Райан, мой друг, а теперь и однокурсник, тоже разочаровался в веселой студенческой жизни. Я не очень удивился, когда в середине второго семестра он преддожил мне свалить куда-нибудь на все лето. По его подсчетам, на деньги, которые мы заработали честным трудом (целый год прибирались на яхтах), можно было повидать всю Европу. Если ночевать в хостелах, конечно.
– Все мои знакомые – ну, не все, а те, кто там бывал, – говорят, что склеили уйму телок, – сказал мне как-то Райан, когда мы возвращались с занятий.
– И много твоих знакомых ездило?
– Э-э-э… Из тех, с кем я реально знаком, – кажется, только один. Но он так и сказал, слово в слово.
Этот отзыв эксперта внушил мне доверие. А Райан, по моему разумению, был идеальным попутчиком: я знал его с моих пяти лет. Правда, Райан учился на класс старше, и по-настоящему мы сдружились только в университете, где часто пересекались на лекциях. Райан – тощий, жилистый, с копной совершенно белых волос: вылитый безумный гений, по совместительству гениальный серфер. Другого такого позитивного человека я не знаю, но и другого такого чудака, пожалуй, тоже. Как-то в школе он отвел меня в сторонку и шепнул: "Вероятность пятьдесят на пятьдесят, что Луна – на самом деле инопланетный звездолет. Ее запустили, чтобы за нами следить". Но он способен говорить убедительно – по крайней мере когда речь идет о простых земных радостях. Итак, мы вместе забронировали авиабилеты в Европу (вылет – в июле, возвращение – в начале августа) и безлимитные железнодорожные проездные EuroRail.
Собираясь в путь, я радостно набил рюкзак трусами и презервативами – запасся по максимуму. Не сомневался: Европа избавит меня от постылой девственности. Это была моя вторая заграничная поездка (а первую я совершил в возрасте трех лет, она не считается). Весь остаток семестра я только и думал, что о путешествии. Наконец-то настоящее приключение! Правда, слово "приключение" я старался не употреблять после того, как брат меня одернул: "Так скажет только полный задрот, понял?" И все равно меня распирал нескрываемый восторг.
Накануне отъезда, когда я пытался запихнуть зубную щетку в кармашек на лямке неподъемного рюкзака, ко мне зашли родители.
– Спокойно, я быстро, на пару слов, – сказал папа и присел на стул. – Помнишь, как меня бесит, когда у нас в Сан-Диего какой-нибудь полудурок на арендованной машине перестраивается попусту, не знает, куда ехать?
– Ну да, – сказал я.
– Что ж, там, за океаном, уже ты будешь полудурком на арендованной машине. Уважай людей и их культуру, хорошо? Мне неохота вытаскивать тебя из всяких секретных тюрем, если ты спьяну справишь нужду на ихнюю святыню.
– Я же не один еду, я с Райаном, – успокоил я папу.
– С этим? У него от рождения мозги вывихнуты! Еще немножко, и начнет собственные какашки жрать. Придумай аргумент получше.
– Звони нам хотя бы раз в две недели. Мы должны знать, что у тебя все в порядке, – вмешалась мама.
– Ну… не знаю, если телефон-автомат подвернется…
– Ты что, бля, ведешь экспедицию в Антарктику? Найдешь телефон и позвонишь, – велел папа.
На следующий день мы с Райаном вылетели в Лондон с пересадкой в Нью-Йорке. И спустя восемнадцать часов, прямо на рассвете, скинули рюкзаки в тесном номере грязного хостела близ Трафальгарской площади. Позавтракали в соседнем пабе. Райан ел, уставившись в путеводитель. Казалось, зубрил его наизусть, точно Тору к бар-мицве.
– Ибица! – воскликнул он, точно сыщик, нашедший ключевую улику.
– А что это? – спросил я, уплетая пережаренную яичницу.
– Остров. Около Испании. Если я правильно понял, остров круглосуточного оттяга, – Райан жадно впился глазами в книгу. – Ух ты. Знаешь, что тут пишут? "Коронная фишка одного из клубов – в центре танцпола пара занимается сексом всю ночь напролет".
Вот оно! То самое, что манит меня в Европе! На Ибице я не смогу откосить от веселья – хочешь не хочешь, придется забить на комплексы! Уж там-то оттянусь по полной – жизнь заставит. Ибица, я иду к тебе!
Несколько дней мы смотрели Лондон: Букингемский дворец, Тауэрский мост, перепалка с одним лондонцем (Райан сказал ему, что Биг-Бен не такой уж и большой, надо его переименовать в "Так-Себе-Бен"). Обежали все достопримечательности, какие успели, и поехали в Париж, где еще пару дней носились по музеям и поедали все, что можно намазать сливочным маслом. Несколько дней провели в Швейцарии.
Следующим пунктом была Флоренция. Город встретил нас тепло – сорокатрехградусной жарой. Мы заселились в хостел, где было две комнаты, сорок двухъярусных коек и два санузла (на всех жильцов). Заняли свободные места – верхние, у дальней стены, в самом конце узкого прохода. Соседом Райана оказался вьетнамец лет двадцати двух, худой как тростинка. Он развалился на койке, одетый, несмотря на жуткое пекло, в джинсы, джинсовую куртку, футболку (синюю, с портретом Майкла Джордана) и кроссовки (синие, в тон, Chuck Taylor Converse).
Капли пота покрывали его лоб, стекали по лицу. Райан протянул ему руку, представился:
– Привет, я Рай.
– Вьетнам-Джо, – ответил сосед с сильным акцентом.
– Джо, а тебе случайно не жарко? – спросил Райан.
– Сильно жарко, – Джо достал из кармана бумажный платок и вытер лоб.
– Если боишься, что твою куртку украдут, у меня рюкзак запирается: спрячь ее в мой рюкзак, тогда ее никто не тронет, – предложил я.
Джо не реагировал. Я ткнул в его куртку, потом показал на мой рюкзак и на замок.
– Нет, – сказал Джо.
– Молодец, Джо, стильный парень. Он ни за что не снимет куртку, даже если расплавится, потому что она ему идет. Я его отлично понимаю, – сказал Райан.
Через несколько минут мы отправились ужинать. Джо встал и пошел следом. Сопровождал нас, отставая на два шага. Мы зашли в ресторан. Он тоже. В меню мы не поняли ни слова, но цены показались терпимыми.
– Джо, хочешь поужинать с нами? – спросил я.
– Да.
Мы втроем уселись в зале под кондиционером. Вскоре выяснилось, что по-английски Джо знает полсотни слов. Еда бывает "сильно вкусный", "вкусный" или "нет вкусный". Погода – "сильно жаркий" либо "нет жаркий". К нашему удивлению, он мог произнести на английском одну связную фразу: "Второкурсник Рэй Аллен – защитник с отточенным стилем, хоть завтра в НБА". Увидев, что нас это дико развеселило, Джо достал из бумажника и показал коллекционную карточку с Рэем Алленом: на ней была напечатана эта самая фраза. Мы с Райаном не знали ни слова по-вьетнамски и старались общаться с Джо, употребляя только известные ему английские слова, чтобы он не чувствовал себя одиноко.
После ужина и все последующие дни Джо сопровождал нас с Райаном, когда мы исследовали Флоренцию. Он был согласен отправляться куда угодно, особенно если в окрестностях торговали изделиями из кожи. Джо обожал кожаные вещи, таскал нас по всем магазинам и даже купил кожаные шорты цвета бургундского вина. Позднее в хостеле он примерил их, показался нам и сказал: "Этот шорты неодолимый" (еще одно слово с карточки с Рэем Алленом). В общем, Джо был приветливый парень и нескучный собеседник, а в Европу его привела, похоже, та же цель, что и нас. На третий день знакомства в кафе около хостела Райан посвятил Джо в наш план.
– Ибица, – сказал Райан, показывая на фото какого-то ночного клуба в только что купленном путеводителе по Испании.
– Ты, я, Райан, Ибица? – спросил я у Джо.
– Сильно жаркий? – Джо уставился на картинку.
– Джо, сильно жаркий сейчас везде. В Европе необычно жаркое лето.
Джо откинулся на спинку стула, призадумался. Взял стакан воды со льдом, приложил ко лбу.
– Крутой девушки? – спросил он.
– Спрашиваешь! Тысячи крутой девушки. Мы приехали ради них, Джо. Мы все время мечтаем, как найдем себе девушек на Ибице и как там нам будет весело, – сказал Райан.
– Хммммм-м-м, – протянул Джо.
– Джо, ты полюбишь Ибицу. Защитник Рэй Аллен с отточенным стилем – хоть завтра на Ибицу.
Джо захихикал:
– Второкурсник Рэй Аллен – защитник с отточенным стилем, хоть завтра в НБА.
– По-моему, это значит "да", – шепнул мне Райан.
Втроем мы сходили на вокзал и купили билеты на завтрашний поезд до Барселоны. Оттуда на Ибицу идет паром. Мы были похожи на героев мультика: три зверя, которые в дикой природе никогда не сосуществовали бы мирно, сбились в стаю, чтобы найти дорогу домой.
Я решил позвонить родителям, предчувствуя, что следующие дни пройдут в полной отключке. Поболтал несколько минут с мамой. Она позвала к телефону папу.
– Ну, как ты там? Смотришь памятники культуры и искусства? Или недосуг – пытаешься вдуть всему, что движется?
– Нет, я кое-что посмотрел. Мы в Лувре были. Часа два потратили, наверно.
– Молодец. Две тысячи лет, бесценные шедевры, а ты их за два часа изучил вдоль и поперек, Леонардо хренов, – сказал папа. – А теперь куда?
– На Ибицу Это остров такой.
– Произносится "Ибиса".
– Ты про него слышал?
– Сын, извини, что я разрушаю твои предвзятые представления… но вообще-то я кое-что о жизни знаю.
– Короче, мы туда едем, – сказал я, косясь на часы: надолго ли хватит моей телефонной карты?
– Если хочешь, пошли меня на фиг, но я все-таки спрошу: и что вы забыли на этой кучке дерьма в океане?
– Говорят, что там везде – бесконечная вечеринка, круглые сутки.
– И чего в этом хорошего, а? По мне, худшего кошмара не придумаешь. Я думал, ты такие места на дух не переносишь.
– Это почему же? Очень даже переношу, – сказал я.
– Что ж, каждый сходит с ума по-своему. Ладно, желаю повеселиться. Только не трахай баб, если они под кайфом.
Здравомыслящие люди редко клянутся: "Папа, я тебе еще докажу, что умею оттягиваться". Но я мысленно твердил эти слова целых два часа после того, как положил трубку.На следующий день мы трое – Райан, Джо и я – выехали поездом в Барселону. В вагоне, где, судя по виду и запаху, раньше возили свиные туши. Кондиционера не было, пассажиры обливались потом. Когда мы нашли свободные места, куртка Джо промокла насквозь.