— Зачем вам фреска в Куэрнаваке? — полюбопытствовал Диего, когда они перешли к десерту — пудингу с хвойным мороженым, который Фрида подала на яркосиней тарелке.
— Хочу сделать подарок городу…
— Мы чувствуем себя там как дома, — добавила жена. — Так жаль, что скоро уезжать в Лондон. Сеньора Ривера, пудинг просто восхитителен.
— С радостью поделюсь с вами рецептом. В Лондон? — спросила Фрида почти одновременно с Диего.
— Совершенно верно. На конференцию по флоту. Кстати, я тут подумал вот о чем. Почему бы вам не поселиться в нашем доме? Живите сколько хотите, пока работаете в Куэрнаваке.
— Щедрое предложение, — задумчиво произнес Диего. — Мы с Фридой могли бы провести там медовый месяц. В конце концов, до него мы так и не добрались.
— Медовый месяц? — переспросил Николас. — Значит, вы недавно поженились?
Звук его голоса заставил Фриду замереть. Казалось, он идет из самой глубины гортани. Ей понравился акцент Мюрея. Диего, кажется, говорил, что фотограф родом из Венгрии.
— Мы поженились пару месяцев назад, — объяснила она, — но медового месяца у нас до сих пор не было.
— Вам понравится в нашем доме, — сказала Элизабет, клада руку на плечо Фриде. — Вижу, вы любите цветы и красивые вещи. Вокруг дома есть несколько террас и фонтанов. При желании вы даже сможете нарвать бананов прямо с дерева. А еще есть смотровая башня, откуда открывается прекрасный вид на Трес-Марияс — это соседний городок, очень симпатичный, с колоритным рынком.
Фрида была на седьмом небе от счастья: скоро они отправятся в путешествие и какое-то время поживут на природе. Наконец-то она увидит и испытает нечто новое. И у них с Диего будет медовый месяц. Они снова останутся только вдвоем, как во время его недавней болезни. Кристина с мужем после свадьбы ездили в Акапулько. Кристина была тогда совершенно счастлива, и Фрида даже ей завидовала. Из свадебного путешествия сестра вернулась с ребенком под сердцем — об этом Фрида тоже помнила.
— Давайте поговорим о вашей фреске. Что я должен изобразить?
Прикурив сигарету и выдув струйку дыма, Морроу ответил:
— Я решил, что оставлю сюжет на ваше усмотрение. Конечно, основываясь на ваших прошлых работах, я представлял себе какой-нибудь эпизод из истории Мексики. Испанское завоевание? Борьба мексиканцев за освобождение? Возможно, Эмилиано Сапата? Как я уже сказал, решать вам.
— Но вам может не понравиться моя картина — возразил Диего.
— Не исключено, хотя до сих пор такого со мной не случалось. Я большой поклонник вашего творчества.
Прежде чем завести разговор о гонораре, Диего разлил текилу.
— Двенадцать тысяч долларов, — предложил посол. — И вы сможете жить в нашем доме.
Фрида уставилась на Диего широко раскрытыми глазами. Это была целая куча денег, намного больше, чем Ривера когда-либо получал.
— Можно остановиться на истории штата Морелос. И, разумеется, истории строительства дворца Кортеса, — произнес Диего словно сам себе. По его тону Фрида сразу поняла, что у него в голове уже созрел замысел.
— Отличная идея, — поддержал Морроу. — Дворец Кортеса — это символ испанского завоевания…
— А я покажу, что дворец принадлежит и всегда принадлежал тем, кто его возвел.
— Народу Мексики.
— За это стоит выпить! — воскликнул Диего, поднимая бокал.
— Жаль, что у меня с собой нет фотоаппарата. Мне бы хотелось запечатлеть этот момент, — заметил Николас, но смотрел при этом только на Фриду. Она весь вечер ловила на себе его взгляды и, положа руку на сердце, не могла утверждать, что они ей неприятны. И сейчас у нее возникло ощущение, что на самом деле он хотел запечатлеть ее.
— У нас есть общие друзья, — сообщил он Фриде.
— Вот как? И кто же?
— Мигель Коваррубиас и его жена Роза.
— Это вы делали их фотографии? Они чудесные, — искренне восхитилась Фрида.
— Ну да, я ведь портретист.
— И очень хороший, надо сказать, — вмешалась в их разговор Элизабет. — Он снимает для лучших американских журналов. И одним из первых освоил цветное фото.
— Цветное фото? Мне это очень интересно. Я люблю яркие краски. И хотела бы увидеть больше ваших работ.
— А я хотел бы вас поснимать, — промолвил он, скользнув по ней многозначительным взглядом, который ей польстил.
Когда гости уехали, Фрида начала убирать со стола, но Диего привлек ее к себе на колени.
— Что ты думаешь о предложении?
— Мне нравятся эти двое. И, по-моему, Морроу действительно любит нашу страну. Ведь это он изменил название «американское посольство» на «посольство США», поскольку знает, как сильно это задевало нас, мексиканцев. В конце концов, мы тоже часть Америки! — Она замялась.
— Но все же?
— Ну не знаю, там столько работы, а ты еще не закончил с лестницей в Национальном дворце.
— И все-таки я бы с радостью поехал, разумеется вместе с тобой. Устроим себе медовый месяц. Климат там чудесный, вечная весна. И Куэрнавака не так далеко, всего два-три часа на машине. Я всегда могу вернуться сюда, если понадобится. К тому же предложение Морроу остановиться у него дома — просто фантастика. Это поможет нам отвлечься. — Он сделал паузу и посмотрел на жену: — Но я соглашусь только в том случае, если ты присоединишься ко мне. Без тебя я никуда не поеду. Ты моя жена.
Фрида вздохнула.
— В чем дело? — спросил Диего.
— Я никогда не выезжала за пределы Мехико, — призналась она. — Мы с Алехандро мечтали отправиться в Штаты, но вместо этого я попала в аварию. Я-Я очень счастлива. Ты даже не представляешь, как много это для меня значит.
Диего взял ее за руки.
— Ты хочешь поехать в США, Фридуча? Однажды я отвезу тебя туда, обещаю.
— Что ты думаешь об этом фотографе? — поинтересовалась Фрида.
Диего засмеялся.
— Он влюбился в тебя с первого взгляда, да так, что чуть в обморок не брякнулся, — лукаво заметил он. — Нелегко будет держать его на расстоянии.
В декабре все было решено. Супруги собрали чемоданы и выехали из города. Дорога заняла от силы часа два, но Фрида волновалась, как никогда прежде. Впервые в жизни она увидела пустынные пейзажи. Вдали возвышались горы, окружающие высокое плато, на котором раскинулась Куэрнавака. Можно было даже разглядеть заснеженную вершину вулкана Попокатепетль.
Город Фриде сразу понравился. Она наслаждалась мягким климатом и тишиной. Просторный дом Морроу, окруженный террасами с разбитыми на них садами, поразил ее. Она была готова часами бродить вокруг и быстро сдружилась с Пако, старым садовником, которому помогала вкапывать саженцы и ухаживать за деревьями.
— Это мой способ поблагодарить хозяев за разрешение остановиться в их сказочном доме, — оправдывалась она. Кроме того, я ищу вдохновение для картин, которые в скором времени напишу.
— Просто ты нигде больше не была — поддел ее Диего, но Фрида отрицательно покачала головой:
— Просто я люблю хорошую погоду и мягкий климат. И мне нравятся большие фазенды с особняками и садами, нравится сочетание порядка и природы. Ты когда-нибудь видел цветущие агавы? Внизу, у реки, растут багрянники. А здесь, прямо за домом, есть кактусы в человеческий рост!
— Все в порядке, Фрида, — засмеялся Ривера. — Я рад, что тебе здесь нравится. Делай свои эскизы!
С утра пораньше Диего отправился в неприступный дворец XVI века, построенный по приказу Эрнана Кортеса, и проработал там до позднего вечера.
Фрида проснулась позже обычного. Она тщательно оделась в яркий наряд и приготовила для мужа обед, который и отнесла ему на работу. Она залезла к Диего на строительные леса и сидела рядом, пока муж рисовал.
Новый год супруги отпраздновали с друзьями, приехавшими из столицы. Сначала все отправились во дворец Кортеса посмотреть, как продвигается работа над фресками Диего, затем Фрида показала свои многочисленные эскизы. Анита Бреннер прочитала главу из своей новой книги, Мануэль сделал фотографии. В полночь они встретили Новый год под звездным небом.
— Каждая звезда — это счастливая минута! — воскликнула Анита.
Позже Фрида с Диего занялись любовью.
— В этом году я буду любить тебя каждую ночь, моя Фридуча, — прошептал он ей на ухо.
— Тебе придется, или я начну капризничать, — ответила она, прижимаясь к его спине. По легкой дрожи его тела она поняла, что муж смеется.
«Я благодарна за жизнь, которая у меня есть, — думала она, когда Ривера уже заснул. — Я благодарна за то, что Диего любит меня. Я счастлива. И хочу, чтобы ничего не менялось».
Глава 10
Год только начался, и Фрида чувствовала себя счастливой и умиротворенной, как никогда раньше. Решение на несколько месяцев вырваться из привычной жизни оказалось абсолютно верным. Сейчас она шла во дворец Кортеса и несла корзину с обедом для Диего. Утром она рисовала, а затем несколько часов пропадала на огромной кухне Морроу, готовя тортильи с куриной грудкой и острым сладким соусом чили и блинчики со свежей клубникой. Она подняла вышитую салфетку и вдохнула аппетитный запах лепешек. Сегодня они получились у нее особенно хорошо. В корзине также лежал синий бокал, который она купила для Диего на рынке. И, как всегда, Фрида положила в корзинку небольшую любовную записку. Если под рукой не оказывалось листа бумаги, она писала такие записки на использованных конвертах. Например, как сейчас: «Диего, любовь моя, не забудь: как только ты закончишь с фреской, мы будем любить друг друга целую вечность. Твоя Фрида». Чуть ниже алел оттиск ее накрашенных яркой помадой губ.
Увидев первые наброски фресок Диего на лоджии, Фрида вздохнула с облегчением. Внутри дворец казался намного более живым, наполненным светом и воздухом, чем снаружи, где глаза упирались в фасад без окон. Она тихо поздоровалась с портретом Эмилиано Сапаты, которому Диего отвел почетное место в одной из ниш на первом этаже. В одной руке у лидера мексиканской революции была винтовка, которой он потрясал в воздухе, в другой руке он сжимал саблю. Диего изобразил Сапату несколько раз, в том числе верхом на белом коне.