекрасно, ну… почти. Я, конечно, нервничала, но была радостно возбуждена. Мы с отцом отправились в Гайд-парк, я остановила свой выбор на одном юноше, наверное, своем ровеснике, ну, может, немного старше, и… Сначала все шло прекрасно, — снова забубнила она. Брови девушки сошлись на переносице.
— А что случилось потом? — подсказал Грег.
— Ну, не знаю… Как ты сам только что сказал, все это было довольно сложно. Я пыталась манипулировать его сознанием — и одновременно старалась все время быть начеку, на случай если кто-то вдруг подкрадется незаметно, пока я… ну, в общем, ты понимаешь. Естественно, увлеклась и потеряла всякое представление о времени. В обычной ситуации родители просто напоминают тебе, что пора остановиться, но…
— Но твой отец был пьян.
Лисианна кивнула.
— Отец ничего не сказал — вообще ничего, ни единого слова! Просто вдруг схватил меня за плечо и рывком оттащил в сторону. — Подняв на Грега бледное лицо, девушка срывающимся голосом добавила: — Представляешь, мои… мои клыки застряли в шее несчастного юноши…
Грег внутренне сжался. Он попытался было представить себе всю эту омерзительную сцену, но Лисианна торопливо добавила:
— К счастью, мама незаметно увязалась за нами. Видишь ли, она не доверяла отцу. Слава Богу, ей удалось спасти юношу, но… он был на волосок от смерти. Бедняга потерял слишком много крови. — Лисианна устало потерла лицо руками. — С тех пор я и не выношу вида крови.
Какое-то время она молча смотрела на свои судорожно сжатые руки, потом подняла на него искаженное мукой лицо.
— Я едва не убила его…
Ласково встряхнув ее, Грег отстранился.
— Лисианна.
Лицо девушки было бледным как смерть. Грегу очень хотелось ее поцеловать, но сначала он должен был услышать ответ на вопрос, который только что пришел ему в голову.
— Я так понимаю, тебе никогда не приходилось убивать никого из тех, чьей кровью ты питалась? У вас… я имею в виду, у твоих сородичей, нет привычки высасывать свою жертву досуха?
— Нет… Боже правый, конечно, нет! — Лисианна даже вздрогнула, как будто одна мысль об этом привела ее в ужас.
Грег облегченно вздохнул — слова Лисианны как будто сняли камень с его души. Он так обрадовался, что едва не расцеловал ее. Грег невольно остановил взгляд на губах девушки и вдруг поймал себя на том, что машинально потянулся к ней.
Лисианна не отодвинулась, не попыталась остановить его. Глаза ее на мгновение вспыхнули и вдруг закрылись… это случилось как раз в тот момент, когда их губы соприкоснулись. Оба чуть слышно вздохнули — и этот вздох стал последней каплей. Грега захлестнуло желание. Махнув на все рукой, он прижался губами к ее губам… и оцепенел, услышав за дверью голос Томаса.
— Просто ушам своим не верю. Как ты мог подумать, что кто-то из нас способен высосать из человека всю кровь?! Вот уж глупость! Все равно что прирезать дойную корову. Ведь тогда она уже не сможет давать молоко!
Грег с Лисианной как ошпаренные отпрянули друг от друга и испуганно уставились на Томаса, который как раз в этот момент отдернул портьеру, прикрывающую французские окна, и вошел в библиотеку.
— Томас! Как тебе не стыдно?! — возмутилась Лисианна. И тут же, поперхнувшись, замолчала — нетерпеливо подталкивая Томаса в спину, в библиотеку толпой ввалились ее двоюродные сестры.
— Мы просто хотели посмотреть, насколько успешно пройдет первый сеанс, — пожав плечами, невозмутимо объяснила Мирабо, вслед за ними входя в комнату. — Откуда же нам было знать, что он плавно перейдет в любовную сцену?
Лисианна, растерянно хлопая глазами, явно не знала, что на это сказать. Зато знал Грег. Такого публичного унижения ему еще не доводилось испытывать. Сжав кулаки, он обрушился на Томаса.
— Значит, люди для вас — что-то вроде дойных коров, да? — рявкнул он.
— Не люди. Смертные. В конце концов мы ведь тоже люди, не забывай. — Томас, похоже, ничуть не смутился — напротив, в его глазах прыгали чертики. Повернувшись к Лисианне, он ехидно ухмыльнулся. — Как тебе не стыдно? Разве мама не объяснила тебе в детстве, что с едой играть нельзя?
— Томас, уймись! — прикрикнула на него Жанна Луиза. — Он вечно всех дразнит, — виновато объяснила она, обернувшись к остолбеневшему Грегу. — Простите. Не стоило за вами подглядывать. Мы бы, конечно, постарались незаметно уйти и не стали бы вам… эээ… мешать… — Покосившись на Лисианну, Грег заметил, что она начинает стремительно краснеть. Господи… прожить на свете двести с лишним лет и краснеть как девчонка, которую застукали, когда она целуется с парнем! Он бы еще долго, наверное, изумлялся, однако Жанна Луиза не дала ему такой возможности. — Но уже довольно поздно, а Лисианне пора на работу. Сегодня ее смена, — извиняющимся тоном пробормотала она.
— Ой!
Лисианна подскочила как ужаленная.
— Господи… я и не заметила, что так поздно! Мне пора бежать, а то опоздаю! — Она бросилась к двери.
Грег, нахмурившись, проводил ее взглядом. Ему очень не хотелось прерываться, но…
«Так чего ты ждешь, идиот?! Беги за ней! И поцелуй свою девушку так, чтобы она вспоминала этот поцелуй, пока будет на работе!»
Грег резко повернулся к Томасу — он ничуть не сомневался, кто именно вложил ему в голову эту мысль. Конечно, он многое мог бы сказать по этому поводу Томасу… но неожиданно у него вдруг вырвалось:
— Она не моя девушка!
Томас выразительно фыркнул носом.
— Ну да, конечно! Кстати, когда мы вчера заглянули к вам, вы спали в одной постели! А сегодня! Достаточно увидеть, какими глазами вы смотрите друг на друга, когда думаете, что вас никто не видит. Думаешь, я слепой? При первой же возможности уединились… а когда я вошел, вы целовались — кстати, когда я застукал вас в первый раз, вы не просто целовались! И при этом ты имеешь нахальство утверждать, что она, мол, не твоя девушка!
Изумленно тряхнув головой, Грег растерянно моргнул, потом вскочил на ноги и бросился вдогонку за Лисианной. Времени спорить по этому поводу с Томасом уже не было — Лисианна вот-вот скроется в своей комнате, а тогда пиши пропало, промелькнуло у него в голове. Да и о чем, в сущности, спорить? Пусть считает, что у них роман, — он ничего не имеет против, решил Грег. Сказать по правде, он был бы даже рад, если бы так было на самом деле.
«А когда поцелуешь ее, попроси, чтобы она рассказала тебе, что такое «твоя половинка»…»